Разлучи нас, смерть! (СИ) - "Ginger_Elle" Страница 5

Утром Робертсон снова отправился в медицинский центр, рассчитывая, что разговор на этот раз будет более продуктивным.

— Джейсон, мы не можем и не имеем права держать тебя тут вечно. Я хочу, чтобы ты принял решение или хотя бы согласился никуда не убегать и не исчезать, пока не примешь его.

— Сначала я хотел бы услышать, что конкретно вы мне предлагаете.

— Я предлагаю тебе работать на правительство Соединенных Штатов. Не с завтрашнего дня, разумеется, сначала надо будет пройти курс обучения. Я бы хотел, чтобы в будущем ты стал одним из наших аналитиков, но вполне вероятно, что ты выберешь для себя какую-то другую сферу. Я предлагаю тебе понятную и стабильную жизнь и работу, которая действительно приносит пользу и спасает жизни.

— Вы серьёзно думаете, что я смогу у вас работать?

— У меня есть свои сомнения, но они возникают насчет каждого нового сотрудника.

— Вам не дадут меня нанять: мне всего восемнадцать, у меня нет образования, кроме школьного, и я несколько месяцев бродяжничал.

— Я постараюсь донести до руководства мысль о том, что мы имеем дело с исключительным случаем. И ты рано или поздно повзрослеешь. Но тебе, разумеется, придется пройти кое-какие тесты…

— Зачем вам все эти сложности?

Робертсон подошёл ближе:

— Потому что нам нужен твой ум. Потому что, — Робертсон протянул руку и коснулся пальцами лба Джейсона, — я не могу допустить, чтобы вот это пропадало зря.

Робертсон почувствовал, как Джейсон вздрогнул от неожиданного физического контакта, но всё же не попытался его прервать, лишь опустил глаза.

— Да, я в чём-то похож на твоего отца, — продолжил Робертсон. — Мне больно видеть, что человек, чьи мозги стоят миллионы долларов, живёт на улице и ни к чему не стремится.

— Вы понятия не имеете, каким был мой отец, — проговорил Джейсон, так и не поднимая глаз.

— Он был сложным человеком, и он несправедливо поступил с тобой.

Джейсон дёрнул головой и ответил резко, почти враждебно, словно защищая отца:

— Вам не понять его и того, почему… — он замолчал и пробормотал: — Это вас не касается.

— Наоборот, это меня касается, если ты все же решишь принять моё предложение. Ты ведь думал о нём?

— Думал, но я… Звучит глупо, но я никогда не знал, кем я хочу быть, чем заниматься… Я позволял отцу принимать за себя решения, и когда решил, что дальше так продолжаться не может, то оказался в растерянности. И если я соглашусь на ваше предложение, то не потому, что хочу работать на АНБ, а просто потому, что это готовый путь.

Робертсон не знал, что ответить. Ему хотелось бы просто обнять Джейсона и дать понять, что люди — обыкновенные люди — могут дать тепло и поддержку. Но он не смел.

В этот момент он почти ненавидел Линдхельма, который не растил, а дрессировал собственного ребенка в надежде получить гениального ученого, подобного себе. Он построил вокруг сына стены, чтобы не дать ему убежать в настоящий мир. Он не давал появиться привязанностям, которые могли бы отвлечь Джейсона от науки и дать ему опору помимо неё. Как садовник, подстригающий в парке дерево, он отсекал всё то, что не укладывалось в его представления о прекрасной и совершенной форме. Он год за годом делал из живого мальчика исключительно умный автомат. Но имел ли он хоть каплю сострадания к фарфоровой кукле, которую столько лет оберегал, учил и воспитывал, а когда она отказалась повиноваться, просто выбросил?

Глава 3

Из дневника Джейсона Коллинза

20 мая 2005

Решил завести дневник. Вообще-то я не верю, что буду аккуратно записывать сюда события каждого прошедшего дня, но сейчас в моей жизни начинается новый этап, и хочется чем-нибудь его отметить. Всё равно мне сейчас нечего делать. До Лондона осталось лететь больше трех часов, а спать я не могу.

Проблема в том, что мне абсолютно не о чем писать. Ничего не происходит. Утром позавтракал, собрал вещи, пообедал, взял такси до аэропорта и сел на самолёт. Всё.

В Лондоне надо будет подыскать квартиру. Я уже подобрал несколько вариантов, остаётся только посмотреть вживую и оценить, удобно ли оттуда добираться до работы. До моей новой работы.

Прошло уже почти два года со смерти отца. Два самых насыщенных в моей жизни. До того я почти безвылазно жил в Бостоне. Это не самое плохое место на свете, но всё же…

За эти два года случилось многое.

1. Оглашение завещания отца. Всё распределено между Колумбийским университетом (альма-матер), Институтом перспективных исследований в Принстоне (отец там долго работал) и Массачусетстким технологическим институтом (работал там последние пятнадцать лет). Мне — ничего. Только небольшая финансовая помощь в случае, если я поступлю на один из перечисленных в завещании факультетов.

2. Я просто ушёл из дома. Не особо умный поступок, но в тот момент я чувствовал такую свободу… Я впервые в жизни не был связан никакими обязательствами. Я взял билет до Чикаго, надеялся найти там деда. Я никогда его не видел, но, по словам отца, он был ещё жив. По старому адресу он не жил уже год, сразу отыскать его не удалось, да и деньги почти закончились.

3. Далее следует период моей жизни, недостойный упоминания.

4. В Сан-Франциско меня сбил мотоцикл, даже не сбил, скорее, задел. Парень, который был за рулём, потащил меня в больницу, хотя я и не очень сильно пострадал. Там я предъявил страховку (да, они сильно удивились, увидев бездомного со страховкой). Отец в последний раз не включил меня в свою страховку как члена семьи: его план стал очень дорогим из-за болезни, и выгоднее было оформить отдельную. Поэтому она всё ещё действовала.

5. Стоило засветиться страховке, как меня сцапало АНБ. Забавно, но они предложили мне работу. Думаю, они представляли меня этаким зародышем классического безумного учёного и надеялись, что я не буду ни есть, ни спать, ни мыться и разрабатывать для них гениальные алгоритмы.

6. Я принял их предложение, прошёл кучу проверок и начал обучение. Примерно два года, прежде чем меня допустят к реальной работе.

7. Я освоил всю программу меньше чем за год, причём без особых усилий. По сравнению с домашним обучением под руководством моего отца это просто курорт. В итоге, они не знали, куда меня деть, даже стажёром меня назначать было слишком рано. Робертсон задействовал свои связи, и через два месяца мне все-таки предложили на выбор четыре отдела, куда меня согласны были взять. Два в АНБ (довольно унылые должности), один в Управлении финансовой разведки и борьбы с терроризмом в Министерстве финансов (должность ещё незначительнее) и один в Лондоне.

Последнее предложение было довольно неожиданным, но оно оказалось самым интересным. Особенно на фоне трёх предыдущих. К тому же, это была возможность увидеть Европу. Мой прадед приехал оттуда в Нью-Йорк как раз около ста лет назад. Будет символично, если ровно через век я отправлюсь назад. Правда, я не собираюсь там обосновываться на всю оставшуюся жизнь, открывать торговлю строительными материалами и усиленно строгать детей.

Вместо этого я буду работать на спецслужбы. Да, звучит хорошо, но я надеюсь, что мне всё-таки дадут задание поответственнее, чем учёт канцтоваров. Возможно, через пару лет… Ещё не успел начать работать, а уже думаю о повышении.

Ну, всё, начали разносить завтрак. Надо убирать ноутбук.

06 июня 2005

Я так и думал, что писать в дневник каждый день не получится. После приезда мне было совсем не до него, хотя жаль: я видел много нового и интересного.

Сначала уладил вопрос с квартирой. Теперь я живу в хорошем доме в приличном районе, правда, в очень небольшой квартирке-студии на втором этаже. Сначала она мне абсолютно не понравилась, и я сразу понял, почему квартира в таком месте сдаётся за относительно скромные деньги. Как мне рассказали, тут была большая квартира, которую владельцы решили поделить на три поменьше, чтобы выгоднее сдавать. Получились две полноценные квартиры и вот это недоразумение в довесок. Я даже примерно не могу назвать, какой оно формы: под углом изгибается наружная стена дома, а внутренние стены вообще ведут себя аномальным образом. Два окна на разные стороны и дверь в ванную посреди комнаты. Ванная, кстати, сырая и микроскопическая. Встроенных шкафов нет. Плюс куча запретов и требований от владельцев.