Ирина Степановская - Под крылом доктора Фрейда Страница 53

— Татьяна Петровна, вам интереснее то, что происходит на улице? Вы не хотите поговорить со мной?

Таня перевела на доктора взгляд. Альфия отметила про себя: «Глаза у нее светлые, взгляд внимательный, спокойный. Мимика сохранена. Выражение лица чуть раздраженное…»

— Откровенно говоря, мне наплевать, что происходит на улице, — глуховатым голосом проговорила Татьяна. — Мне неизвестны ни эта улица, ни этот городок или поселение, не знаю, как это правильно назвать… Я обеспокоена тем, что нахожусь в больнице. Я не знаю, что со мной произошло, почему я сюда попала. Я мало что помню, и это приводит меня в отчаяние.

— Ну вот и давайте поговорим об этом. — Альфия положила перед собой блокнотик, в котором делала пометки.

— Давайте. Хотя мы уже, кажется, столько говорили…

Альфия вдруг подумала про свою собеседницу: «А ведь она интересная женщина. Конечно, не того типа, что сейчас в моде, но что-то такое в ней есть».

— Вы совсем не помните, как сюда попали?

— Такое впечатление, что память у меня вообще резко ухудшилась. Я хорошо помню, что было со мной раньше, например, как я училась в школе. Раннее детство — эпизодами. Потом — институт. Работа, семейная жизнь. Но вот последнее время…

— «Последнее» — это какой период? Год, два, несколько недель или месяцев?

Татьяна задумалась.

— Последние полгода. У меня как раз шли опыты, связанные с операциями на мозге у последней серии подопытных мышей, и вот эти дни я уже помню хуже, хотя опыты до них помню прекрасно.

— Вы много работали? Больше, чем обычно?

— Не помню. Помню только, что меня в тот период очень раздражал запах в лаборатории и сильно болела голова.

«У нее ясное лицо, — думала Альфия, — и красивой формы губы, сердечком. Теперь такая нечасто встречается. Считается немодной. Татьяна на десять лет старше меня. Но выглядит моложе, чем по паспорту. Интересно, считали ли ее хорошенькой в студенчестве?»

— Скажите, а вы довольны своей внешностью? И были ею довольны лет, скажем, в двадцать? Вы хорошо одевались, когда жили с родителями? У вас вообще была благополучная семья?

Таня слегка задумалась.

— Одевалась я как все, особенно не выделялась. А семья у меня была очень хорошая. Только, к сожалению, родители рано умерли.

— Простите, а можно узнать, от чего?

— Мама — от рака. А отец, думаю, от горя. Он умер через месяц после мамы. Хотя официально установили, что его смерть наступила от сердечной недостаточности.

— С кем вы жили после их гибели? Одна?

— Недолго. Я вскоре вышла замуж.

— Вы очень переживали их смерть?

— Переживала. Но муж меня поддерживал. Виталий, вы его знаете. Когда я осталась одна, он забрал меня к себе. Через некоторое время мы оформили отношения официально. Я была очень счастлива с ним тогда.

— Вы его сильно любили?

— Я и сейчас его люблю.

Она сказала это так просто, естественно, что Альфия немного удивилась. Она ожидала у пациентки снижения эмоционального фона. Собственно, оно и было всего несколько дней назад.

— А вы не помните ваши слова некоторое время назад, что теперь любите не мужа, а…

— Не мужа? А кого? — В глазах Татьяны читалось искреннее удивление.

Альфия осторожно напомнила:

— Вы говорили, что… Бога.

— Фу, ерунда какая… — Таня поморщилась. — Ну, значит, точно у меня что-то с башкой. Я всегда была атеисткой.

— В нашей стране многие были раньше атеистами. Кто атеистом, кто коммунистом, — заметила Альфия. — А потом многие стали верующими.

— Я в церкви ходила только как в музеи, — сказала Таня. Она подняла глаза на Альфию, и врач увидела в них сомнение. — Можете делать со мной, что хотите, но я вам не верю.

— Не верите тому, что я рассказываю о вас? Или не верите тому, что любили Бога?

Таня помолчала.

— Знаете, я устала.

— Мы скоро закончим, но все-таки ответьте на мой вопрос.

— Я не знаю, как вам ответить. Я сейчас никакого религиозного чувства не испытываю. Но я не думаю, что у вас есть какой-то резон меня обманывать…

— Поверьте, что нет.

— Я не верю, что у меня психическое заболевание. Я всегда была очень в этом смысле здорова…

Альфия улыбнулась.

— Знаете, об этом мы не будем пока говорить. Ведь люди не болеют психическими болезнями с рождения… А многие и не лечатся, даже когда уже явно больны.

— Я понимаю, что вы хотите сказать, и все-таки я не согласна, что больна.

Альфия сделала несколько пометок в блокноте, переменила тему.

— А что это у вас? Какие-то красные пятна на коже? Прямо до локтя. У вас кожное заболевание?

Таня отмахнулась.

— Это пустяки. Аллергия. Я порезала палец. И ваша медсестра намазала мне ранку йодом. Хотя я предупреждала ее, что не переношу йод.

— Так было и раньше?

— Да. Но это неважно, я знаю, что дня через два пятна исчезнут.

— У вас аллергия именно на йод?

— Да. Уже довольно давно.

— А на другие лекарства?

— Нет.

— А на запахи?

— Нет. Хотя я очень остро чувствую запахи. Есть те, которые я очень не люблю.

— Какие же это запахи?

— Специфические. Формалин, эфир, хлороформ…

— А духи?

— Нет. Хорошие духи я люблю.

— Еще немного побеседуем, и я вас отпущу. Ваш муж немного рассказывал мне о ваших опытах. Разве сама идея вызвать у живого существа любовь искусственным образом не безумна?

— Совсем не безумна. Это такой же эксперимент, как и другие.

— Поясните, пожалуйста.

— Ну, например, действовать препаратами серы, сульфаниламидами на воспаление, по сути, ускоряя физиологическую реакцию, — не безумие? А воздействие йодистыми препаратами на мозг, вызывающее любовь, по сути дела, тоже физиологическую реакцию, вы считаете безумием?

Альфия задумалась.

— Сульфаниламиды, насколько я знаю, действуют не на воспалительную реакцию, а на микробы.

Таня горячо возразила:

— Ну пусть на микробы. Но есть много препаратов, которые действуют на иммунитет. Но иммунитет ведь тоже физиологическая система? Это допустимо?

Альфия внимательно следила за ходом ее мыслей.

— Иммуномодуляторы действуют в рамках одного организма. А вызывая в организме любовь, вы влияете и на кого-то другого. Хорошо, если это будет любовь к абстракции, например к Богу. А если к другому человеку, которому эта любовь совсем не нужна? Вы стоите на том же пути, что и разного рода колдуньи, готовящие приворотные зелья. Вы никогда об этом не задумывались?

— А разве применение психотропных средств действует только на одного индивида? В окружении человека в среднем около пяти-семи других людей. Это родители, муж или жена, дедушки-бабушки и дети. И поведение всех этих людей тоже меняется в зависимости от поведения больного.