Александра Соколова - Просто мы научились жить. Страница 5

– Милая, а давай родим сразу двойню? – зашептал Лёша, щекоча дыханием Лизино ухо. – Мальчика и девочку.

– Чтобы за один раз отмучиться?

– Нет, – улыбнулся, – Чтобы им веселее жить было. Только представь: они с самого начала будут вместе расти, станут большими друзьями. Брат и сестра Ломакины. Костя и Лера. Звучит?

– Лера Ломакина – хорошо. А имя Костя мне как-то не очень нравится.

– А как бы ты хотела назвать?

– Сейчас подумаю…

Лиза вздохнула и спрятала лицо в Лёшиных ладонях. Он затронул ту тему, которая до сих пор старательно обходилась стороной. А всё потому, что Лизе очень-очень, до дрожи, хотелось назвать своего ребенка именем Лёки.

Пожалуй, даже самой себе она не смогла бы объяснить это желание. Зачем? Чтобы не забыть? Чтобы перенести забытую любовь на собственного ребенка? Чтобы перестать, наконец, вздрагивать, когда кто-нибудь поблизости называет это имя? Чтобы… привыкнуть?

Мальчик или девочка… Лизе было всё равно. С самого первого дня, когда врач скупо улыбнулся и поздравил с беременностью, она понимала, что будет любить своего малыша независимо ни от чего. Беленький он будет – в маму, или темненький – в папу; голубоглазый или кареглазый; пухленький или худой – какая разница? Ведь это будет её, только её малыш, который будет любить её просто за то, что она его мама. Мама. Мама…

– Ты плачешь? – Лёша осторожно перегнулся через Лизино плечо и поцеловал её в мокрую щеку. – Что с тобой, родная?

– Не знаю… Мне почему-то стало вдруг очень грустно. Обними меня, Лёш. Давай просто полежим. Тихонько. Ладно?

Не отвечая, Алексей поплотнее укутал ноги жены в покрывало, обхватил руками её уже немаленький живот и носом убрал с шеи локоны светлых волос.

– Я люблю тебя, – прошептал чуть слышно и поцеловал в открытый кусочек шеи, – Я очень тебя люблю. И ничего не бойся.

Осеннее солнце залило комнату ласковым светом. Мужчина и женщина лежали на диване в обнимку и молчали, прикрыв глаза. Сильные пальцы трогательно-нежно гладили уже весьма заметный животик, и становилось очень спокойно и тепло на душе.

Муж и жена.

Только так. И никак иначе.

3

– Ну как тебе новая метла? – спросил Саша Прокофьев, посмотрев на ковыряющую зеленый салат Лизу. Они сидели в столовой недалеко от офиса «Гарант-Таганрог» и обедали. Вернее, пытались обедать.

– Ты о Рубиной? Никак. Мы с ней с тех пор не общались, – Лиза выбрала из горстки зелени дольку помидора и задумчиво на неё посмотрела, – А почему ты спрашиваешь?

– Она заходила к нам в отдел, велела предоставить отчеты о проделанной за последний месяц работе. Прикинь? Только появилась – и уже порядки свои заводит.

– Правильно делает. У вас там бардак полнейший, половина сотрудников вместо того, чтобы работать, в пасьянсы играют.

– Как будто у вас не так… Слушай, а ты в курсе, что она была замужем за Андреем Краморовым?

– А почему я должна быть в курсе? – удивилась Лиза и отставила полную тарелку в сторону. – Меня мало волнует чужая личная жизнь.

– Краморов – популярный режиссер, – объяснил Саша, – Ну то есть на уровне Ростовской области популярный, конечно. Но его фильмы и в Москве какие-то призы брали.

Лиза вздохнула. А еще говорят, что женщины любят посплетничать…

– Сань, мне это абсолютно неинтересно. Какое тебе дело до её мужа?

– Да перестань! Весь офис только об этом и говорит. Прикинь, она от него ушла вообще без всего, даже одежду свою ему оставила.

– Да что ты? – съехидничала Лиза. – Прямо-таки голая по улице шла?

– Ну не голая… Я имею ввиду, что она всё ему оставила – квартиру, машину, деньги – ничего не взяла. А знаешь, почему?

– Не знаю, и знать не хочу.

Вытащив из кошелька несколько купюр, Лиза положила их на столик и похлопала погрустневшего друга по плечу.

– Пойдем, старая сплетница. Лучше расскажи мне о своей жизни, чем о приключениях человека, который меня не интересует.

Лукавила Лиза. На самом деле Инна Рубина её очень даже интересовала. Но вот почему – было абсолютно непонятно.

Всю последнюю неделю они периодически сталкивались в коридорах офиса, улыбались друг другу и здоровались легкими кивками. Но почему-то после этих встреч Лиза долго не могла работать. Сидела перед компьютером, бессмысленно водила «мышкой» по экрану и сжимала в левой руке авторучку. Она не понимала, что с ней происходит. Почему-то, стоило подумать об Инне, и всё становилось пустым и неважным. Всё, кроме чужого – да мало того, пугающего! – образа.

Вернувшись в офис, Саша и Лиза направились прямиком в конференц-зал: еще вчера по компании прошла информация об общем совещании во второй половине дня.

Мест, конечно же, всем не хватило. За большим овальным столом уместились только начальники отделов, их заместители и прочее руководство. Рядовые сотрудники остались стоять – кучками, тесно прижавшись друг к другу – места в зале было совсем мало.

Лизу снова затошнило. Она представила себе, сколько придется простоять на ногах в душном помещении, прижатой спереди к стулу, а сзади – к Прокофьеву – и даже застонала чуть слышно.

– Ломакина, не бойся, сейчас всё разрулим, – возвестил неунывающий Саша и бесцеремонно пихнул в плечо сидящего на стуле юриста, – Паш, уступи место беременной женщине, а?

– Нет проблем, – тут же откликнулся мужчина, и благодарная Лиза быстро заняла его место.

Однако, через несколько минут от благодарности не осталось и следа. В конферец-зал вошел Василий Михайлович, а следом за ним – не вошла, нет! – как будто вплыла Инна Рубина. Она остановилась прямо напротив Лизы – у другого конца стала. И тут же – как будто по чьей-то волшебной воле – шум в зале стих, трансформировавшись в напряженное молчание.

Лиза судорожно сжала край стола ладонями и опустила глаза. Больше всего на свете она боялась встретиться с Инной взглядом – и сама не понимала, почему. Смотрела исподтишка, украдкой, – только чтобы не заметили, только чтобы не… откликнулись?…

– Ты чего побледнела? – прошептал откуда-то сзади Саша Прокофьев. – Плохо тебе?

Лиза покачала головой. Ей не было плохо. Напротив – по всему телу снова разлилось тепло, и сердце забилось быстро и сладостно. Она не слышала ни слова из того, что рассказывала Инна. Она не запомнила ни одной детали её внешности – в голове образовался вакуум, вытеснив оттуда все мысли и оставив только волшебное ощущение сизого облачка.

Периодически Саша Прокофьев трогал Лизу за плечо и легонько его сжимал. Это раздражало. Это бесило. Это выводило из себя. И… помогало спуститься с небес на землю. В один из таких моментов, когда Саша положил обе ладони на Лизины плечи, Инна вдруг прервала свой монолог и посмотрела в их сторону: