Лена Петсон - У Ромео нет сердца Страница 5

– Да я и не думала ни о чем таком…

– Ну-ну, типа, верю. Ладно. Спи давай, завтра в школу.

Проворочавшись до полуночи, я встаю и включаю компьютер.

Марк. Я старалась не думать о нем с тех пор, как это случилось. Несколько раз я порывалась прочитать о тех событиях все, что можно найти в интернете. Я посвятила много часов просмотру новостных лент и ее фотографий. Долго не могла поверить, что она умерла, что больше нет той, кем хотела стать я сама, – стройной блондинки в придуманной мною шляпе. Ей было всего восемнадцать, как мне сейчас, она была влюблена и надеялась счастливо прожить с любимым долгую жизнь.

Тогда я не сразу узнала, что три недели, которые я «проболела» в компании с Димкой, оказались роковыми для Марка.

«Сын известного режиссера разбился вместе с девушкой!»

«Любовь с папенькиным сынком столкнула в пропасть».

«Трагедия над пропастью – случайность или пиар нового фильма?»

«Как стать знаменитым за счет смерти любимой».

Марк сыграл свою первую главную роль в фильме отца. Во время выхода картины на широкий экран он вместе с Лизой сорвался в обрыв на велосипеде. Ему удалось удержаться, она – разбилась. Блоги пестрели сообщениями об уголовном деле. О том, что изначально инцидент с велосипедом был инсценировкой ради пиара, но, к несчастью, случилась трагедия. Мысль о том, что Марк может быть виновен в гибели своей любимой, наполняет меня ужасом.

Из-за этого несчастья фильм завоевал бешеную популярность и признание, о молодом артисте заговорили как о новой яркой звезде. Чужая боль гораздо привлекательнее любой выдумки талантливого сценариста. Подумав об этом сейчас, я закрываю глаза. И открываю их практически сразу, чтобы, как опытный мазохист, продолжить просмотр фотографий трехлетней давности. На одной из них искаженное мукой лицо Марка – и это не кадр из кинофильма. Ровно через полгода после гибели Лизы он упал с седьмого этажа. Без свидетелей и якобы случайно.

«Самоубийство как самонаказание».

«От пропасти до проема окна – полгода».

«Звездный мальчик: «Я всего лишь мыл оконную раму». Ну-ну…»

«От смерти его спасли козырек у подъезда и клумба».

«Наркотики или безрассудство?»

Даже в играх со смертью Марк не такой, как все. Гордый и отважный. Чересчур взрослый и слишком решительный. Проведя в больницах в общей сложности полгода, в нашу школу он так и не вернулся.

Перед тем как уснуть, я вспоминаю о фотографии и отправляю ее в неизвестность.

Начало недели проходит необычно стремительно, все мои мысли поглощены воспоминаниями, увязли в них. Я брожу как тень и этим настораживаю Маринку все больше и больше. Однако у меня не хватает решимости заговорить с ней о Марке, и я усиленно делаю вид, что все хорошо. «Нет» прошлому, «нет» настоящему, «да» – только будущему, но и о нем я буду думать потом. Как-то так звучит мой сегодняшний твит.

Через два дня прямо на уроке, уткнувшись в телефон, Маринка вдруг вскрикивает:

– Ты не представляешь, что нас ждет на выходных! Помнишь Игоря? Ну, этого… фотографа…

– Только не говори мне, что ты влюбилась в его малиновые трусы.

– Ну, ты как всегда. Умеешь разглядеть в людях самое лучшее, – Маринка хихикает. – Так вот, – шепчет она. – У него есть офигенный друг… Просто мой киногерой, понимаешь?

– И? Ты уже переключилась на него?

– Погоди, я думаю, думаю… Мне нужен план, как нам устроить вечеринку. Иначе мне его никак не раскрутить. Прямо хоть объявляй следующую субботу международным праздником или своим днем рождения! – не замечает моего сарказма Маринка.

Как всегда, она преисполнена добрых чувств и думает только о себе. Ее ярко-желтые ногти барабанят по парте, а белый кружевной манжет подпрыгивает, словно белье на веревке в старом черно-белом кино.

– Слушай, а давай отпразднуем твой день рождения, – не унимается она.

– Так он был пять дней назад.

– Ну и что? Все равно никто не знает, когда он у тебя…

Вот уж чего я меньше всего ожидала от себя – что соглашусь на такое. «Спектакль» состоится через три дня. Самым сложным все это время будет бороться с искушением спросить у Маринки, пригласила ли она Марка. Уверена, что дрогнувший голос, гром и молния или что-либо еще в этом роде обязательно выдадут меня. Я с огорчением констатирую тот факт, что актриса из меня никакая. Но догадываюсь – чрезмерный интерес в любом случае приведет к тому, что никакого Марка после этого я еще долго не увижу. Так что все к лучшему… Молчание – мой козырь.

Дни напоминают затянувшийся монотонный дождь, Маринка звонит мне сотни раз, – посоветоваться, какого цвета воздушные шарики нам нужны или чем должна быть пропитана вишенка на трехэтажном торте. Она обзванивает всех своих знакомых, близких и не очень, коих у нее целая армия и тележка. Я упорно отказываюсь участвовать в этой затее. В конце концов мы находим компромисс – мне нужно просто присутствовать: будет достаточно, если мой так называемый день рождения пройдет не без меня.

– Мне нужно было предупредить тебя, – говорит она накануне «торжества». – Но я так торопилась, так устала…

– Ты сейчас о чем?

– Мы пойдем в очень крутой бар. Самый крутой, какой только может быть. Не смотри на меня так! – Марина делает огромные глаза, вероятно, ей кажется, что так она выглядит более убедительно. – Нечего так бояться, там тебя не зарежут. Денег я тебе дам, платье тоже найдем.

– Марин, ну ты же знаешь…

– Что тебе неудобно… что ты гордая… и прочее сю-сю-сю, – она демонстративно закатывает глаза. – Ну, не неси ты, Юль, всякую фигню. Ну, чего ты!

Я не хочу спорить, но она продолжает втолковывать мне, почему деньги для нее – полная ерунда, а в жизни необходимо обращать внимание на более важные вещи. Спрашивать о том, почему при всем презрении к деньгам ее выбор пал на самый крутой и дорогой бар, я тоже не хочу. Терпение – еще один мой козырь.

– Здравствуйте, почему вы не пришли на кастинг?

– Кастинг?

– Вы должны были прийти вчера.

– Но я не знала. Меня не приглашали… Какой еще кастинг?

– Юля, да? Юля, это все, конечно, странно, очень странно. Не понимаю, почему вы ничего не знаете и я вас практически уговариваю. Сегодня последний день, когда мы смотрим актрис на главную роль. У вас есть два часа, чтобы успеть. Записывайте адрес.

– Но я не актриса, – пытаюсь возразить я, однако женщина со стальным голосом уже диктует адрес, после чего сразу вешает трубку.

Чудеса… Мне становится не по себе. Есть моменты, когда ощущаешь каким-то сто пятьдесят пятым чувством, что в ближайшее время в твоей жизни произойдет что-то очень-очень значимое, но еще не знаешь, к чему все это приведет, – и эта неизвестность пугает. Я переминаюсь с ноги на ногу, взволнованная странным звонком: не каждый же день приглашают попробовать себя в качестве актрисы. Это даже заставляет меня на несколько минут забыть о Марке.