Ирада Вовненко - Дресс-код вдохновения Страница 5

По окончании заседания Юлия зашла в депутатский буфет и приобрела дежурному в подарок небольшую фляжку хорошего коньяка. С благодарностью за неожиданную заботу вручила. Рядом с пожилым мужчиной стояла, облокотившись на стойку рецепции, такая же пожилая дама и улыбалась. Волосы ее были аккуратно подкрашены и уложены в затейливую прическу, украшенную гребнем. Она нежно держала седовласового за руку, гладила пальцы. «Муж у меня всегда такой, – с гордостью сказала она Юлии, – настоящий кавалер!» И поцеловала его в сухую щеку. Юлия садилась в автомобиль, глотая слезы. «Вот это счастье, вот это счастье», – твердила она сама себе.

Юлия. Декабрь. Casual chic Отправитель:

957 55 57

02 декабря 18.06

«Шеф, я выезжаю, материал подготовлю к утру, это нормально? Ю.»

Отправитель:

923 22 13

02 декабря 18.06

«Не позже одиннадцати мне надо. Удачи!»

Отправитель:

957 55 57

02 декабря 19.13

«Танюша, вот подумалось, что очень хочу прийти получасом раньше оговоренного времени в полупустое кафе и все полчаса примеривать на себя разные варианты судьбы: равнодушной даме просто удобно здесь съесть тарелку супу, взволнованная бедняжка ждет вечно опаздывающего героя-любовника, преступная жена назначила подальше от дома свидание чужому преступному мужу. Или еще: есть определенные планы на вечер и надо подсесть к барной стойке, быстро выпить первый коктейль с ромом, и пусть дадут сигареты».

Неделю назад она получила стильное приглашение бордового цвета с черным шрифтом. На обложке был изображен ресторан с современными интерьерами. Юлия открыла приглашение. Двадцать седьмое декабря. Сбор гостей в 18.00. Должна была выступать какая-то новомодная группа. Внизу витиеватыми буквами был указан дресс-код – вечерние платья.

У каждого дела – свой дресс-код, у каждой профессии, у каждого дня, у каждого мгновения. Главное – чтобы ничто не препятствовало полету фантазии, вдохновению. Танцовщице – летящая юбка и каблук, писателю – удобные джинсы, ученому – лабораторный халат, пилоту – летная униформа. Школьнику – белый верх, черный низ. Английской королеве – шляпка и сумочка с прямыми ручками через локоть. Скрипачу – фрак и расстегнутые манжеты рубашки, чтобы ничто не стесняло запястий. Влюбленным – сияющие глаза, широкая улыбка, дрожащие от волнения пальцы, срывающийся от страсти голос, капля любимых духов и безудержное счастье в себе самом, огромное, непередаваемое.

Ресторан находился в центре Петербурга. Сколько их сейчас развелось. Тысячи. Заведения открываются и закрываются, борются за свое существование. Меняются вывески, интерьеры. Модный фиолетовый закрашивается темным серым. Вместо губастых и эротичных девушек на стенах появляются инфантильные мальчики с покатыми плечиками и актуальными татуировками на всевозможных местах. Неизменным остается одно – молодые прелестницы со всей России перевоплощаются в тигриц и хищниц и открывают настоящую охоту на престарелых самцов. Пусть пивной живот, пусть второй подбородок – этакий седовласый мачо с толстым кошельком.

И чем толще кошелек, тем больше достоинств находит в нем юная прелестница. Главное, в нужный момент, хлопая невинными глазками, протолкнуть идею о покупке новой сумки.

Желательно, конечно, «Биркин» или, на худой конец, «Луи Виттон», если ее Тигр окажется недостаточно богатым или щедрым. Последнее время страшно популярно коллекционировать бренды. Теперь не важно иметь пять сумочек в тон одежде, а именно пять «Биркин». О, бедные люди, попадающие в ловушку этого коллекционирования! Жизнь их стоит ровно столько, сколько заплачено за туфли Маноло Бланик, шарф Эрме, браслет Картье и обязательный айфон последнего поколения.

Юлию пригласили представить эксклюзивную марку итальянского вина. За последний год она стала, как говорится, медийным лицом, это имеет свои плюсы, и их гораздо больше, чем минусов.

Столики были заказаны заранее. В душном помещении собралась новомодная тусовка, странно одетые люди неопределенного возраста. Управляющий, молодой парень явно альтернативной ориентации, ангажировал дорогого световика и звукорежиссера. Юлия должна была почитать присутствующим несколько своих стихов. Это выглядело интригующе. Ведь многие устали просто от тусовок и бесчисленных переодеваний, где можно продемонстрировать все новые тенденции и модные тренды сезона. Хочется ведь еще и какого-то наполнения. Ведь были же раньше в восемнадцатом, девятнадцатом веках салоны, где собиралось, как бы сейчас сказали, все культурное сообщество в сочетании с промышленниками, как их тогда называли. На вечерах обсуждались произведения искусства и литературные новинки. В сущности, кроме технического прогресса, мало что меняется, и в обществе явно назревает культурный апокалипсис.

Для вечера она выбрала платье изумрудного оттенка. Черный цвет последнее время утомлял ее. Надоело соответствовать стереотипам. Зачем? Ведь можно просто надеть то, что тебе идет. Нанесла ровный бархатный тон на лицо, немного румян и алую помаду, достойно подчеркивающую ее рот идеальной формы.

Стеснения перед публикой она уже не испытывала, даже наоборот. Ей было приятно, что все крутится вокруг нее, а модные бездельники внимательно изучают наряд и прическу.

Она увидела знакомые лица журналистов и одарила всех своей очаровательной улыбкой. Улыбкой, сочетающей в себе соблазн и невинность одновременно. Именно это сочетание придавало особенность всему ее облику и делало его таким чарующим и магнетическим.

В глубине зала – Юлия даже не сразу узнала – сидел он. Максим. Последний раз они виделись три недели назад. Что-то неуловимое изменилось в «интонации» его лица, на котором она знала все щербинки, угадывала тончайшие нюансы и настроения.

«Прошлое – чужая страна», – вспомнила Юлия высказывание английского писателя Лесли Хартли. Ей не хотелось туда возвращаться. Она неопределенно повела плечом и сделала вид, что внимательно слушает скандально известного журналиста. Журналист был традиционно лохмат, небрит, изрядно пьян. Он жестикулировал кружкой с ирландским «Гиннессом» и громко говорил.

Но мысли Юлии были не здесь. Когда вместе с Максимом она смотрела на звезды и загадывала желания. И мир вокруг не имел никакого значения. Хотелось гулять до приятной боли в ногах. И неважно, снег или дождь и какая улица или город. Важно, чтобы он был рядом и твоя рука в его. Хотелось целоваться до потери сознания, когда опухшие губы ничего не чувствуют, кроме его, таких теплых и желанных.