Лариса Кондрашова - Любовный напиток в граненом стакане Страница 52

— Послушай, — сказала она ласково, как неразумному ребенку, — а ты бы не хотел сходить на работу, посмотреть, как в твоих ресторанах идут дела?

— У меня хорошие заместители, — огрызнулся он.

— Ну и что же? Ты не привык сидеть дома. Тебя это угнетает. Ты ищешь приложение своей энергии. Но я сейчас не в той форме, чтобы тебе в этом помочь. Мне хотелось бы полежать в покое и побыстрее прийти в себя. От того, что ты меня все время шпыняешь, мне лучше не становится.

— Ну хорошо, — нехотя протянул он, — наверное, ты права. Мне и в самом деле надо съездить на работу. В больнице пока лежал, там много чего могло случиться... Надеюсь, ты не побежишь из дома, стоит мне уйти?

— С таким-то лицом? — хмыкнула Даша.

— Ничего, все до свадьбы заживет.

Он проговорил эту фразу и замер, точно вдруг испугался, что его слова окажутся пророческими. Зачастил, чтобы сгладить негативный эффект:

— Я скоро вернусь. Съезжу туда и обратно. Принесу тебе что-нибудь вкусненькое. Григорий Васильевич всегда предлагает что-нибудь передать тебе.

Григорий Васильевич — шеф-повар одного из ресторанов Виктора. Когда-то на корпоративной вечеринке он танцевал с Дашей и, узнав, что у нее нет домработницы и она сама готовит для своей маленькой семьи, обещал приготовить специально для нее что-то сногсшибательное. Что — она уже забыла.

Обещание Виктора скоро вернуться ее рассмешило. Конечно, Даша не стала показывать своего веселья, но знал бы Виктор, о чем она думает!

Мефодий, бывший муж ее подруги Вероники, как-то разглагольствовал:

— Мужчины часто гонятся за количеством в ущерб качеству, а женщины наоборот, для них важнее качество.

К чему сейчас стремится ее муж? Вернуть то, что у него было, чтобы с этих же позиций опять озирать окрестности в поисках нового объекта для притязаний?

Даша потрясла головой. Она устала думать, перебирать варианты, гадать на кофейной гуще. Как было хорошо совсем недавно! Можно было просто жить, не анализируя каждый свой шаг или шаг мужа.

Некоторые люди считают, будто привычная размеренная жизнь — это непременно что-то скучное.

Если бы они знали, как это страшно — просыпаться и не знать, что тебя ждет, и вздрагивать от шороха, и бледнеть от телефонного звонка...

Но в любом случае — и, поняв это, она удивилась — ей совсем не хотелось, чтобы Виктор побыстрее возвращался!

Она поднялась с кровати и подошла к зеркалу. Синяки под глазами стали бледнее. Еще пара дней, и можно будет пойти на работу... Ну хотя бы выйти из дома! Подышать свежим воздухом.

Все же не выдержала, позвонила на работу. Трубку взяла мама.

— У нас все в порядке, не волнуйся. Клиентов пока маловато, но ведь мы недавно открылись. А если подумать, то, может, оно и к лучшему. Еще не все знают. А когда народ пойдет стричься, как раз и ты придешь в себя. Звонили твои клиенты. Всем сказала, что через неделю ты выйдешь на работу, а пока болеешь. Отдыхай, раз уж так получилось... Виктор пошел на работу?

— Да, — сказала она, — обещал скоро вернуться.

— Вот и хорошо, — обрадовалась Александра Сергеевна. — А Ладушку из садика отец заберет. Пусть сегодня у нас побудет. А вы как раз можете посидеть, поговорить, как вам свою семью сберечь...

Кто о чем, а мама все о том же! Она не хочет верить в то, что семейная жизнь у дочери не сложилась.

Муж и в самом деле скоро вернулся. Весь в пакетах и свертках. Сияющий, будто ему медаль выдали.

— Григорий Васильевич передал тебе жульен и котлеты по-киевски. Пришлось в магазине судки купить — я ведь никогда с работы еду не брал. Уговорили. Мол, такой случай, Дашенька больна. Григорий Васильевич не называет тебя иначе. Только Дашенька. — Он преданно заглянул ей в глаза. — Раньше я не замечал, что все тебя так любят.

Это что же получается? Муж влюбляется заново, и не в кого-нибудь, а в собственную жену?! Жаль только, что ему не придется уводить ее у кого-нибудь другого. То-то бы пришлось постараться.

Что происходит? Даша уже в состоянии шутить над своим браком. Над мужем, из-за которого она совсем недавно чуть с ума не сошла!

Но почему нет радости? Все возвращается, а ей будто нет до этого никакого дела.

— Ты хотел бы со мной поговорить? — спросила Даша у мужа.

— Зачем? — сразу насторожился он.

— Просто так. Мы давно откровенно не говорили, и, мне кажется, между нами возникло непонимание. Как только мы с тобой определим, что происходит, так сразу легче станет общаться. А то ведь ты не знаешь, как я к тебе отношусь после всего случившегося, идешь на ощупь, раздумываешь, с чего начать разговор, а тут я сама предлагаю тебе... Не хочешь просто разговора на равных, давай устроим пресс-конференцию, на которой я обязуюсь честно отвечать на все твои вопросы.

Муж оторопело взглянул на Дашу: такого он от нее еще не слышал!

— Давай, — проговорил он не слишком уверенно. — Только начинай ты, а я потом... вольюсь.

Он говорил и при этом расставлял на журнальном столике тарелки и вилки, поставил даже бутылку коньяка.

— Выпьешь?

— Выпью, — легко согласилась Даша. В последнее время она стала употреблять спиртное, чего прежде никогда не делала.

Причем, если она говорила — нет, никто за столом не мог уговорить ее выпить. Так что в конце концов махнули на нее рукой. Никто не уговаривал, а лишь удивлялись, если она опять нарушала собственное правило.

Виктор был странно напряжен. Словно Даша собиралась устроить ему экзамен или сказать такое, чего он не хотел слышать.

— Сможешь ли ты меня простить? — спросил он почти сразу же, едва оба пригубили бокалы. Не дождался, когда понадобится «вливаться». — Нет человека, который бы не ошибался, согласна? Я понял, что был не прав. Осознал. Лучше тебя никого нет.

— Так уж и никого! — усмехнулась Даша. — Ты прямо как поэт. «Но, дорогая, как же я узнаю, что в мире нет прекраснее тебя?»

Она передразнила воображаемого поэта, удивляясь, между прочим, как сварливо звучит ее голос.

— Что ж, ты меня теперь всю жизнь будешь этим попрекать? — вроде даже возмутился он.

— Ты думаешь, что мы всю жизнь будем жить с тобой вместе, несмотря ни на что? — удивилась Даша.

— А ты думаешь иначе?

— До сих пор я считала, что если муж и жена разлюбили друг друга, они разводятся.

— Что за ерунда! — фыркнул он. — Девяносто процентов семей живет в браке, хотя любовь давно прошла.

Она даже оторопела от его откровенности. Он не оговорился — хотя любовь давно прошла?

— Ты хочешь, чтобы мы с тобой вошли в эти девяносто процентов? — тихо спросила Даша.

Виктор понял, что попал в ловушку, но с поражением смириться не захотел.