Вера Кауи - Найди меня Страница 50

Джоэл вскарабкался на сцену.

– Привет, Джоэл. – Видел репетицию?

– Да.

– И?

– Ты в отличной форме. На хороших парах.

– Рад, рад, – проговорил маленький, юркий Джоэл.

– На сегодня все, Джоэл? – крикнул с другого конца сцены партнер Мэгги, смазливый парень, специализирующийся в амплуа невротиков.

– Да, спасибо, Тони. Завтра в десять.

– О'кей. Привет, Барт. Как дела?

– Отлично, спасибо, Тони. Ты здорово играл. – Барт сделал дежурный комплимент. Актерам всегда нужно подтверждение их гениальности.

– Мэгги благодари. И присматривай за ней хорошенько.

– Даже не верится, что это ты, – сказала Мэгги, тая под его руками. – Вот-вот, здесь, ой, блаженство какое! – протянула она и, понизив голос, спросила: – Где же ты шлялся целых пять дней?

– Работал.

– Успешно?

– Давай найдем какой-нибудь тихий уголок, и я тебе все расскажу.

Она ничем больше не проявила своего нетерпения. Они пошли в ее гримуборную.

– Ну так что ты нарыл? – требовательно спросила она, как только за ними закрылась дверь. Голос по-прежнему звучал приглушенно. Перегородки в комнате были тонкие.

– А то, что твоя дочь не была зарегистрирована как твой ребенок. Помнишь, ты мне сказала, что все устроила сестра Блэшфорд?

– Да, так и было.

– Так вот, нигде не записано, что это твой ребенок. Акт удочерения официально не зарегистрирован. По-видимому, твоя дочь не догадывается, что она приемная, Мэгги. Я думаю, в ее свидетельстве о рождении значится та пара, которая ее удочерила.

По ее взгляду Барт понял, что эта новость для нее не прозвучала неожиданностью.

– Тогда тебе надо выяснить, кто эти люди, так ведь, – отчетливо проговорила она. – Найди сестру Блэшфорд, она подскажет, кто они и откуда.

– Где я ее найду? – притворно удивился Барт. – Наведи меня на след! Дай хоть какую-нибудь информацию! Например, кто тебя с ней свел? Как ты оказалась на Пемберли-клоуз?

– Сомневаюсь, что это тебе поможет, – пробормотала Мэгги, отворачиваясь, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Теперь она стала смотреть не на Барта, а на его отражение.

– Позволь мне судить об этом самому. Скажи, кто это был, а я сумею вытянуть из твоего посредника все, что мне нужно.

Мэгги сделала вид, что ей срочно понадобилось что-то отыскать в косметичке, и не ответила на вопрос.

– Так кто же это? – настаивал Барт. – Только она может нам помочь. В Брикстоне никто ничего не знает. Пемберли-клоуз больше не существует, из старожилов никого не осталось. Послушай, Мэгги, не таись. Пять дней поисков пошли коту под хвост – никаких следов.

– Ее звали Рини Уилкинсон. Она жила в Кэмден-тауне. Я у них снимала комнату, когда приехала в Лондон.

– А где конкретно в Кэмден-тауне?

– На какой-то улочке возле плотины… Господи, Барт, столько лет прошло, я все забыла!

– Но теперь начала вспоминать, не так ли?

Он не отступал, и она по опыту знала, что, когда ему нужно было добиться чего-либо, его невозможно было остановить. Барт отличался редкостным упрямством. И потом: что стоит рискнуть какой-то малостью, когда ставишь на карту буквально все? Если бы Рини Уилкинсон поняла, что Мэгги Кендал – та самая девчонка, которой она когда-то помогла, она давным-давно объявилась бы и потребовала вознаграждения.

– Ты, надеюсь, понимаешь, что я не желаю, чтобы каждый встречный-поперечный знал о моих планах и намерениях? – еще раз предупредила она Барта. – Но я сильно сомневаюсь, что Рини было известно что-либо, кроме телефона сестры Блэшфорд.

– Тем не менее надо использовать каждую зацепку, раз уж мы не располагаем никакими официальными сведениями. Посмотрим, кто что помнит. К тому же, если твоя дочь найдется, все эти факты так или иначе станут общественным достоянием, так ведь? Зачем же передо мной скрытничать?

– Потому что любой из тех, с кем ты будешь разговаривать, может допустить утечку информации раньше времени. Надо соблюдать крайнюю осторожность. Именно поэтому я попросила тебя заняться этим делом. Чтобы самой не засвечиваться.

Его подозрения относительно того, почему его облекли доверием, подтвердились.

– Я польщен твоим доверием, но нельзя же действовать в потемках. Будь добра, пролей немножко света на это темное дело.

Мэгги с неудовольствием взглянула ему в глаза. Ей пришлось признать его правоту. Чтобы добиться своего, надо было пойти на уступки. В конце концов, он действует в ее интересах.

– Ладно, – неохотно сказала она. – Элстон-стрит, 142, Кэмден-таун.

Но как и Пемберли-клоуз, Элстон-стрит больше не существовала. Она, как и соседние улочки, была сметена с лица земли. Городское управление осуществляло свои грандиозные планы. Опять двадцать пять, в отчаянии подумал Барт. Пришлось снова обратиться в архив. Там обнаружилось, что Рини Уилкинсон проживала на Элстон-стрит, 142 до 1967 года, потом переехала на Элстон-эстейт. После 1982 года ее имя исчезло со страниц регистрационных книг. Он осведомился, почему это могло быть. Ему ответили, что, видимо, интересующая его гражданка умерла. Дальнейшие поиски подтвердили: в 1982 году Рини Уилкинсон умерла от рака легких в возрасте пятидесяти лет. Проклятье, подумал он. Вместе с Рини Уилкинсон умерла последняя надежда узнать что-нибудь о юной Мэгги.

Значит, едем в Лафборо, решил он. Остается надеяться, что Бейли по-прежнему живут там…

10

В конце 1964 года Мэгги работала официанткой в греческом ресторанчике в Сохо. Платили ей немного, но у этой работы были другие преимущества, которые были гораздо важнее денег. Ресторанчик находился поблизости от театрального района, и его заполняла театральная публика; многие посетители работали в располагавшихся неподалеку от Сохо театрах и клубах. Для Мэгги особый интерес представляла та категория завсегдатаев, которая состояла из амбициозной молодежи, служившей в довольно престижных театрах по Шефтсбери-авеню. Они держались в стороне от прочих и отличались определенным снобизмом. За их столиками постоянно велись разговоры о спектаклях, о старых и новых звездах. Здесь можно было услышать самые последние сплетни из жизни закулисья. Поэтому этих гостей Мэгги обслуживала с особым удовольствием. Благодаря им она черпала для себя ценную информацию. Так, например, она узнала, что конкуренция в этом мире настолько жесткая, что неопытному любителю нечего было надеяться на удачу. Это как раз про меня, горько думала она.

Она изо всех сил пыталась найти хоть какую-нибудь работу в театре, согласна была делать там что угодно, лишь бы каждодневно ощущать на себе отблеск волшебного искусства, даже едва ощутимый, призрачный. Ведь в театре даже девушки, которые продавали программки, вертелись рядом с артистами.