Шарлотта Лэм - Жизнь за любовь Страница 5

— Ты уже ложишься спать, — произнес мужской голос. Энни снова задрожала, почти поверив, что незнакомец сейчас наблюдает за ней и видит, что Энни набросила банный халат на голое тело. — Да, ты, должно быть, устала, у тебя был долгий день, — донесся голос из телефонной трубки. — Я тебя больше не задержу. Мне только хотелось пожелать тебе спокойной ночи. Скоро мы увидимся, Энни, — закончил разговор незнакомец.

В трубке зазвучал отбой, и Энни положила ее на рычаг. Ее вновь охватила паника. Он идет сюда.

Энни бросилась к входной двери проверить, заперта ли она на замок. Постояла в прихожей, вслушиваясь в привычную тишину на лестничной клетке, со страхом ожидая услышать звук его шагов, услышать звонок в дверь…

Прошли долгие, томительные минуты, прежде чем Энни вспомнила об охране. Незнакомец просто не мог попасть в ее дом — внизу дежурил ночной портье, который обязательно предупредит ее о посетителе и не пропустит к ней никого, пока Энни не даст на то согласия. В общем, она, кажется, была в безопасности. Но Энни все продолжала чего-то ждать с замирающим сердцем.

А время шло, и ничего не происходило. Телефон больше не звонил, никто не ломился в дверь. Энни вернулась в гостиную и села, уставившись на молчащий телефон.

Прошло еще целых два часа, пока девушка не поняла, что ничего не будет, по крайней мере сегодня. Попутно она прикидывала, что неплохо было бы позвонить в полицию, или выбраться на улицу, или переночевать в отеле. Но нет, она не позволит этому человеку выжить ее из собственного дома. К тому же Филипп и Диана придут в ужас, когда узнают о ее приключениях. Они наверняка будут винить себя, полагая, что Энни не сумела справиться без их помощи.

Да, это была уже настоящая война нервов. Незнакомец по каким-то причинам стремится запугать Энни. Но она не позволит ему этого. И потом, что может полиция, даже если она и обратится к ней за помощью? Станет прослушивать ее телефон? А может, ей просто поменять номер? Но с другой стороны, если незнакомцу удалось выяснить нынешний номер ее телефона, что может помешать ему сделать это же вновь?

Но кто же он такой? И откуда он узнал о ней так много? Мучаясь этими вопросами, Энни забралась в кровать, и спустя еще какое-то время ей все же удалось уснуть. Наутро в ее памяти крутились какие-то обрывки сна. Ей вспоминались звонки телефона, чьи-то голоса, странные и причудливые световые блики. Ей даже показалось, что она слышала шум прибоя.

Придя в себя, Энни решила, что сон навеяло движение городского транспорта в Лондоне. Иногда гул машин действительно напоминал океанский прибой, особенно в ночной тиши. А блики света вполне могли быть отражением света фар проносящихся мимо машин.

И в этот день Энни и ее музыканты много репетировали — почти восемь часов подряд. У девушки просто не было времени думать о чем-либо ином. Но, сидя за рулем по дороге домой, она задавалась вопросом о том, какое послание ждет ее на автоответчике на этот раз от таинственного незнакомца. Придя домой, она с замиранием сердца включила прибор.

На кассете не было ни единой записи. Напряжение схлынуло и сменилось упадком сил. На следующий день Энни бросилась к автоответчику, едва войдя в дом. На кассете было послание, но это было лишь краткое сообщение из конторы Филипла. И никаких вестей от незнакомца с приглушенным голосом. Что ж, может, он уже устал играть с ней в кошки-мышки и отстал или же нашел себе другое развлечение…

Пару дней спустя Энни получила почтовую открытку от Филиппа и Дианы. Они писали о голубых небесах, о пальмах, о лазорево-голубом океане. На обороте была приписка, заставившая ее недоверчиво ухмыльнуться, поскольку послание от счастливой парочки заканчивалось напоминанием, что через неделю они встретятся с Энни и ее музыкантами в Париже. Им понадобится время, чтобы провести репетиции в концертном зале и дать несколько необходимых интервью до начала гастролей. При этом Энни надеялась, что у нее выпадет свободная минутка посмотреть страну.

К моменту отлета в Париж Энни уже успела привыкнуть к жизни в одиночестве. Все музыкальное оборудование и инструменты отправили грузовым автотранспортом и потом паромом до Франции. Этот ценный груз был упакован в крепкие контейнеры, которые музыканты предпочли сопровождать лично. У Брика, в частности, был пунктик — он все время опасался, что с его невероятно дорогостоящими барабанами обязательно чтото случится, если он оставит их без присмотра. Энни предпочла лететь — у это было и быстрее, и значительно удобнее.

И самое главное — больше не будет тех идиотских телефонных звонков. Она снова сможет спать спокойно и ждать скорой встречи с Филиппом и Дианой. Энни понемногу уже начинала свыкаться с фактом, что Фил и Ди принадлежат уже только друг другу. И уж конечно, не ей. Это было мучительное, даже болезненное открытие, но Энни была полна решимости преодолеть трудный этап в их взаимоотношениях. Она слишком дорожила и Филиппом и Дианой, чтобы утратить их расположение Поэтому она будет продолжать жить, сохраняя в тайне свои чувства, что, впрочем, она делала и так все эти годы. Возможно, однажды она встретит человека, который сумеет заставить ее забыть Филиппа…

А сейчас Энни добралась до Парижа раньше всех, ее музыканты все еще неспешно двигались по Франции, сопровождая музыкальное оборудование и инструменты. Они планировали останавливаться на ночлег в придорожных отелях и намеревались собраться все вместе на следующий день в отеле у Энни.

Секретарь Филиппа организовал для Энни встречу в аэропорту — ее уже ждал автомобиль и шофер. В самолете ее сопровождал нанятый Филиппом эскорт — пара телохранителей, чтобы у нее не возникло никаких осложнений во время перелета. Вся компания расположилась в салоне первого класса Телохранители заняли боковые места у прохода, блокируя любую попытку желающих поболтать с Энни и тем самым нарушить ее покой Сама Энни уселась у окошка иллюминатора.

Она была в обычном черном-красном лыжном жакете, под который надела белую джерсовую блузочку и лыжные брюки. Наряд довершали соответствующие ботинки. Кое-кто из пассажиров, проходя мимо, оглядывался, но Энни каждый раз отворачивалась, устремляя свой взор в иллюминатор. Когда лайнер приземлился, Энни проскользнула через депутатский зал аэропорта имени Шарля де Голля и была скоро препровождена в один из боковых выходов. Там ее уже ждал длинный черного цвета лимузин.

Двое телохранителей Энни перекинулись парой фраз с шофером. При их приближении шофер вышел из машины, затем с полупоклоном предупредительно распахнул дверцу лимузина перед Энни, пробормотав что-то по-французски. Энни устроилась на заднем сиденье, удобно развалясь в роскошном, отделанном натуральной кожей салоне, пока ее изысканные дорожные чемоданы от Гуччи грузились в багажник.