Линда Ховард - Всего одна неделя Страница 5

Раздался звук мотора. Я подняла голову и увидела, как по узкой боковой улице проехал темный седан и тут же исчез за углом. Было слышно, как машина притормозила и остановилась у пересечения с проходившей перед клубом широкой четырехрядной улицей, а потом влилась в не слишком густой в это позднее время поток транспорта. В какую сторону она повернула, я так и не поняла.

Уехал ли это тот, кто стрелял? Если на стоянке находился кто-то еще, то этот человек наверняка услышал выстрел и вряд ли нашел бы в себе силы так спокойно уехать. Единственным нерастерявшимся водителем мог оказаться только сам стрелявший, разве не так? Любой другой потерял бы голову и сейчас изо всех сил удирал бы восвояси. Я и сама отчаянно об этом мечтала.

Все происходило совсем в духе Николь: она даже не удосужилась нанять нормального киллера. Наверное, именно поэтому стрелявший не счел нужным проверить, действительно ли я мертва. Но если он уехал, то где же сама виновница «торжества»? Я ждала, прислушиваясь, однако тишину не нарушали ни звуки шагов, ни шум автомобильного мотора.

Я улеглась на живот и осторожно выглянула из-за переднего колеса. Белый «мустанг» продолжал стоять на парковке, а вот Николь нигде не было видно.

Выстрел никого не взволновал: не подбежали случайные прохожие, чтобы посмотреть, что же произошло, и поинтересоваться, есть ли раненые. Клуб «Фанаты тела» располагался в очень благополучном районе, в окружении небольших магазинов и ресторанов. Жилых домов рядом не было, да и торговые заведения обслуживали главным образом местный бизнес, так что рестораны закрывались около шести, а магазины почти сразу вслед за ними. Если кто-нибудь из членов нашего клуба решал вечером, после занятий, подкрепиться, то к ближайшему заведению ему приходилось ехать пять кварталов. До сих пор мне и в голову не приходило, насколько одинокой и беспомощной оказывалась наша парковка в поздние часы.

Я оставалась в полном одиночестве. Никто, кроме меня, выстрела не слышал.

Предстояло выбрать один из двух возможных вариантов поведения. Ключи от машины лежали в кармане. Вообще-то у меня было две связки ключей, потому что количество клубных дверей делало одну связку слишком тяжелой и неудобной, особенно если приходилось заниматься какими-нибудь делами или ходить по магазинам. Поэтому достать ключи от машины не представляло никакого труда: я могла моментально это сделать, открыть машину дистанционным пультом и прыгнуть в нее прежде, чем Николь успела бы до меня добраться, если, конечно, она уже не стояла рядом, с противоположной стороны машины. Правда, вероятность этого не слишком велика. Однако автомобиль, особенно с откидным верхом, не казался мне достаточно надежной защитой от агрессивной психопатки. Что, если она вооружена? Крыша не спасет от пули.

Второй вариант поведения заключался в том, чтобы вытащить из сумки связку ключей от дверей клуба, нащупать среди них нужный, отпереть служебную дверь и скрыться в здании. Времени на это уйдет больше, но за запертой дверью я буду чувствовать себя куда спокойнее.

Правда, существовал и третий вариант – постараться разыскать Николь и напасть на нее. Возможно, я именно так и поступила бы, если бы была вполне уверена, что она не вооружена. Однако я этого не знала, а рисковать собственной жизнью не собиралась. Я, конечно, блондинка, но все же не безнадежная дурочка.

Кроме того, подобная схватка неизбежно закончилась бы парой сломанных ногтей, а это слишком серьезная жертва.

Взвесив все «за» и «против», я пошарила в сумке и отыскала ключи от клуба. Брелок имел ограничитель, чтобы ключи не крутились, так что они всегда находились в определенном порядке. Тот, которым отпиралась служебная дверь, был первым слева. Я зажала его в руке и на корточках, ушным шагом, добралась до двери. Упражнение выглядит ужасно, однако очень полезно для бедер и ягодиц.

Никто на меня не напал. Стояла полная тишина, если не считать приглушенного шума проезжающих по соседней улице машин. Неподвижность и безмолвие казались призрачными и куда более зловещими, чем шум и суета, неизбежные в том случае, если бы Николь с криком выскочила из-за машины и набросилась на меня. Вообще-то я не предполагала, что красотка способна на подобные прыжки: для этого надо обладать отличной гимнастической формой, а она могла только пыль в глаза пускать. Николь не умела делать даже шпагат, а уж о сальто и говорить нечего – сиськи наверняка бы перевесили, и она шлепнулась бы прямо на собственную смазливую физиономию.

Боже, хотела бы я хоть раз в жизни увидеть, как это чучело делает сальто!

Руки дрожали совсем чуть-чуть – ну хорошо, больше, чем чуть-чуть, – однако отпереть дверь мне все-таки удалось, причем с первой же попытки. Я буквально ввалилась внутрь, причем довольно неудачно, и больно ударилась правой рукой о косяк. Захлопнув дверь, заперла ее на задвижку и, опасаясь новых выстрелов, отползла прочь.

На ночь я всегда оставляла включенными две слабые дежурные лампочки, но они освещали лишь парадный фасад. Выключатель служебного коридора находился, разумеется, возле самой двери, а рисковать я не собиралась. Не видя ничего вокруг, я продолжала ползти по темному коридору, на ощупь определив, что уже миновала женский туалет для персонала – мужской располагался в другом конце, – потом комнату отдыха и наконец оказалась у третьей двери, за которой скрывался мой собственный офис. Я почувствовала себя добравшимся до родного окопа пехотинцем. Безопасность!

Под надежной защитой стен и запертой двери я наконец-то осмелилась подняться на ноги и даже включить свет. Потом торопливо и сердито набрала спасительный номер 911. Если бандитка надеялась, что я не займусь ее арестом вплотную, значит, она недооценивала мою ярость.

Глава 2

Ровно через четыре минуты и двадцать семь секунд, ярко осветив фарами темную улицу, перед парковкой остановилась черно-белая полицейская машина. Я потому с такой точностью называю время, что не сводила глаз с часов. Когда человек сообщает оператору службы 911, что в него только что стреляли, он, естественно, ожидает срочной помощи от той самой полиции, которую регулярно поддерживает налоговыми отчислениями. Какая-то часть моей души явно стремилась к геройским поступкам, и потому я пыталась сохранять мир даже с самыми сложными людьми: ведь окружающие куда лучше идут на контакт, если не придираться к каждой мелочи. Так что я всегда старалась вести себя как можно любезнее со всеми, кроме собственного бывшего мужа. Однако при возникновении опасности для собственной жизни все высокие материи тут же отступают в сторону.

Не могу сказать, что, увидев полицейских, я впала в истерику или каким-то иным способом проявила слабость. Я не выбила дверь и не бросилась на грудь ребятам в темно-синей форме. Может быть, это и стоило бы сделать, но они выскочили из своей машины, держа руки на кобуре, так что я всерьез испугалась, что, если побегу, в меня тут же начнут стрелять. А впечатлений для одного вечера было с меня уже достаточно. Поэтому я просто включила свет и отперла парадную дверь. Но из дома не вышла, а просто встала так, чтобы полицейские могли меня видеть, а сучка-психопатка – нет. К тому же дождь разошелся не на шутку, и мокнуть мне совсем не хотелось.