Аннетт БРОДЕРИК - СОКРОВЕННЫЕ СЛОВА Страница 5

Бобби остановился возле колонки, вышел и разразился гневной речью по поводу последнего доказательства ее полного идиотизма.

– Вот моя кредитка. – Кейси выскочила из машины с другой стороны.

Он посмотрел на колонку, где горели буквы, показывающие возможность заплатить по кредитной карточке. Затем посмотрел на ее карточку и покачал головой.

– Она принадлежит вашему отцу, правильно?

– Да. А в чем дело?

– Вы не против того, чтобы использовать его деньги, хотя и намерены убежать от него? Так вы понимаете свою месть ему?

– Послушайте, я догадываюсь, что вы думаете. Мол, вот испорченная богатая девушка, у которой есть все, что она хочет. Да, правильно, все; кроме того, чего я хочу больше всего, жить собственной жизнью. Папа не позволяет мне работать, поэтому я помогаю конюхам в конюшне, чтобы оправдать деньги, которые он дает мне. Поверьте, я заработала каждое пенни, какое есть на этой кредитке.

– А вам не приходило в голову, что если вы пользуетесь машиной и кредиткой, то отец найдет вас, сообщив в полицию, что эти вещи пропали?

– Он не будет этого делать.

– Черт возьми, если бы вы были моей дочерью, я бы сделал. У вас так работают мозги, что, боюсь, вы попадете в лапы наркоторговцев или бандитов.

– Ладно, не буду пользоваться карточкой. У меня есть наличные. Пока я не вернусь домой, буду платить наличными. Я всегда могу взять деньги в банкомате…

– Что ваш отец тоже может легко проверить. Посмотрите правде в лицо: вы увязли по уши.

– Я не намерена возвращаться домой. – Девушка скрестила руки на груди.

Бобби тоже скрестил на груди руки, подражая ее упрямой позе.

– У вас нет даже тех мозгов, которые Бог дал гусыне! Неужели вы не представляете, как опасно путешествовать одной? Особенно в Лас-Вегасе! И если вам удастся каким-то чудом выжить после ограбления и изнасилования в Лас-Вегасе, вы попретесь еще и в Лос-Анджелес? – Он вскинул руки в полнейшем негодовании и пошел к кассе. Просунул в окошечко двадцатидолларовую купюру, вернулся к машине и вставил шланг.

Кейси равнодушно обозревала окрестности. Он смотрел на нее и качал головой. Слишком хорошенькая. Глупо думать, что ее не заметят и не запомнят. Хотя надо признать, что ее маскарад в темноте вполне удовлетворителен. Она высокая, стройная и в таком костюме вполне может сойти за парня. Правда, пока на ней шляпа. Сейчас, когда ее каштановые волосы, заплетенные в толстую косу, лежат на спине, вряд ли кто-нибудь ошибется и примет ее утонченную женственность за подростковую угловатость.

Когда в ярком свете бензоколонки она спорила с ним по поводу бензина, Бобби впервые как следует рассмотрел ее лицо, и его поразило, как она молода и беззащитна. Она ступала уверенно, ее голос звучал холодно и непреклонно, но лицо и, особенно, ясные, широко расставленные глаза выдавали, что ей страшно. Трудно представить, какой очередной дурацкий номер она выкинет в таком настроении.

С довольно громким щелчком насос отключился. Бобби закрутил крышку бака, повесил шланг и пошел за сдачей. Он решил, что теперь она подкинет его назад, к салуну, где стоит его фургон. К счастью, они забрались довольно далеко, за это время те парни наверняка уже ушли со стоянки.

Все это его не касается. Из-за того, что какая-то особа с заячьими мозгами услышала о его ухабистом прошлом, он не обязан заботиться о ней.

Так почему же он все еще думает о ней, боится за нее?

Потому что он идиот. Вот почему. Когда Бобби вернулся к машине, девушка сидела за рулем. Ни слова не говоря, он занял место пассажира.

– Вы не должны платить за мой бензин.

– Разумеется.

Она протянула ему двадцать долларов и включила мотор.

– Я отвезу вас назад, в салун. Насколько я понимаю, ваша машина там. – Она выехала на шоссе и направилась в сторону города.

– Мой фургон.

– Все равно.

Они ехали молча. Подъехав к стоянке, Бобби показал на свой фургон. Маленькая красная машина остановилась, но он не выходил, продолжая смотреть невидящим взглядом в лобовое стекло.

– Послушайте, – наконец заговорил Бобби, повернувшись к девушке, – мне не нужны ваши деньги. Но если вы и вправду считаете, что это поможет вам выбраться из неприятностей, я поеду в Лас-Вегас и женюсь на вас. По-моему, вы делаете ошибку. Но мне надоело беспокоиться о том, какие еще идеи вы попытаетесь провести в жизнь. Я не хочу заработать бессонницу, размышляя о том, что вы опять натворили. Ведь вы стараетесь доказать, какой можете быть изобретательной.

– Вы серьезно? Правда? – Вытаращив глаза, девушка повернулась к нему.

– Да. По-моему, серьезно. Но вы должны мне пообещать, если мы это сделаем, что поедете в колледж и получите образование. И каждый раз, когда вам чего-нибудь захочется, вы не будете шататься по дорогам, предлагая незнакомцам половину своего состояния. – Он взглянул на нее и растерялся, увидев слезы на щеках. – В чем дело? – раздраженно спросил Бобби. Он терпеть не мог плачущих женщин!

– Спасибо, Бобби. Я никогда не смогу достойно отблагодарить вас.

– Вы поняли правильно. Это, конечно, добавит мне дурной славы. А сейчас мне надо проверить свою телегу, перед тем как я брошу ее здесь.

– Вы имеете в виду, что мы поедем прямо сейчас?

– Вы же сами сказали, что не вернетесь домой. Что же касается меня, то мне надо быть в Вайоминге. Там будет команда родео, в которую я вступил. Если, дорогуша, я вам нужен в роли жениха, то лучше заарканить меня, пока есть возможность.

Ответное хихиканье прозвучало скованно. Но Бобби понял, что она старается держать себя в руках. Кейси разглядывала свои джинсы и рубашку.

– Зря я не догадалась взять с собой хоть какую-то одежду. Но, по правде говоря, не имеет значения, в чем я выйду замуж.

– Мы можем купить смену одежды и туалетные принадлежности, когда приедем на место. Ехать придется всю ночь. Потом мне надо будет хоть немного поспать перед дорогой назад. Кроме того, для вашего папы и жениха все будет выглядеть убедительнее, если мы появимся перед ними только утром.

– В этом есть смысл, – согласилась она, но не смогла скрыть неожиданно вспыхнувший румянец.

Бобби вышел из машины и зашагал к фургону. Взял что-то в кабине и снова запер. Наконец он вернулся к «родстеру» и открыл дверцу.

– Не первый раз я оставляю свои колеса у какого-нибудь бара. И, похоже, не последний. Надеюсь, до нашего возвращения с моим фургоном ничего не случится. Я буду вести машину, пока не засну, потом можете сесть за руль вы. Нам предстоит долгая дорога. До Лас-Вегаса отсюда восемьсот пятьдесят миль.

– Откуда вы это знаете? – Она еще раз переместилась на пассажирское сиденье.

– Я объездил эту часть страны вдоль и поперек. Ночью ехать лучше – можно не соблюдать ограничение скорости. Но мы попадем на место только завтра, часам к десяти. Так что можете спать, сколько захотите.