Ирина Лазарева - Мы никогда не расставались Страница 5

Щелкает несколько раз замок, и дверь отворяется, но не полностью, а ровно настолько, чтобы можно было разглядеть две трети женского лица. Что я говорила! Смотрит, как змея из-за пазухи. Но на супругу не похожа, слишком молоденькая, скорее всего любовница, и одета не по-домашнему, а так, будто пришла на свидание.

— Извините, — воркую я. — Мне нужен Евгений. По важному делу.

Девушка оглядывает меня крайне придирчивым взглядом, потом нехотя отворачивается и кричит в коридор:

— Же-ень, тут какая-то мамзель тебя спрашивает!

Я слышу звук мужского голоса из глубины квартиры, но не разбираю слов.

— Давай, проходи, — распахивает дверь девица. — Туфли снимай, наследишь еще, я тебе тапки дам. — Понятно, еще не жена, но собирается ею стать, хозяйственность проявляет.

Послушно надеваю войлочные тапочки и шаркаю по блестящему паркету вглубь квартиры, стараясь не вдыхать домашние запахи. Это у меня пунктик, если хотите, с трудом выношу запахи чужих квартир. Давно заметила, что любое жилище имеет свою характерную атмосферу, как бы не старались блюсти чистоту хозяева, какой бы ремонт не отгрохали, а дух конкретного семейства всегда живет в его обители. Впрочем, осторожно потянув носом, прихожу к выводу, что дышать можно, да и квартира огромная, воздуха много.

Евгений сидит в просторной комнате, служащей ему кабинетом, на что указывает компьютерный стол и офисное кресло. Хозяин вместе с сиденьем поворачивается мне навстречу.

Ну что вам сказать, парень как парень, старше меня от силы года на два, крепкий, со здоровым цветом лица, славянской внешности, взгляд замкнутый и чуть исподлобья, вот и все мои первые впечатления. При виде меня вскидывает брови, но суть сей мимики я не улавливаю.

— Присаживайтесь, — указывает на диван. Решил показать себя джентльменом. И на том спасибо: люди разные попадаются, могли у меня перед носом попросту захлопнуть дверь, а тут впустили в дом незнакомого человека, да еще предлагают сесть.

— Извините за беспокойство, — сладчайшим голоском начинаю я. — Вчера к вам приходил мой брат, Дмитрий, если помните. — Евгений хмурится, чего и следовало ожидать. — Видите ли, он ужасный растеряха и где-то посеял дорогой для него значок. Мы у себя в доме все перерыли и вне дома проверили, где смогли. Вещица небольшая, могла куда-то закатиться, поэтому я подумала, что стоит и у вас поискать — очень уж парнишка убивается. Вы ведь знаете коллекционеров, то, что для нас пустяковина, просто глупость какая-то, для него — ценность, чуть ли не смысл жизни. Уж простите великодушно и не подумайте ничего плохого.

— А почему он сам не пришел? — следует сухой вопрос.

— Стесняется, молодой еще, — продолжаю я беззастенчиво врать. — Боится, что вы неправильно его поймете.

— Вы так любите брата? — испытующе сверлит меня глазами, все еще ждет подвоха.

Да-а, дело тут непростое, я бы сказала — нечистое, чего-то он опасается, чувствую всеми фибрами.

— Конечно, вам кажется это неестественным?

Он смотрит на застывшую в ожидании девчонку, та пялится на него, соображают голуби, у меня при этом вид невинной птахи, взгляд честный, как у пионера тридцатых годов.

— Хорошо, — решается Евгений. — Посмотрим в гостиной и в коридоре, больше ваш брат никуда не заходил.

Он встает и демонстрирует изрядный рост и плотное телосложение, этакий тип крепкого русского мужика, сейчас еще молод, но видно, каким станет со временем. Хотя, если честно, меня в последнее время от всех парней тошнит: Данька чересчур достал, уродом оказался, каких мало, теперь проецирую негатив на всех подряд, сама понимаю, что и парни случаются разные, а все равно от любого с души воротит.

Мы проходим в гостиную и начинаем в шесть глаз разглядывать узоры на ковре и закоулки между шкафами и диванами. Ковер толстый, пушистый, на всю комнату, поэтому, улучив момент, я забрасываю далеко под диван круглый значок какого-то молодежного форума, который стибрила из Диминой коллекции. Значок беззвучно укладывается у плинтуса, как заправский сообщник, и скромно ждет, пока его найдут. Я делаю вид, что мое внимание приковано исключительно к полу, но исподтишка изучаю окружающую обстановку. Пытаюсь засечь хоть какую-то подсказку по интересующему меня вопросу.

— Надо же, действительно здесь оказался. — Евгений поднимает с пола значок.

Тяжеленный диван он отодвинул одним движением — есть, видать, силушка молодецкая, хоть и сиднем сидит за компьютером, даже прелестница не смогла его отвлечь, то-то личико у нее кислое.

Евгений протягивает мне значок. Отмечаю, что взгляд у него значительно потеплел. Сработало! Первый этап операции завершен успешно. Главное проявить выдержку и не спугнуть объект. Поэтому забираю свою подставу, усиленно за нее благодарю и сваливаю.

Спускаясь по лестнице, мысленно подвожу итоги: контакт установлен, бастион недоверия смят, но по тематике ничего не обнаружено. На историю рода в оставленном мною жилище явно не заморачиваются, здесь нет памятных вещей, фотографий, ничто не указывает на проживание в настоящем или прошлом людей старшего возраста. Я рассчитывала найти какую-нибудь подсказку, но вижу со всей очевидностью, что в просторной, модно обставленной квартире живут только молодые современные люди, не обремененные семейными воспоминаниями.

Глава 4

Год 1941

С 12 сентября начала действовать Дорога жизни. По узкой полосе водного пространства Ладожского озера двинулись корабли и баржи с грузами для осажденного Ленинграда, войск Ленинградского фронта и частей Балтийского флота. Авиация противника, занявшего выгодные позиции и аэродромы вблизи водной трассы, ежедневно предпринимала ожесточенные атаки на суда и корабли в озере и в портах. Шлиссельбург и Бугры были заняты немцами, оттуда в любой момент можно было ждать артиллерийского обстрела.

Настя с Леной отработали на лесоповале и в октябре были направлены в Новую Ладогу, где находилась главная база флотилии и гидрорайон ЛВФ. Лену определили на пароход «Пожарник», а Настю — в гидрографическую службу матросом катерной команды.

Здесь же, в Новой Ладоге, находился штаб ЛВФ, недавно перебазированный из Осиновца.

В Новую Ладогу прибывали офицеры, командиры-гидрографы, с Балтики перебрасывались корабли, катера, гидрографическая и навигационная техника, карты и пособия для мореплавателей.

Настя фактически работала перевозчиком. Ей доверили катер, с которым она, хорошо усвоившая уроки отца, лихо управлялась, «гонялась» по неспокойному озеру и швартовалась к пирсу, как заправский моряк. Удобных причалов пока не было; корабли стояли на Волховском рейде, грузы подвозились к ним на малых катерах. В обязанности Насти входила доставка на корабли продовольствия и перевозка личного состава.