Даниэла Стил - Все только хорошее Страница 51

— Даже не знаю, как тебе удается работать в таких условиях, — поспешил добавить Пол. — Если тебе вдруг понадобится уйти в отпуск, ты мне сразу об этом сообщи…

— Спасибо. Пока вроде бы такой необходимости нет… Может быть, через несколько месяцев…

В последние недели жизни Лиз он хотел быть рядом с нею, хотя понимал, что предсказать сколько-нибудь точно время ее кончины было практически невозможно. Ей могло на несколько дней стать получше, и тогда она оживала, но за улучшением неизменно следовал новый кризис, повергавший Лиз в панику. Ситуация усугублялась еще и тем, что понять, как она чувствует себя на самом деле, было сложно: Лиз могла скрывать от него правду. Он так и не знал — подействовала ли на нее химиотерапия, и если да, то на какой срок они могли рассчитывать: на годы, на месяцы или на недели. Доктор тоже не мог дать вразумительного ответа.

— А как ты насчет того, чтобы вернуться назад? В таких обстоятельствах я не хочу удерживать тебя там силой, Бернард.

Поступить иначе Пол действительно не мог — вот уже много лет он относился к Берни как к сыну. Теперь, когда речь шла о жизни его жены, говорить о том, что он должен оставаться в Калифорнии, было бы, мягко говоря, непорядочно. Но Берни повел себя странно, хотя в правдивости его слов Пол не сомневался. Он всегда говорил с ним искренне. Пол одним из первых узнал о том, что Лиз больна раком. Известие это потрясло и его, было невозможно поверить в то, что прекрасная хрупкая блондинка, с которой он танцевал всего два года тому назад, умирает.

— Пол, если уж говорить начистоту, сейчас я не хочу ехать никуда. Если у тебя есть человек, который может взять на себя импортные поставки и готов два раза в год выезжать за границу, я буду только рад этому. Нам сейчас не до поездок. В Сан-Франциско Лиз дома, понимаешь? Срывать ее с места сейчас было бы не правильно.

Они с Лиз долго думали, прежде чем принять такое решение. Впрочем, Лиз с самого начала говорила о том, что она предпочла бы остаться в Сан-Франциско. Она никому не хотела быть в тягость — ни самому Берни, ни его родителям, она не хотела срывать Джейн из школы, и, наконец, она ни в какую не хотела расставаться сейчас со своими друзьями, в особенности с Трейси. Даже такие люди, как Билл и Марджори Роббинс, казались ей сейчас особенно близкими — они были дороги ей по-своему…

— Я прекрасно тебя понимаю.

— Да, Пол, но имей в виду, речь идет только о настоящем моменте.

— Хорошо. Если у тебя что-то изменится, дай мне знать — я тут же начну подыскивать на твое место человека. Нам не хватает тебя здесь, в Нью-Йорке. Кстати… — Он взглянул на календарь. — Ты не смог бы на будущей неделе поприсутствовать на совете правления?

Берни нахмурился:

— Мне надо сначала поговорить с Лиз. — На этой неделе сеансов у нее не было, но оставлять ее одну Берни все равно не хотелось. — Тогда я смогу ответить определенно. Когда он должен состояться?

Пол назвал ему число, и Берни записал его в блокнот.

— Все это займет не больше трех дней. Ты сможешь вылететь к нам в понедельник и вернуться домой в среду вечером или в четверг утром. Что бы ты ни решил, я пойму тебя, можешь на этот счет не беспокоиться.

— Спасибо, Пол.

Как всегда, Пол был великодушен. Этим же вечером Берни спросил у Лиз, как она посмотрит на то, что он на несколько дней отлучится в Нью-Йорк. Более того, он даже предложил ей поехать туда вместе с ним. Грустно улыбнувшись, Лиз отрицательно покачала головой.

— Я не смогу, милый. У меня слишком много дел в школе.

Причина была совершенно в ином, и они оба прекрасно понимали это. Через две недели они должны были отметить день рождения Александра, на котором собиралась присутствовать и мать Берни. Отец на сей раз приехать не мог — у него было слишком много работы. Руфь ехала к ним не только для того, чтобы отметить это знаменательное событие, но и для того, чтобы повидаться с Лиз.

Берни, прилетев из Нью-Йорка, отметил то же самое, что вскоре отметила и его мать. Лиз менялась прямо на глазах. Нескольких дней отсутствия было вполне достаточно, чтобы понять это. Вернувшись домой, он полночи провел, зацершись в ванной и проплакав. Берни боялся, что его может услышать Лиз, но сдержать себя был уже не в состоянии. Она была бледной и слабой, и сильнее всего его поразило, как она истаяла буквально на глазах. Он стал покупать ей в гастрономе, работавшем при «Вольфе», все мыслимые и немыслимые деликатесы — от земляничного торта до копченой лососины, но это, увы, не шло ей впрок. Она совершенно потеряла аппетит и ко дню рождения Александра похудела на девятнадцать фунтов. Приехавшая на день рождения внука Руфь была убита тем, как стала выглядеть Лиз, хотя не подала и виду. За то время, что они не виделись, плечики Лиз стали еще более хрупкими — Руфь не могла не заметить этого, когда обнимала свою невестку, встречавшую ее в аэропорту. Лиз наотрез отказалась ехать к багажному отделению в инвалидной коляске, и Берни пришлось нанимать для нее, специальную тележку. О том, чтобы идти туда пешком, не могло быть и речи.

По дороге домой они говорили только о пустяках. Руфь везла детям два замечательных подарка, купленных ею в «Шварце»: коня-качалку для Александра и куклу для Джейн; ей не терпелось встретиться с малышами. Обед, которым ее встретила Лиз, потряс Руфь еще больше — ведь невестка так и продолжала работать в школе, вести дом и готовить замечательно вкусные обеды, хотя легко можно было представить, чего это ей стоило. Более замечательных женщин Руфь еще никогда не встречала. При ней состоялся и один из сеансов химиотерапии. Берни отправился в госпиталь вместе с Лиз, оставив детей на Руфь. Кроватку Александра он перекатил в ее комнату.

Александр живо напоминал ей Берни в младенчестве — он был таким же крепеньким и резвым малышом. Укладывая его этим вечером спать, Руфь не смогла удержаться от слез, подумав о том, что он даже не будет помнить своей матери…

— Когда же вы приедете к нам в гости? — спросила Руфь у Джейн, когда они сели играть в игру под названием «пачиси».

Джейн рассеянно улыбнулась. Она очень любила бабушку Руфь, но понимала, что сейчас им придется забыть о поездках. «Когда маме станет лучше» — вот что она должна была ответить, но сказать такое у нее не повернулся бы язык.

— Не знаю, бабуля. Как только закончатся занятия, мы поедем на Стинсон-Бич. Мама хочет немножко отдохнуть — она так устает на работе…

Обе они знали, что усталость ее вызвана совершенно иными причинами, но говорить об этом вслух боялись.

Берни снял тот же дом, в котором они провели и прошлое лето. Они планировали провести на море все три месяца, чтобы Лиз хоть как-то могла восстановить свои силы. Доктор посоветовал ей оставить работу, и Лиз на сей раз уже не стала с ним спорить. Берни она сказала, что такое положение вещей ее очень устраивает. Она могла больше времени проводить с ним, с Джейн и с малышом. Возражать против этого Берни, естественно, не стал. Теперь все их думы были связаны с летним отдыхом на море. Переезжая на Стинсон-Бич, они словно переводили стрелки часов назад. Берни взял за руку спящую на больничной койке Лиз. Она легонько шевельнулась, и тут он заметил на ее губах блаженную улыбку. Сердце его екнуло — ему вдруг показалось, что Лиз умирает.