Роузи Кукла - Любовь с Ангелами Страница 5

Артур натащил с катера разных вкусностей. В основном это фрукты. Кусочками ананас, целая связка коротеньких, королевских бананов, почти плоские, желтоватые и восковые плоды манго. Он уже приготовил малюсенькие канапе. Большая бутылка минеральной воды. Все это мы с огромным желанием поглощаем.

Артур выпивает и мы за компанию. Это виски. Других здесь напитков, кроме виски и пива не бывает. Нам хорошо, весело. Все время, посмеиваемся над опрометчивостью Зоряны.

Говорим, что хорошо, что волны еще кое-чего у нее не стащили, а то бы сидеть ей сейчас в своей первозданной красе.

Зоряна возбуждена и я это не только вижу по ее лицу, но и по твердому соску, который все чаще касается меня. Эти легкие прикасания, возбужденным кончиком ее соска подогревают меня изнутри, и я с каждым  их прикосновением, все разгораюсь теплом. Это волшебное тепло  горячей волной растекается по телу, приятно тянет внизу живота, сжимает грудь и начинает все мое тело настраивать к сексу.

Артур прекрасно ведет себя с нами. Ест элегантно, но не много, больше пьет и закусывает кусочками фруктов. Он все время шутит и рассказывает, как захватил этот остров. Мы едим и слушаем, а что остается непонятным для Зоряны, я ей перевожу и поясняю на-сербском.

Глава 4. Как выкарабкиваются на чужбине

Оказывается, Артур из Нижнего Новгорода, сирота и раньше работал там на заводе. Он специалист по двигателям. Сюда попал, как гарантийщик, так он сказал. Это, что-то связано с гарантиями завода, поставщика двигателей. Потом развал Союза. Он решил остаться, никуда не захотел ехать. Сказал, что просто было некуда. Ни квартиры, ни родственников.

Начинал здесь тяжело. Денег не было. Последние двести долларов отдал за старенький акваланг, маску и ласты для того, чтобы искать, а затем продавать  раковины туристам. Поначалу дела шли очень плохо, пока не познакомился с местными летчиками. Они летали на вертолетах к буровым, далеко в открытое море. Возили буровиков и грузы для компании Вьетсовпетро. И как-то ему удалось один раз улететь и прожить на буровой неделю. Причем, чуть ли не зайцем. Для акваланга там был сжатый воздух, и он этим пользовался, все время нырял рядом. Воздух был не очищенным, с  машинным маслом, но он был этому рад, так как каждый раз ему набивали болоны воздухом и он мог заплатить им  раковинами. Больше он ничего не платил. После каждого погружения он подолгу откашливался и во рту его еще долго стоял привкус машинного масла от этого воздуха. Рассказывал, как страшно видеть под водой, когда бурят и буровая трясется и громко скрежещет. Даже под водой это слышно.

После того он немного оправился. Раковины, что он вытаскивал, были отличные, редкие и очень ценились у туристов. Когда заработал свою первую тысячу долларов, устроил банкет летчикам. Затем вложил деньги в шашлычный бизнес, как он сказал. Зоряне пришлось объяснять, что такое шашлыки и бизнес на них.

А все дело в том, что местные мясо ели мало, все больше рис, овощи, рыбные продукты и птицу. Зато русские, кто работали на буровых и жили в отдельном городке, с удовольствием стали заходить к нему, выпивать и закусывать шашлыками, и он им очень понравился. Вскоре он расставил мангалы по всем закусочным и ресторанам города. Стал зарабатывать. А все, говорит  потому, что я не только летал на вертолетах на буровые и смотрел, как винты крутятся, но потом на этом принципе и бизнес построил. По вертолетному.

Во Вьетнаме, большую часть года практически  нет ни ветерка и поэтому приготовить что-то на мангале очень сложно. Дрова горят плохо, всюду стелиться дым. Никуда не годится. Когда он прицепил к мангалу вентилятор и подключил, то сразу картина изменилась. Дрова горели отлично, угли горячие, мясо получается нежное, прожаренное. Дыма стало меньше, его сдувает, и он не мешает. Буровика сразу его новинку оценили. К тому же, он связался с местными ребятами, а те с москвичами, и стали завозить спиртное, водку. В общем, дело пошло! Развернулся. Потом пошел «пизенес». Так он сказал. Но какой, не стал говорить.

Рассказчик он был неплохой, и все время, что нам рассказывал, добавлял что-то смешное и забавное. Мы слушали его с Зоряной, и он нам все больше нравился.

-А хотите что-то пикантное? – Мы с Зоряной переглядуемся.

- Это о сексе, что ли? – Спрашиваю его с некоторым волнением и вызовом.

- Ну, да! О моем первом сексуальном опыте здесь.

Мы с Зоряной прекращаем даже жевать. Нам интересно. Еще бы? Мужчина и опыт!

- Примерно через полгода, после того, как я решил  не возвращаться, у меня начали пухнуть те места, которыми пользоваться надо чаще, а я ими не пользовался уже довольно долго. Дело в том, что пока я работал и официально числился представителем завода мне в голову, даже не приходила такая идея, как секс на стороне. Конечно, блудили буровики, ведь мужики, командированные, но осторожно, а их старались все время выявить и тут же, за двадцать четыре часа на родину. Раз, и готово! Поэтому я страдал, но стойко сносил все тяготы проживания без женщин. А тут, свобода. Да, такая. Гуляй Вася!  Правда, меня эта свобода выбросила на улицу. Да, буквально. Как только я заявил, что не собираюсь уезжать и остаюсь, меня тут же выкинули из городка буровиков, как плешивую собаку. Первое время я перебивался за счет накопленных денег. Снял комнатку у знакомого вьетнамца и целыми днями шлялся бесцельно, по улице или сидел и пил пиво. Но все время напряженно думал, как выжить, как построить свой бизнес? Старался ходить и бывать там, куда заходили русские или летчики. Но одновременно я чувствовал свободу. Полную свободу! Вы себе представляете! А на свободе, что хочется в первую очередь? Правильно, выпивки и секса. Вот и стал я выпивать и заглядываться на местных девушек. Конечно же, были у меня знакомые девушки, вьетнамки. Они знаете какие? Аккуратные, тонкокостные и очень изящные. Они и к тридцати годам все остаются такими же очень похожими на девочек подростков. Никогда точно не скажешь, сколько же им лет. Вот на этой неточности я и попался. Все время думал и о себе и о сексе. Думал и выпивал. Причем уже чувствовал, что я раньше займусь сексом, чем найду себя в бизнесе. Сначала я  пробовал встретиться и уговорить одну из своих знакомых. Ну, как это делается? Подкатываешься и начинаешь прикалываться. Если девушка догадливая и ей так же хочется, то сразу же можно приступать к делу. Но так это делается у нас, а во Вьетнаме, видно по-другому.

Пил, пил и наконец, набрался. Правда я тогда так и не понял, чего я больше набрался. Пива или храбрости. Подошел к стойке и стал со своей знакомой болтать и прикалываться. А я ведь тогда еще плохо мог говорить по-вьетнамски. А тут еще выпил и язык заплетается. Стою и лепечу. Мне смешно, а ей не очень. Оказывается, я говорю, а все время путаю слова и вместо одних слов, которыми я изъясняюсь из меня одни ругательства сыпятся. Дело в том, что вьетнамский язык построен на диссонансах произношения. Не так ударение поставил и вот вместо слов, дорогие друзья, как это случилось с одним моим знакомым на одной официальной вечеринке, он их всех, в присутствии нашего посла, обзывает и получается, дорогие свиньи! Так вот и у меня получается. Причем, некоторые ругательства, что я невольно провозглашал, были для нее очень обидными. Но она девочка хорошая и не стала меня стыдить, а просто взяла и отшила. Ну, а я? Вот же думаю, какая капризная? Я ей комплементы и слова ласковые, а она мне, пошел нафиг!  Обиделся на нее и заявляюсь в следующий барчик. Ко второй знакомой. И там та же история. Меня опять отшивают. И так я по всему городу и везде меня все знакомые девушки отшили. Потом они мне говорили, что понимали, что я с ними хочу, да и они были не против, но уж лучше бы  говорят, пару фраз сказал бы и все, а потом бы действовал, чем стоял перед нами и все время их обидными словами обзывал. Так они и не поняли, отчего так я с ними и чего хотел? Да еще в присутствии их посетителей или знакомых.