Изабель Лосада - В поисках Совершенства Страница 5

То есть, я не только должна отказаться от своих чудовищно непродуктивных привязанностей, но еще вырасти? Постепенно я перестала быть циничной и начала метаться между страхом и восторгом. Моя зона комфорта становилась все меньше и меньше, пока я не превратилась в просто безработную мать-одиночку. У меня появилась привычка почти не выходить из дома. Буквально. Как я могла начать выбираться из этого болота и тренировать в себе мужество? У меня в голове возникло несколько мелочей, которые мне бы хотелось осуществить: переехать в другой дом, найти новую работу, завести новые отношения. С этого следовало начать.

Обучение было пугающе понятным, но с неизменным юмором. Как-то вечером она рассказала нам историю.

– Пока я училась в старшей школе, увидеть Европу было для меня голубой мечтой, – начала она. – Я копила и копила, и наконец пришел великий день, когда я могла осуществить эту поездку. Лондон был первой остановкой, и я была в восторге. Я прилетела в Лондон и отправилась в отель. Но, добравшись до него, я обнаружила, что по дороге у меня из сумки вытащили кошелек. У меня там было всё – паспорт, деньги на всю поездку, дорожные чеки, страховка, авиабилеты и путеводители, всё. Я села на пол в своем отеле и заплакала. Мне пришлось отменить поездку, которой я так долго ждала. – Она замолчала и улыбнулась. – Разве я не заслужила сочувствия? Все скажите «Ах».

Мы согласно повторили:

– Ах...

– Это история жертвы. У нас у всех они есть. Я хочу, чтобы вы выбрали себе партнера и рассказали ему одну из своих историй.

Я повернулась к привлекательной блондиночке в льняном костюме, щедро политом «Chanel № 5». Ее ярлычок с именем дал мне знать, что ее мама выбрала для дочери имя Шарлотт-Энн. Она ободряюще взглянула на меня. Я начала рассказ:

– В прошлом году я в виде одолжения приняла у себя постояльцем знакомого своего друга. Он был актером и работал в шоу в Уэст-Энде. Мой друг – директор этого шоу, и он отчаялся найти жилье для своего актера. Я сказала, что могу впустить его на три недели, никаких проблем. Я была с ним очень любезна, но когда этот парень съехал, он нанял фургон, украл у меня в доме все, что ему понравилось, и был таков. Я пошла в театр жаловаться, но там мне недвусмысленно дали понять, что ничего не будут делать. Мой дружок директор сказал всего лишь: «Ах, прости, дорогая». Как тебе такое? Шарлотт-Энн рассказала свою историю:

– На прошлой неделе я шла среди бела дня по улице, и у меня с руки сорвали золотые часы стоимостью в десять тысяч фунтов стерлингов. На меня набросились двое парней, сбили меня с ног и украли их. Это были часы моего покойного отца. Я была потрясена.

Я посочувствовала ей, как того требовала ситуация. Затем заговорила американка.

– Итак, рассмотрим мысль о том, чтобы быть более ответственными. Сейчас я хочу добавить к своей истории пару деталей, которые опустила раньше. Для начала, я прекрасно знала, как глупо было класть важные документы и все деньги в один кошелек. Но я не послушалась предостережений, звучавших у меня в голове: «Не будь дурой, нельзя класть все это в одно место». Таким образом, подобные предупреждения мы называем красными флажками. – Она нарисовала на плакате красный флажок. – У меня был рюкзак, и, укладывая вещи, я подумала, что, скорее всего, это плохая идея – класть бумажник в маленький кармашек за спиной, из которого кто угодно может его украсть. Я вполне могла повесить кошелек на пояс или убрать его в дальний карман сумки, который трудно открыть. Это был мой второй красный флажок. Я проигнорировала его. Когда я спустилась в лондонскую подземку, я увидела порядка десяти предупреждений «Опасайтесь карманников» и подумала, что, наверное, стоит вытащить кошелек из заднего кармана. И не сделала этого. – Ряд красных флажков постепенно пополнялся. – Наконец, я заметила, что в поезде очень много народу, и кое-кто даже толкнул меня. Мысль пронзила мой мозг: «А ведь кому угодно ничего не стоит вытащить у меня кошелек в такой толчее». – Четыре красных флажка. – И знаете что? Когда я приехала в отель и обнаружила, что кошелька нет, я удивилась. – Мы засмеялись. – Теперь я хочу, чтобы вы снова рассказали свои истории и добавили детали, которые опустили в первый раз. – Мы зашевелились на своих местах.

Я начала:

– Должна сказать, что на самом деле мой друг директор не просил меня вписывать этого актера. Я сама ему предложила. И директор сказал мне, что его выставили из предыдущего номера, который он снимал. Полагаю, это надо расценивать как красный флажок? – Моя партнерша согласилась, что любой человек, не являющийся дальтоником, так бы и поступил. – А когда я вынесла это предложение, он на самом деле был против, сказав, что не так уж хорошо знает этого актера и не уверен, можно ли ему доверять. Когда парень въехал ко мне, он не заплатил обещанные мне изначально деньги, каждый раз придумывая все новые отговорки, так что, думаю, я должна была что-то немедленно предпринять. – К тому моменту она уже подняла три пальца. – Я знала, что глупо было дать ему собственный комплект ключей, но я все равно это сделала. – Четыре пальца. – А когда я уезжала на выходные, как раз накануне окончания шоу, я подумала: «Если я уеду в эти выходные, он может попросту сбежать, прихватив все, что ему приглянется, из моих вещей». И, когда это действительно произошло, я была потрясена. Наверное, мне стоило быть более ответственной? – К моему удивлению, она согласилась. Но ее история казалась при этом совершенно непохожей на мою.

– На тебя правда напали среди бела дня?

– Да. Но есть пара моментов, которые я не рассказала.

– Да ты что! – Это было любопытно.

– Во-первых, я, конечно, понимала, что не стоит носить часы такой огромной ценности – материальной и эмоциональной. В то утро мама предупреждала меня, что их прекрасно видно у меня на руке, и прямо спросила: «Ты правда хочешь их надеть?» Так что, по-моему, она помахала передо мной красным флажком. Кроме того, я уже чувствовала себя неуютно, так открыто демонстрируя их, поэтому я проигнорировала голос разума. – Она помолчала. – Я ведь не упомянула, что место, где на меня напали – это очень опасный и бедный район Лондона, правда?

– Нет, – улыбнулась я, – ты об этом не говорила.

– Я сказала «среди бела дня», но на самом деле уже смеркалось. Я прекрасно видела двоих парней, которые стояли без дела и внимательно смотрели на меня. Мне пришло в голову, что они выглядят опасными, и я завернула в кондитерскую. Стоя внутри, я сказала себе: «Не нужно идти этой дорогой, поверни назад». Но потом я проигнорировала этот совет, сказав себе, что просто становлюсь параноиком. Я даже подумала о часах... но все равно пошла этой дорогой. – Я уже потеряла счет красным флажкам. – Интересно, что я вспомнила эту историю. Тогда я действительно ощущала опасность. – Я поблагодарила лишившуюся часов, пахнущую Chanel Шарлотт-Энн за то, что она была моим партнером.