Фиктивная жена для миллиардера (СИ) - Алвин Лана Страница 5

Какими-то неведомыми путями Нюша чуть позже нашел мой номер телефона и теперь названивает. Приглашает на свидание. Я то не беру трубку, то говорю, что сильно занята. Так нет, упрямый. Уже месяца три периодически идут от него сигналы. Черт, замучил! Согласиться, что ли? Пойти, устроить ему скандал, чтобы отвалил наконец. Ну не мой он типаж, неужели не понимает?! Мне нравятся высокие, крепко сбитые, патетичные… описывая это, я невольно подумала о Бельском. Ха-ха-ха, Ланочка! Облизнись и забудь! Не его ты полёта птичка!

Нюша — его полная противоположность. Роста он среднего, 175 см примерно, рыхловат, с животиком. Небольшой второй подбородочек имеется, тонкие губы, пухлые щечки, маленькие глазки. Правда, лицо интеллигентное, взгляд умный. А если бы я была падкой на деньги, так давно закрутила с ним роман: с такими-то родителями! Но я не продаюсь. Кстати, о продаже. Пора бы это объяснить Алексею Алексеевичу. Еще раз, а то он, кажется, забыл.

Я вознеслась на этаж редакции и простучала каблуками по коридору. Как была, то есть не переодевшись, внеслась в приемную. На вопрос «У себя?» секретарь молча кивнула. Я стукнула в дверь и, ответа не дожидаясь, влетела в кабинет.

— Алексей Алексеевич! Какого чёрта?!

Главред чуть не слетел с кресла. Спешно убрал ноги со стола, сделал строгое лицо.

— Лана, в чем дело? Вы почему так врываетесь?

— Потому что вы меня подставили!

— Ну-ка присядьте. Успокойтесь, — в бледно-голубых очах главреда тревога пополам со страхом. Думает, наверное, что я Бельскому по морде дала или обругала. — А теперь рассказывайте.

— Во-первых, вы мне совсем не сказали, что это будет не интервью, а натуральная заказуха. Повыпячивать миллиардера перед форумом в Швейцарии. Во-вторых, вы не оговорили с ним, что он должен мне всё сразу рассказать, а не…

— А он что? — нетерпеливо перебил главред.

— А он перенес интервью на другое время!

Алексей Алексеевич помолчал и развел белыми ручонками.

— Фух! Лана! Как же вы меня напугали! Я уж думал, что у вас ничего не получилось. Так до форума еще две недели. Вы вполне всё успеете. И вторично с господином Бельским пообщаться, и материал написать, и даже с ним согласовать.

— Согласовать?!

— Да, милочка, — Алексей Алексеевич сделал профессорское лицо. — Разве вы забыли требования закона о СМИ, нашей журналистской конституции?

— А вы разве забыли, что у нас цензура запрещена?

— Нет, Лана! — голос главреда чуточку повысился. И он наизусть продекламировал. — «Цензура массовой информации, то есть требование от редакции…» так, здесь пропустим… «предварительно согласовывать сообщения и материалы (кроме случаев, когда должностное лицо является автором или интервьюируемым)… не допускается». Это значит, мы обязаны будем согласовать статью с господином Бельским.

— Вам надо — вы и согласовывайте! — дерзко ответила я, вставая и давая тем самым понять, что эти препирательства у меня уже в печёнке сидят.

— Лана! — голос главреда зазвенел металлом. — Вернитесь! –

Я оглянулась и так сверкнула взглядом на руководство, что тот сразу опустил глазки и сник.

— Пожалуйста, — проговорил Алексей Алексеевич. — Мы же не договорили.

Демонстративно и со скрипом я отодвинула стул и уселась, нога на ногу, как полагается, и чтобы главред видел меня во всей красе. А чтобы подчеркнуть, как мне хочется уйти поскорее, начала покачивать ступней, поблескивая носком лакированной туфли. Знай наших!

— Ланочка, — перешел главред на ласковый тон. — Нам очень нужно сделать это интервью, понимаете? Господин Бельский — не только один из наших совладельцев. Он человек весьма щедрый, может помочь нашему изданию финансово. Нам ведь нужны ремонт, новые компьютеры, мебель наконец. Вы же видите, даже я пребываю в стесненных обстоятельствах, — Алексей Алексеевич показал на интерьер своего кабинета. Да, он прав: мебель тут еще с 2000-х годов не менялась. — Но главное в том, что господин Бельский может стать спонсором нашего перехода в интернет. Точнее, мы там уже есть, и вы об этом знаете. Но нам пора отказаться от бумажного варианта и стать полностью электронным, а это требует затрат. Понимаете, как важно то, что вам нужно сделать для всех нас?

Главред смотрел на меня глазами собаки, которая сидит у стола. Она смотрит, как кушает хозяин, и ждет, когда же он протянет ей сладкий кусочек. Ладно, снова придется через себя переступить.

— Хорошо, — согласилась я. — Но это последний раз. Больше никакой заказухи, иначе увольняюсь, понятно?

— Конечно, Ланочка! — просиял Алексей Алексеевич.

— Всего вам, — сказала я, вставая. Стул задвигать не стала. Демонстративно. И вышла, нарочито вихляя бёдрами. Знаю: смотрит на мою фигуру и облизывается. Главред наш известный поклонник женской красоты. Недаром у него в редакции есть пассии, которые с ним даже стали близки. Правда, это было давно, и с тех пор огненный запал в мужчине прошел, остались дым и пепел. Но порой он словно начинает сверкать изнутри, когда видит перед собой красивую девушку. А уж если та одета чуточку откровеннее, нежели требует офисный стиль, то у Алексея Алексеевича даже бес в рёбрах шевелиться начинает.

Я вернулась в кабинет, включила комп и стала расшифровывать всё, что наговорил мне Бельский. У меня отличная память, и я обычно опираюсь только на свои заметки в блокноте. Но теперь решила опираться на диктофон. Ошибиться нельзя, — журналистика для меня это не «одна тётка в метро сказала», а только факты и дословные цитаты. Иначе можно крупно вляпаться. Как это сделал мой коллега Костик, который однажды вернулся с совещания при губернаторе и написал про какие-то там миллиарды долларов инвестиций.

Статья вышла, а потом позвонила пресс-секретарь и начала истерить. Мол, какие миллиарды! Шеф про миллионы говорил! Ваш журналист облажался! Его надо уволить! Что о нас в администрации президента подумают! Костик побледнел и бросился диктофон слушать. А там губернатор про миллиарды говорит. Это пресс-даме и дали послушать. Она немного смутилась и заявила сакраментальное: «Мало ли, что шеф говорит! Надо проверять!» и положила трубку. Долго мы над этим всей редакцией ржали. Выходит, губернатор бредит, а нам перепроверять? Вот еще глупости!

Через полтора часа первая часть интервью была готова. С чувством выполненного долга я собралась домой. Выключила комп, спустилась вниз на лифте, но когда подошла к парковке, меня там ожидал сюрприз в виде ожидающего Нюши. Увидев меня, он расцвёл, словно подснежник, и радостно сказал:

— Здравствуй, Лана! Я очень рад тебя видеть!

— Привет, — буркнула я, давая понять, что разговор сейчас неуместен. — Что-то хотел?

— Слышал, ты сегодня была у Бельского?

Опаньки! Вот это поворот! Откуда ему известно?!

— Ты что? Следишь за мной? — я подошла и со злостью уставилась на пухлого.

— Нет, нет, — попятившись, ответил он, бледнея. — Мне в вашей приемной сказали. Я тебе звонил, ты не брала трубку. Я хотел узнать, не заболела ли.

— Заботливый какой! — хмыкнула я и полезла в машину.

— Лана!

— Что тебе?

— Я бы мог помочь.

— С чем?

— Бельский — очень тяжелый человек.

— Уже знаю. И что?

— У него есть хобби, о котором знает очень ограниченный круг людей.

— Так-так? — мне стало интересно, я выбралась наружу.

— Скажу, если согласишься пойти со мной поужинать, — сказал Нюша, состроив хитрую мордашку.

— Спасибо, обойдусь! — резко ответила я. Села за руль, хлопнула дверцей и укатила в закат.

Глава 5

Следующий рабочий день начался с планерки. Обсуждали в кабинете Алексея Алексеевича, что будем ставить в новый номер нашего журнала. Как и всегда, суть свелась к тому, что заместитель главреда, Надежда Михайловна, наш полубезумный генератор идей, как всегда раздала всем задания, не встретив особых инициатив. Все уже давно знали: если Роднянская чего придумала, ее переубедить уже не получится. Даже Алексей Алексеевич не пытался с ней спорить, поскольку был, откровенно говоря, слаб перед ней во всех смыслах. Ну, кроме разве что мужского.