Инга Берристер - Верное средство Страница 5

Майкл был искусным рассказчиком, и беседа за обеденным столом текла живо и непринужденно. Лишь Луиза время от времени дулась, словно не могла дождаться, когда наконец останется наедине со своим любовником. А в том, что они любовники, Анабел нисколько не сомневалась. Об этом свидетельствовали постоянное прикосновение пальцев Луизы к руке Жиля и взгляды, без слов говорившие: «Этот мужчина — мой!».

Кофе пили в салоне. Как и обеденный сервиз, кофейный был сделан из тончайшего фарфора: такую посуду, как подозревала Анабел, не купишь в магазине.

Луиза грациозно встала, собираясь разлить кофе, но, к удивлению Анабел, Жиль остановил ее, властно обронив:

— Может быть, эту обязанность возьмет на себя Анабел?

Женщины остолбенели: хотя интонация хозяина дома была вопросительной, обе понимали, что это завуалированный приказ. Луиза смерила соперницу таким взглядом, что Анабел едва не расхохоталась. Жиль снизошел до объяснений.

— Видишь ли, Луиза, мы с Анабел старые друзья. У нас общая тетя.

Лицо француженки утратило красоту, став угрюмым и угрожающим.

— Надеюсь, старая дружба не помешает мисс Рейвен разделить тебя с… более новыми друзьями.

В этих вкрадчивых словах крылся не столько вопрос, сколько предупреждение, и Анабел с изумлением поняла, что рыжеволосая красавица действительно видит в ней опасную соперницу, претендующую на внимание Жиля.

Но девушку ждал еще больший сюрприз: Жиль взял ее руку и поднес к губам, а взгляд его серо-голубых глаз стал теплым и обволакивающим.

— Ну что, милая? — прожурчал он. — Ты не будешь ревновать меня к старым друзьям?

— Милая?!

На мгновение Анабел показалось, что это сказала она сама, но побелевшее от гнева лицо Луизы свидетельствовало, что француженка первой выразила свое потрясение вслух.

Анабел покосилась на босса, пытаясь понять, что тот думает о странном поведении графа де Шовиньи. Но Майкл оставался невозмутимым, и лишь приподнявшиеся уголки рта говорили о том, что он ждет взрыва, казавшегося неминуемым всем, за исключением безмятежно спокойного Жиля.

Почему бы ему и в самом деле не назвать Анабел «милой» при любовнице и с какой стати последняя будет возражать против подобного обращения? Взгляд графа, полный ледяного высокомерия, должен был заставить Луизу десять раз подумать, прежде чем устраивать сцену. Анабел лучше француженки знала, каким жестоким при желании может быть Жиль.

— Разве это не обычное обращение к невесте? — осведомился Жиль.

— А… Ты хочешь сказать… — с облегчением заулыбалась Луиза.

— …Что мы с Анабел обручились и собираемся пожениться, — спокойно согласился он, по-видимому понимая, что, пока Луиза переваривает его слова, она не сможет бурно протестовать.

— Но ее кольцо… Это не обручальное кольцо Шовиньи!

— Маленькая накладка, — небрежно кивнул Жиль. — Мы договорились пожениться много лет назад, но во время моего последнего визита в Англию я увидел, какой Анабел стала взрослой и… желанной, и не захотел терять ни минуты. Поскольку фамильного изумруда Шовиньи при мне не было — а я уверен, моя дорогая Луиза, ты уже заметила, как подходит он к глазам Анабел, — мне пришлось ограничиться этим маленьким пустячком.

Не успела и рта Анабел раскрыть, как бриллиант Эндрю исчез с ее пальца. Одним движением руки Жиль отмел нетерпеливые вопросы Луизы как докучливые и неуместные. После длинной тирады на французском, которой Анабел, к счастью, не поняла, Луиза вскочила и нависла над соперницей, злобно глядя сверху вниз.

— Жиль, я прекрасно понимаю, почему ты сделал мисс Рейвен своей нареченной! Женщина, которая родит наследника Шовиньи, должна быть безупречной, но эта святая невинность никогда не доставит тебе такого удовольствия в постели, какое доставляла я! В жилах твоей англичанки вместо крови течет вода! А что касается вас… — Луиза впилась глазами в бледное лицо Анабел.

События развивались слишком быстро. Надо было с самого начала опровергнуть заявление Жиля, лихорадочно думала Анабел, но я была слишком ошарашена его заявлением. А он, воспользовавшись этим, сплел небылицу с быстротой и ловкостью искусного и опытного лжеца.

— Вы действительно думаете, что сможете его удержать? — презрительно спросила Луиза. — Пройдет немного времени, и он бросит вас ради какой-нибудь куколки, оставив спать в одиночестве! Посмотрите на него! Разве Жиль чета холодным, бесстрастным англичанам? Он отнимет у вас сердце, разобьет на куски, как разбил мое, и скормит эти куски стервятникам! Желаю вам счастья!

Жиль слушал Луизу со скучающим видом и даже не изменил позы, когда разъяренная женщина пулей вылетела из салона, оставив за собой мертвую тишину.

Глава 2

— И что все это значит?! — с возмущением спросила Анабел, когда Майкл счел за благо удалиться и они с Жилем остались одни.

Тот сохранял завидное спокойствие: щелкнул дорогой золотой зажигалкой, поднес огонек к тонкой манильской сигаре…

— Кажется, это и так ясно. Ты никогда не страдала недостатком сообразительности и должна была заметить, что Луиза сильно переоценивает свою роль в моей жизни.

Анабел ахнула от подобной дерзости. Ох, эти самоуверенные, высокомерные мужчины! Как он смел использовать меня, чтобы избавиться от надоевшей любовницы!

— Как будто ты не дал ей для этого повода! — выпалила она, забыв об осторожности.

— Луиза знала правила игры, — пожал плечами Жиль. — Если она решила, что быть графиней Шовиньи предпочтительнее, чем просто любовницей графа, вполне естественно, что я должен был исправить ошибочно сложившееся у нее впечатление, будто она может по собственному капризу сменить одну роль на другую.

— Хочешь сказать, что ее место в постели? — вскипела Анабел. — С ней можно спать, но…

— Ты говоришь о том, о чем не имеешь ни малейшего представления, — холодно перебил Жиль. — Во Франции брак чрезвычайно серьезное дело, которое требует тщательной подготовки. Первый муж Луизы был автогонщиком и разбился на ралли. Она много лет пользовалась… э-э-э… преимуществами своего вдовства, однако тридцатилетняя женщина обязана смотреть в будущее, вот Луиза по ошибке и решила, что это будущее связано со мной. Но Шовиньи не берут бракованный товар. Может, ты считаешь, что женщина, готовая отдаться первому встречному, достойна быть хозяйкой этого замка?

— Она была достойна того, чтобы стать твоей! — ледяным тоном отрезала Анабел.

Глаза Жиля потемнели.

— Любовницей, но не женой и не матерью моих детей! Луиза прекрасно знала, чего хочет. Думаешь, она связалась бы со мной, если бы не титул и этот замок?