Свет, который не гаснет - Дарья Волкова Страница 5

— Ну так что? — прервала ее размышления Милана. — Где там чай? И как тебе мое предложение?

— Чай? Сейчас… — пробормотала Светка, вставая. Она совсем забыла про чай.

— Там много делать не надо, — деловито продолжила Милана. — Ну раз в неделю пыль смахнуть, робот-пылесос запустить. Ванну с туалетом освежить. Артур вообще-то аккуратный, но, сама понимаешь… — Светка не очень понимала, но угукнула, наливая кипяток в кружки. — Пожрать там приготовить…

— Я не умею готовить… эти… клопсы! — Светка поставила на стол сахарницу и пачку печенья.

— Я тоже, — рассмеялась вдруг Милана. — Я вообще повар-руки-из-жопы. Но когда я ночую у Артура и делаю ему бутерброды или яичницу — он ест так, что за ушами трещит! Так что… Можешь сразу готовить и себе и ему, чтобы время зря не тратить. Буду платить штукарь.

Штукарь? Тысячу? В день? Или за одну уборку? Или как? Деньги Светке были не лишние, конечно, с учетом двух Валеркиных кредитов и ипотеки.

— Тысячу евро в месяц.

Как хорошо, что Светка только успела за кружку взяться, но не подняла. Потому что рука-то дрогнула. Света быстренько перевела в рубли, про себя ахнула. И выпалила.

— Мне не надо денег!

— Да ладно? — Милана смотрела на нее поверх кружки. А потом вернула ее на место, так и не отпив. — Или мало?

— Я и так буду присматри… — нет, ей не нравилось это слово! Артур же не ребенок, не собака. — Буду помогать, чем смогу. По-соседски. Денег на продукты оставь, и все. Ну, или сама покупай.

— Ты вроде на блаженную не похожа, — Милана оставила в покое кружку и снова потянулась к пачке сигарет. — Деньги всем и всегда нужны.

С этим даже спорить было бессмысленно. Если честно, Светку саму собственные слова изумили донельзя. Но вот почему-то сожаления, что так сказала — не было.

— А ты старшая, да? — вдруг спросила она. Странно, но после того, как Милана озвучила свое предложение, Светка вдруг совсем перестала ее опасаться. Если человеку от тебя что-то нужно — это что-то меняет в ваших отношениях.

— Старшая, — согласилась Милана, выдыхая дым в сторону. Светка встала и открыла окно. Давно пора было. В комнату тут же ворвался приглушенный шум со двора, в основном, детскими криками. — На целых тринадцать минут старше. Мы разнояйцовые близнецы. Это называется — королевская двойня.

— Ух ты! — совершенно искренне восхитилась Света. — А вы совсем не похожи. Хотя оба очень… красивые.

— Папаша у нас породистый, — Милана лишь скривила губы на комплимент. — Я на него больше похожа. Артур тоже похож, но он мастью в маму.

Светка снова замолчала, переваривая услышанное. И снова ненадолго.

— Милана… Раз уж я буду общаться с твоим братом… Не могла бы ты мне сказать… Как он лишился зрения? Он… с рождения или…? — под внимательным взглядом почти черных глаз Светка стушевалась. А потом выпалила: — А у него такие же черные глаза, как у тебя?

— Нет, — после паузы задумчиво ответила Милана. — У Арчи светлые, каре-зеленые. А ослеп он три года назад.

— А как?

— Автомобильная авария, — коротко ответила Милана таким тоном, что расспрашивать дальше резко расхотелось. — Давай мне свой номер телефона.

Глава 2. Светить всегда, светить везде

Артур запустил очередной аудио-урок, надел наушники и прошел к беговой дорожке. Встал, нащупал кнопку включения, полоса под ногами мерно поползла назад. А он пошел. Сначала минут десять быстрым шагом, потом добавит скорости. На беговой дорожке ему всегда материал лучше усваивался. Все части тела делом заняты, ни на что не отвлекаешься. Не то, что бег в парке — то на небо пялишься, то на птичек, то на пробегающую навстречу девушку, то под ноги — чтобы не упасть. Куда как лучше так — под ногами никаких сюрпризов, только резина спортивного инвентаря, в наушниках тебе загружают про умные вещи, и никакие небо, птички и девушки тебя не отвлекают от совершенствования тела и мозгов. Как хорошо быть слепым.

Артур хмыкнул. Протянул руку вперед и, безошибочно сразу нащупав необходимое, добавил скорости. Психолог, к которому Артур ходил, чтобы успокоить Милану, советовал ему найти плюсы в своем положении. Он нашел массу плюсов. Только они почему-то походили на кресты. Кресты на могилах его надежд.

Второй совет говорил отпустить прошлое. С этим было сложнее. Артур не мог не возвращаться туда, где все было иначе. И он был совсем другой. Впрочем, в прошлом находилось кое-что, что опять возвращало к совету номер один — найти плюсы. Самый большой плюс — это Милана.

Сколько себя помнил Артур, они всегда жили с сестрой как кошка с собакой. Вечные конкуренты — за игрушки, внимание отца, за все — буквально за все. Ведомый мужским шовинизмом, Артур искренне не понимал, почему Милана ему не уступает. А она не уступала. Уступать — это вообще не в характере Миланы.

Когда они доросли до пубертатного возраста, положение у Артура стало совсем скверным. Учиться он не хотел, то, что давалась легко — ему было скучно, то, что не давалось — лениво было учить. И пошло-поехало — мелкое хулиганство, звонки директора лицея отцу, следовавшие за этими звонками нагоняи от отца — на которые Артур вообще не реагировал. А Милана, наоборот, тогда была хорошей девочкой — училась прилежно, виски из бара не таскала, с отцом не спорила. Артуру казалось, что в то время он ее ненавидел. Потом они повзрослели — и просто предпочитали делать вид, что они не существуют друг для друга, при встречах соблюдая видимость приличия. До того самого дня, который разделил жизнь Артура, как в таких случаях пафосно говорят, на «до» и «после». И в том страшном, темном, беспросветном первом «после» у него появилась сестра.

Он вел себя мерзко. Гадко. Безобразно. Отвергал помощь. Орал. Ругался. Прогонял. И в один день вдруг обнаружил себя рыдающим в колени сестры. А она гладила его по голове трясущимися пальцами и сипло приговаривала:

— Что бы ты ни делал, Арчи, я тебя не брошу.

Так Артур во второй раз в жизни обрел сестру. И выяснилось, что общего у них так много, что даже удивительно. И что им не жилось мирно раньше? Зато теперь — душа в душу.

Именно Милана стала его… его всем. Спустя три года Артур понемногу осознал, что никогда не расплатится с Миланой за то, что она для него сделала. Когда ему казалось, что