Алла Полянская - Найти свой остров Страница 50

– Не знаю, Максим. Я… боюсь всего этого, что ли. Понимаешь, когда тебе сороковник, отношения заводятся очень осторожно – не секс, а именно отношения, в которых замешаны чувства. Силы уже не те, чтобы легко пережить неудачу и разрыв. К тому же к этому возрасту у каждого есть своя печальная история, и не одна, и доверяешь людям с трудом – а из-за этого можешь пройти мимо кого-то очень важного. В общем, не знаю я… Ты-то сам почему не женишься?

– А как? Такую, как Томка, я уже не найду, а другая меня не устроит. Знаешь, что мне Димка сказал в первую ночь, когда мы у тебя ночевали?

– Что?

– Если ты на ней женишься, я не против.

– Хорошо, что Лариска сделала анализ.

– Да. Ведь могло что-то возникнуть однозначно.

– Да, могло. – Ника вздыхает. – Максим, я не знаю, что мы там найдем, и найдем ли после стольких лет. Но давай потом заедем в Торбино.

– Я уже думал об этом. Заедем, конечно.

Они думают о молодой женщине, которая несла по улицам поселка своего мертвого ребенка – сама не зная куда, уповая на Бога… но Бог рассудил по-другому. И теперь Ника жива, и есть Марк, и мать будет жить с ними, холодок Марека растаял окончательно. Ника улыбнулась: сейчас мама стала очень похожа на бабушку Магду, только глаза у нее светлые, но в остальном очень похожа. Теперь пусть отец только сунется. Вот же нескладный мужик – всю жизнь извивался и юлил, выгадывал, старался на чужом горбу в рай въехать, а в итоге что? А ничего, пустота.

– Папаша твой звонил?

– Звонил. Мама его так шуганула, что, думаю, он до сих пор обтекает. – Ника хмыкнула. – Черт их знает, что они за люди – что он, что Евгения. Не понимаю их, и знаешь – уже и не хочу понимать. Раньше я думала, будто что-то им должна, все-таки Женька – младшая сестра, хоть и глупенькая, а после того как… Все.

Ника коснулась скулы – она еще болела и была немного отечной, но это если присматриваться, а если не присматриваться, то следа от страшной раны не осталось.

– Болит? – Матвеев искоса поглядел на сестру. Ей-то эта поездка может навредить, после всего, что случилось.

– Терпимо. Голова болит маленько, потому я за руль и не села.

В Новгород они въехали затемно. Поплутав по улицам, нашли гостиницу, Матвеев снял номер, заказал ужин и помог полумертвой от усталости Нике дойти до кровати.

– Я посплю…

– Никуша, надо поесть.

– Тогда неси сюда.

Вяло поковырявшись вилкой в пюре, Ника съела котлету и салат, сползла с кровати и пошла в душ. Вода обняла ее теплыми руками, и Ника блаженно прищурилась – как хорошо-то… И вообще все хорошо. Вот только неладно с Максимом – но они вдвоем разберутся, главное же теперь, что они вдвоем!

– Я всегда знала, что счастлива. – Ника говорит это воде. – Даже если что-то шло не так, я знала – это неважно, потому что я счастлива. У меня есть многое, и этого никто у меня не отнимет – ни отец, ни Женька, вообще никто. И Остров есть, который охраняют так, что никто чужой туда не проберется. Только Буч смог.

Как-то вышло, что в ее замке на Острове поселился Буч – приходил туда вместе с ней, и они блуждали по парку, заглядывали в струящиеся фонтаны, любовались лилиями, лотосами и рыбками, и Буч был в абсолютном восторге. Пока болела, она почти все время проводила на Острове – там она была здорова, подвижна, там царило лето, цвели ирисы, тюльпаны, розы – все одновременно, и была река, в которой она могла плавать, и замок, в котором она могла менять все что угодно, добавлять предметы мебели или целые залы в зеркалах, с сияющим паркетом, в которых так весело было кружиться. Ника никому никогда не говорила об Острове – она и сама думала иногда, что игра затянулась, но оставить Остров совсем не могла. Иногда ей некуда больше было идти.

– Где мы будем все это искать?

– Ника, есть один мой давний приятель. Он здесь работает начальником следственного отдела в городском управлении. Он обещал помочь.

– Тогда прямо с утра начнем, не мешкая.

– Я на десять договорился, успеем позавтракать и в порядок себя привести…

Они едут по городу, который выглядит для них очень непривычно.

– Макс, смотри, какой мост!

Ника указывает на мост через реку, выгнувший спину совсем игриво.

– Это пешеходный.

– Когда закончим дела, я хочу по нему пройтись.

– Так и сделаем.

– Надо с детьми сюда приехать. Слышишь, Максим? Как все это распутаем, всех негодяев победим, возьмем детей и приедем сюда, здесь так странно…

– Старое и новое – всегда контраст, Ника. Это не просто архитектура, это история. Я думаю о тех архитекторах, кто создавал все это, – каменщики тогдашние строили на века. Нет их, имена забыты, а дома, церкви, крепости – стоят и будут стоять. Это не столько история страны – бог с ней вовсе, кровавая и неприглядная она у нас… хотя где было иначе? Нет, это история человеческого разума, того, как развивались люди, несмотря на войны, перевороты, казни, смутные времена. Понимаешь?

– Да. Жаль только, что ощущение от всего этого очень двоякое. – Ника смотрит на огромный белый собор. – Эти стены видели много жизней и чересчур много смертей. Жестокость пахнет особенно, знаешь?

– Пожалуй, знаю. Все, приехали.

Это здание не спутаешь ни с каким иным. Матвеев ухмыльнулся – возможно, это заговор архитекторов, хотя скорее всего – отсутствие фантазии у заказчиков. Обычная коробка из белого силикатного кирпича, первый этаж забран решетками, непременные ели перед входом, все как везде.

– Мы к полковнику Замятину.

– Ваши документы, – дежурный строго смотрит на них. – Если полковник вас примет, то…

– Отставить.

Сам Замятин спустился, чтобы встретить их. Скользнув взглядом по Нике, он пожал руку Матвееву, хлопнул его по плечу:

– А ты не меняешься, черт здоровый. Как тебе это удается?

– Не знаю. – Матвеев разглядывает приятеля. – Давно не виделись, Володя.

– Давно. Пять лет.

В последний раз они встретились на похоронах Томки – Замятин приехал, оставив все дела, проститься с ней и поддержать друга.

– Познакомься, моя сестра Ника.

– Рад, сердечно рад. Ну, идем ко мне, уже принесли то, что вам нужно, я велел сделать для вас копии, так что пока мы выпьем чаю, они будут готовы.

Они идут по коридорам, переходам, поднимаются на третий этаж, и Замятин открывает кабинет – просторный, обставленный офисной мебелью.

– Вот и мои владения, располагайтесь.

Они усаживаются вокруг стола, Замятин разливает чай и пододвигает к гостям тарелку с разными пирожными:

– Вот, угощайтесь. Это наше местное производство, очень вкусно.

Пирожные и правда очень свежие, Ника выбирает себе соблазнительную корзиночку с кремом, слизывает верхний листик и жмурится от удовольствия: