Эми Фецер - Спорить с судьбой бесполезно Страница 5

Ее лицо было совсем близко от его лица, он чувствовал на губах ее теплое дыхание. Она ждала, но Гейб оставался недвижим, как гранитная статуя. Тогда Келли приблизила свои губы к его губам, заставляя его ощущать ее близость, как хищник ощущает близость жертвы.

– Ну и что сделает такой отчаянный парень? Его глаза сузились и хищно блеснули. Келли резко отпрянула назад и быстро направилась к своему номеру. Она уже вставила ключ, повернула ручку, открыла дверь…

Вдруг он оказался сзади нее, одной рукой обнял за талию, а другой – придержал дверь.

– Говорил я тебе, маленькая тигрица, – прорычал Гейб ей на ухо, – что ты не способна различить опасность! – Он развернул ее лицом к себе. – Она была прямо у тебя за спиной!

– Ангел? – В ее голосе звучала полная растерянность.

Он нагнулся и требовательно поцеловал ее в губы. О! Она заслужила это, потому что дразнила его! И хотя неистовый жар разлился по всему ее телу, Келли изо всех сил сопротивлялась, пытаясь оторвать свои губы от его жадного рта.

И все же тело выдало ее. Кожа увлажнилась. Губы прильнули к его теплым, влажным губам, смягчились, стали горячими и страстными.

Ангел рванулся назад, но его мятежный взгляд встретился с ее взглядом. “Останавливаться поздно!” – говорили эти глаза. Оба тяжело дышали, возбужденные до предела. Он обхватил ее бедра и притянул к себе, их губы снова встретились. Келли знала, что никогда раньше не испытывала ничего подобного, И ей хотелось большего.

Ангел словно почувствовал это. Его колено оказалось между ее ног. Одна рука зарылась в ее волосы, запрокинула голову девушки, другая рванула молнию курточки и распахнула ее. Кончики его пальцев коснулись обнаженной кожи груди. Проникнув под атласный бюстгальтер, он принялся умело теребить нежный сосок. Из ее горла вырвался сдавленный стон.

Гейб оторвал губы от ее губ, и ее ухо обожгло его разгоряченное дыхание. Он покусывал и лизал ее шею, все сильнее возбуждая ее. Задыхаясь, она еще теснее прижалась к нему. Он провел языком от подбородка до ложбинки между округлостями грудей. Его широкие ладони скользнули вниз, на долю секунды он остановился, почувствовав под своей ладонью чуть выше красных чулок полоску голого тела. Келли задрожала, изнемогая от неведомых ощущений.

Ее пальцы сжали его плечи, прерывистое дыхание сливалось с его дыханием. Его губы впились в ее голодные чувственные губы. Потом его руки коснулись обнаженной кожи ягодиц.

Ангел мог овладеть ею. И именно этого он страстно желал. Овладеть ее телом и уйти. Показать ей, что такие, как она, никому не должны доверять. Особенно таким, как он. Ему даже в голову не приходило, что женщина, подобная Келли, может испытывать какие-либо чувства к нему. И все же, несмотря ни на что, представляя, как он войдет в нее, он содрогался от желания. Надо было положить этому конец.

– Ты хочешь этого, детка? – услышала она как во сне.

И кивнула. Да, подумал он, точно: ягненок, который сам бежит на бойню. Его пальцы сжали ее ягодицы. Она беспокойно пошевелилась.

– Хочешь?

Келли застонала, мысли у нее туманились, тело горело.

Его рука обнимала ее талию, и у них обоих возникло такое чувство, будто они, обнаженные, уже слились в экстазе. Прижавшись губами к ее уху, он прошептал:

– Я мог бы овладеть тобой сейчас, детка, и ты бы больше никогда меня не увидела!

Келли растерянно заморгала, наконец расслышав угрозу в его голосе.

– Нет!

Она толкнула его в грудь, отвернулась, но он не унимался. Келли вырывалась, отталкивала его, ее чувственные видения развеялись как дым. Ангел не отпускал ее, и она, резко повернув голову, вонзила зубы в его шею. Он вскрикнул и отпрянул назад, прижав руку к месту укуса, чтобы проверить, не идет ли кровь. Их глаза встретились: ее – полные унижения и разочарования, его – холодные и пустые.

Она с отвращением вытерла губы тыльной стороной ладони.

Гейб взял ее за подбородок.

– Уходи, девочка, не тебе играть на этом поле! -Он крепко поцеловал ее без всякого намека на извинение. – А мне!

Ангел повернулся и, не оглядываясь, направился к двери. Он не остановился даже тогда, когда на ходу задел вазу, которая в следующую секунду упала и разбилась.

Откинув волосы со лба, Келли пустыми глазами смотрела в дверной проем. Потом, подавив рыдания, с трудом оттолкнулась от платяного шкафа. Все еще трепеща от желания, она застегнула курточку и нетвердой походкой направилась к двери. Пол уходил у нее из-под ног. Отбросив ногой черепки вазы, девушка захлопнула дверь, бормоча ругательства в адрес Ангела и искренне желая ему сломать шею. Господи, какая же она дура!

Проходя мимо зеркала, Келли мельком увидела свое отражение. Ее искусанные губы скривились. Глаза затуманены, волосы растрепаны! Одежда душила ее, и она сбросила ее на пол у кровати. Потом рухнула на постель, так что пружины отозвались жалобным скрипом.

В глубине ее души будто открылась старая рана. На мгновение Келли почувствовала себя брошенным ребенком. Проклятье! Она зажмурилась, и по ее лицу потекли слезы. Он унизил ее, унизил намеренно! Но при этом они оба испытали дикую, необузданную страсть. Какой-то частью своего существа она хотела его так неистово, что отдала бы все, чтобы ощутить его силу, сделала бы все, о чем бы он ни попросил. Но другая ее часть хотела бы причинить ему ответную боль.

Келли снова ощутила приступ тошноты и, зажав рот рукой, поспешила в ванную. Завтра, завтра она подумает, как исправить свою глупость. Она только надеялась, что больше никогда его не увидит.

Солнечный свет пробивался в щель между шторами, и Келли застонала, перевернувшись на бок и накрыв голову подушкой. Во рту у нее стоял вкус дорожной пыли, в голове стучало при воспоминании о вчерашнем вечере. Ну как одна порция текилы могла довести ее до такого состояния?

Глубоко вздохнув, Келли сползла с постели и, прежде чем пойти в ванную, заказала кофе. Стоя под струями ледяной воды, она чувствовала, что успокаивается. Будь ты проклят. Ангел!

Постепенно головная боль отпустила ее, и Келли уже собралась было выйти на улицу, но боль внезапно снова пронзила ее мозг, и она решила остаться, чтобы в тишине окончательно освободиться от воспоминаний о бессердечии Ангела. Странно только, что его страсть она помнила лучше, чем его жестокость!

Гейб поймал официанта, когда тот был уже у двери Келли. Она в душе, сразу понял он, услышав плеск воды за тонкими, как бумага, стенами. Щедро одарив официанта чаевыми. Ангел перехватил у него поднос и многозначительно взглянул на юношу. Тот улыбнулся, кивнул и после недолгого колебания отпер дверь.

Гейб поставил поднос на столик и закрыл дверь, попутно спрашивая себя, какого черта он тут делает.