Нора Робертс - Остановись, мгновенье Страница 5

— Привет, Элисон!

Невеста подняла голову. На ее лице мелькнуло изумление, тут же переросшее в восторг, и, к радости Мак, Элисон вскинула руки и рассмеялась.

Путешествие начинается, подумала Мак, останавливая это удивительное мгновение.

Через десять минут Апартаменты невесты — бывшая спальня Паркер — превратились в шумное женское царство. Два стилиста демонстрировали свои таланты, завивая, выпрямляя и подстригая, остальные накладывали макияж, поправляли наряды.

Мак незаметно скользила по комнате, впитывая ароматы, движения, звуки. Фокусом всего действа оставалась невеста, абсолютно спокойная, уверенная, сияющая и болтающая без умолку.

Однако с МН была совсем другая история.

— Элисон, у тебя такие красивые волосы! Ты не думаешь, что их следовало бы оставить распущенными? Хотя бы частично. Может быть…

— Мам, расслабься. Высокая прическа больше подходит к фате.

— Здесь жарко. Я уверена, что слишком жарко. И Мэнди должна немного поспать. Если она не поспит, то будет капризничать, я точно знаю.

Элисон взглянула на маленькую цветочницу.

— Ничего подобного.

— Я все же думаю…

— Дамы! — Паркер вкатила сервировочный столик с шампанским и красивым блюдом с фруктами и сырами. — Мужчины подъезжают. Элисон, роскошная прическа. Царственная. — Паркер налила шампанское в фужер и подала невесте.

— Ей нельзя пить до церемонии. Она почти ничего не ела сегодня и…

— О, миссис Макферсон, я так рада, что вы уже одеты. Выглядите потрясающе. Могу я украсть вас на пару минут? Вы непременно должны до церемонии заглянуть в Большую гостиную. Ведь мы хотим удостовериться, что все в порядке, не так ли? Дамы, не волнуйтесь. Я верну ее, не успеете оглянуться.

Паркер воткнула фужер с шампанским в руку МН и вывела ее из комнаты.

— Уф, — выдохнула Элисон и рассмеялась.

Следующий час Мак разрывалась между Апартаментами невесты и Апартаментами жениха, между душистыми облаками вуали и камербандами, между серьгами и запонками. Когда она наконец окончательно вернулась во владения невесты, ускользнув от подружек, все еще возившихся со своими нарядами, Элисон в одиночестве стояла перед свадебным платьем.

Все переживания сосредоточены в этом мгновении, подумала Мак, потихоньку фокусируя камеру. Изумление и радость со щепоткой сожаления. Она успела спустить затвор, когда Элисон легко коснулась кончиками пальцев сверкающего корсажа.

Решающий момент. Все чувства женщины отражены на ее лице.

Мгновение промелькнуло, Элисон оглянулась.

— Я не ожидала ничего подобного. Я так счастлива. Я безумно люблю Рода и не сомневаюсь в своем решении… однако что-то сжимается вот здесь. — Она прижала ладонь к сердцу. — И дело не в нервах.

— Печаль. Легкая-легкая. Сегодня ты прощаешься с одним из этапов своей жизни, и печаль вполне допустима, но я знаю, что тебе нужно. Подожди-ка.

Через минуту Мак привела бабушку Элисон и снова отступила в тень.

Юность и старость. Начало и завершение, связь и верность. И любовь.

Мак сфотографировала их объятия… не то. Поймала блеск подступивших к глазам слез. Опять не то. Вдруг Элисон опустила голову, прижалась лбом к бабушкиному лбу, и, хотя ее губы изгибались в улыбке, одинокая слеза скатилась по щеке. А на заднем плане сверкало и переливалось свадебное платье.

Идеально. Голубая бабочка.

Мак сфотографировала ритуал одевания невесты, затем сделала официальные портреты при естественном освещении. Как она и ожидала, Элисон не побоялась холода и вышла на балкон.

Не обращая внимания на голос Паркер, зудящий в наушнике, Мак метнулась в Апартаменты жениха и повторила фотосессию с Родом.

Возвращаясь к невесте, она столкнулась в коридоре с Паркер.

— Мак! Жених с друзьями немедленно должны спуститься вниз. Мы отстаем от графика на две минуты.

— Какой кошмар! — с притворным ужасом воскликнула Мак, скрываясь в Апартаментах невесты.

— Гости рассажены, — донеслось из наушника. — Жених и шафер на месте. Эмма, собирай свиту невесты.

— Есть, командир.

Пока Эмма строила подружек невесты, Мак спустилась к подножию лестницы.

— Подружки готовы. Можно начинать.

— Вступает оркестр, — откликнулась Паркер. — Выходите.

Маленькая цветочница прекрасно обошлась без дневного сна, решила Мак, когда ребенок, пританцовывая, начал спускаться с лестницы. По знаку Лорел девочка в длинном пышном платьице замерла и уже степенно пересекла вестибюль, вошла в огромный зал и прошествовала по проходу между рядами стульев.

За девочкой, мерцая серебром, выступали подружки невесты, а за ними — вся в золоте — шла самая близкая подруга невесты.

На верхней площадке лестницы появились, держась за руки, невеста и ее отец. Мак пригнулась, чтобы поймать их в кадр. Зазвучала мелодия невесты, отец поднес руку дочери к губам, затем прижал ее пальцы к своей щеке.

У Мак защипало в глазах.

Интересно, где сейчас ее собственный отец? На Ямайке? В Швейцарии? В Каире?

Она подальше затолкала неуместные мысли с неизменно сопровождающей их болью и принялась за работу.

В таинственном мерцании свечей она увековечивала радость и слезы, и воспоминания, оставаясь незаметной и отстраненной.

2

Ночью Мак работала, потому что весь следующий день у нее был занят деловыми встречами, и потому, что она любила работать по ночам — одна, в своем личном пространстве, в своем собственном темпе. Ночью она могла полностью сконцентрироваться на образах, а дни обычно посвящались клиентам: съемкам, консультациям.

Пользуясь почти исключительно цифровыми камерами, Мак сохранила традиционный подход к обработке фотографий. Она отделяла лучшие снимки и доводила их до совершенства, убирая лишнее, подчеркивая главное. Она изменяла плотность изображения, увеличивала или уменьшала контрастность, удаляла случайные слишком светлые или темные пятна — готовила базу для совершенного отпечатка. Она стремилась создать образ, идеально вписывающийся в отведенное ему мгновение, и, следуя за своей интуицией, работала до тех пор, пока не чувствовала то, что, как она надеялась, чувствовал изображенный на снимке человек.

Мак села за компьютер просмотреть результаты ночных трудов, проверить, согласится ли ее утреннее «я» с мнением «я» ночного.

В абсолютной тишине, взлохмаченная, в пижаме и толстых носках, она рассматривала фотографии. На свадьбах ее почти все время окружали люди. Их голоса. Их эмоции. Она отгораживалась от них или использовала в своих целях — чтобы выбрать наилучший ракурс, необходимую атмосферу, правильный момент.