Вера и Марина Воробей - Маэстро, музыку! Страница 5

Повисла пауза. Люся не знала, соглашаться ей или нет: ведь она обещала позвонить Жене.

– Ну так что? – прервал ее сомнения Влади.

– Ну ладно, – неожиданно для себя самой согласилась Люся. «В конце концов, я же обещала только позвонить Жене. Вот позвоню и скажу, что пойдем на его «репу» завтра», – мысленно оправдывалась Люся. – А где же мы встретимся? – задала она последний вопрос.

– Ну в метро, наверное. – Влади на секунду задумался. – Давай на «Китай-городе» в центре зала, в полдесятого. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась Люся. На самом же деле ей никуда не хотелось идти ни с Женей, ни с Влади, но иногда труднее сказать человеку «нет», чем перебороть свое нежелание.

– Ну, тогда до завтра, – попрощался Влади теми же словами, что и Женя несколько часов назад. – А! Постой-ка, чуть не забыл! Какая у тебя фамилия, чтобы в список приглашенных внести?

– Черепахина.

– Понятно… – Влади весело усмехнулся. – Ну все, теперь пока…

– Пока, – сказала Черепашка и повесила трубку.

Когда она встала с кресла, в глаза ей ударил свет в прихожей, и она увидела брошенный на обувную тумбочку мамин рюкзак и мамину серую куртку. Потом из глубины прихожей навстречу Люсе вышла и сама Елена Юрьевна.

– Привет, взрослая дочь! – Мама весело улыбнулась Черепашке. – С кем болтала?

– Да так… По работе на концерт пригласили. – Почему-то Люсе не хотелось посвящать маму во все тонкости этой истории.

Елена Юрьевна тоже работала в телекомпании «Драйв» (которая и производила среди прочих молодежную программу «Уроки рока»), и уж кто-кто, а она-то не понаслышке знала, что Люся действительно по долгу службы просто не имела возможности долго сидеть на месте. Поэтому она особо и не допытывалась никогда, куда ее дочь идет и с кем. Елена Юрьевна доверяла Люсе, а Люся доверяла ей. Но сегодня… Если честно, Черепашка и сама толком не понимала, что мешает ей все рассказать маме.

5

На следующий день, утром, ее разбудил будильник. Люся выключила его и в ту же секунду решила, что будет спать дальше и в школу не пойдет. Она уже засыпала снова, как вдруг вспомнила… об их уговоре с Лу. Дело в том, что Лу Геранмае – лучшая подруга Черепашки – любила носить маленькие сумочки. Это, конечно, красиво, но совершенно неудобно. К примеру, в самую большую сумку Лу (а у нее их было пять или шесть штук) влезало две тетрадки, пенал и три учебника. А с пакетом ходить – последнее дело, сами понимаете. Но Лу легко справилась и с этой проблемой: те учебники, которые в ее сумочку не помещались, должна была приносить Черепашка, всегда ходившая с рюкзаком. Сидели они на всех уроках за одной партой и пользовались одним учебником. Так вот Люся, подумав о Лу, еще пару минут полежала с открытыми глазами и, нехотя поднявшись, начала собираться в школу. Может, по иронии судьбы, а может, из-за чего-нибудь другого (из-за болезни, например), но Лу в школе не появилась.

Не получив ни отметок, ни особых знаний, Черепашка вернулась домой. Позвонила Жене, сказала, что по работе ей надо идти на концерт и что к нему на репетицию они смогут пойти завтра. Женя безропотно согласился. После этого разговора Люся опять чувствовала себя предательницей и лгуньей, но через некоторое время это чувство покинуло ее. Теперь начиналось самое главное – приготовление к встрече.

Она еще вчера решила, что наденет джинсы, самые обычные, и трикотажную футболку в красную полоску с декоративными кнопочками на левом плече. Так она и поступила. А когда Люся была полностью готова, до выхода оставался еще целый час. Она, как могла, пыталась с пользой провести время: и чай пила три раза, и посуду – ту, что оставалась в раковине после завтрака, – всю перемыла, и телевизор даже пробовала смотреть, но при этом каждые пять минут смотрела на часы. Когда же оставалось найти занятие еще на десять минут, Люся решила почитать и так увлеклась, что, когда в очередной раз взглянула на часы, с ужасом поняла, что опаздывает.

«Вот всегда так: считаешь каждую минуту до выхода, а нужную пропускаешь!» – думала Черепашка, завязывая шнурки на ботинках «Доктор Мартинс».

Она заперла дверь и, не дождавшись лифта, побежала вниз. На встречу Черепашка опоздала совсем чуть-чуть, всего лишь на пять минут. Однако Влади уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу в центре зала. Они увидели друг друга издалека, и, когда Черепашка была примерно на расстоянии трех шагов от Влади, он едва заметно кивнул и поздоровался:

– Привет!

– Привет! – улыбнулась она.

– Ну пойдем? – Влади качнул головой в сторону выхода.

…По пути в клуб они разговаривали о всякой ерунде, чтобы только не молчать: о том, что всюду одна попса, о членах группы «Каста». Еще Влади рассказал о каких-то заморочках по поводу предстоящего концерта, о том, что в этом, как он выразился, «вонючем» клубе нет даже своей ударной установки и что всем группам приходится привозить свою. Вот так совсем незаметно дошли они до клуба. Оставив в раздевалке куртки, ребята тронулись уже было в зал, но охранник окликнул их и попросил Люсю показать содержимое ее рюкзака. Влади же был с пустыми руками. Потом, не обнаружив в Черепашкином рюкзаке ничего предосудительного, охранник поинтересовался у них, собираются ли они во время концерта выходить на улицу.

– Не знаем пока, – пожал плечами Влади. – А что?

– Просто не забудьте тогда ко мне подойти, а то без штемпеля я вас обратно в клуб не пропущу, – строго ответил страж порядка.

Влади поднял на Черепашку удивленный взгляд.

– У нас в клубах на руку печать ставят, – улыбнувшись, пояснила она. – Здесь она вообще фосфорная, в виде иероглифа, и в темноте потом еще долго светится.

– Это чтобы название клуба хоть как-то оправдать? – ухмыльнулся Влади.

– Типа того, – вступил в разговор охранник, вертя в руках тот самый штемпель.

– Не, нам такой радости не надо, – за двоих ответил Влади, подхватил Черепашку под руку, и они направились к лестнице, ведущей на второй этаж.

Там тоже сидел охранник в камуфляжной форме. Он спросил у Люси ее фамилию и тут же что-то вычеркнул в небольшом списке, а Влади показал ему какой-то билетик. Из зала были слышны громкие звуки музыки. Люся не поняла, что именно за музыка, но чуяла, что ничего хорошего в ней нет. Они прошли еще несколько шагов и оказались прямо напротив сцены. Черепашка огляделась. Народу было тьма-тьмущая. Еще Люся обратила внимание на то, что публика была на удивление разношерстной: длинноволосый мужик в черной футболке, на которой большими желтыми буквами красовалась надпись «Blak Sabbat». Круглый живот этого мужика обтягивал черный рокерский пояс с металлическими шипами. Были тут и явно попсовые девушки в топиках и мини-юбках, и цивильные женщины в классических, обтягивающих их узкие бедра костюмах. Имелись, причем в больших количествах, парни и девушки вроде Влади – в широченных штанах-«трубах» и майках, болтающихся чуть выше колена. Сама обстановка клуба была самая обычная: сцена, танц-пол, барная стойка у деревянной стены, расписанной каким-то замысловатым узором, отдаленно напоминающим иероглифы, а рядом со стойкой крепились в ряд высокие табуреты на трех ножках. Звук со сцены раздавался просто ужасный: постоянно фонило, и то и дело возникало весьма неприятное ощущение, будто кто-то бьет тебя кулаком в грудь. Но Люся привыкла к таким вещам. Ей доводилось бывать в клубах и похуже…