Сюзан Кубелка - Офелия учится плавать Страница 54

Он встает и провожает меня до двери.

— Мне очень жаль, что во Франции с вами случилось такое, — тихо говорит он. Потом явственно икает, краснеет до корней волос и протягивает мне руку. — Тем не менее, пусть у вас останутся о нас хорошие воспоминания. Мне будет недоставать вас, мадам. И если вам что-нибудь нужно, звоните! Мой телефон у вас есть.

Ликуя, выхожу на улицу, с семейной реликвией на правом указательном пальце. Сегодня радостный день. Сегодня я праздную! Но сначала иду в бассейн. Сегодня жарко, как никогда, тридцать пять градусов в тени, и меня неумолимо тянет к воде. Не зря же я вступила в такой элитарный спортивный клуб! Еду домой, переодеваюсь и шагаю на улицу Туин.

В новом белом бикини, волосы подколоты, живот плоский всем на зависть, я начинаю свои упражнения. У Эрве перерыв на обед, и я одна.

И тут случается чудо! Впервые в жизни мне удается удержаться на воде. Недолго, может быть, одну минуту. НО Я ПЛЫВУ!

Сильными, размеренными движениями я пересекаю бассейн, правда, там где мелко, но не касаясь ногами дна. Я не захлебываюсь, не барахтаюсь, не нервничаю. Переплываю с одного конца на другой. Вода держит меня! Тонущая пугливая девочка Офелия окончательно побеждена мною! Ура! Не рискнуть ли мне завтра на глубину?

Но этот день приготовил мне и другие сюрпризы.

Дома в одном из французских иллюстрированных журналов я натыкаюсь на большой репортаж о Нелли и «Голливуд-Брайт-Стар-Ранч». Целых восемь страниц и масса фотографий кинозвезд, певцов, актеров, которым она вернула былой блеск.

Впервые я узнаю цены в Неллином заведении. Они, в самом деле, астрономические. Небольшой курс омоложения в ее раю на Тихом океане стоит столько же, сколько автомобиль среднего класса!

Не в силах оторваться, проглатываю статью от начала до конца. Я сижу в своем белом купальнике на балконе на большой пестрой подушке, скрестив ноги, в тени лавровых деревьев. На полу передо мной стоит стакан яблочного сока, и я узнаю все о ее головокружительном взлете, феноменальном успехе книги, ее фешенебельной квартире на крыше небоскреба в Нью-Йорке и самом последнем начинании: цепь изысканных вегетарианских ресторанов для гурманов в Калифорнии, которыми она хочет доказать миру, что, и не убивая животных, можно великолепно (и намного здоровее) жить. «Я — приверженица Новой романтики, — приводятся слова Нелли. — Никого не убивать, как можно меньше наносить вреда и за это оставаться молодыми, красивыми и здоровыми!» Заканчивает статью фотография моей крестной во всю страницу, на которой она смотрится безыскусственно и просто обворожительно. Внизу подпись: «Кто не захочет быть шестидесятичетырехлетней? Молодая красота этой необыкновенной женщины — гарант верности ее учения!»

Статью надо непременно отослать Нелли! Она будет рада. Я вскакиваю, бегу босиком по мягкому розовому ковру, мимо композиторов на черных мраморных колоннах, мимо зеркальных дверей, бархатных портьер, картин, прямиком в свой кабинет. Вынимаю восемь страниц из журнала, засовываю их в большой коричневый конверт, надписываю, клею марки. Готово! Сброшу еще сегодня.

А потом происходит нечто странное. Я вдруг старательно прибираю свой письменный стол, хотя собиралась весь день праздновать. Достаю машинку из шкафа, кладу неряшливые записи Нелли справа и мои готовые сто пятьдесят страниц слева, прочитываю концовку и, не отдавая себе отчета, что я делаю, начинаю работать. Начинаю там, где остановилась ровно два месяца тому назад, посередине захватывающей главы о внутренней и внешней красоте, в которой Нелли приоткрывает маленькие секреты своей вечной молодости.

Я работаю подряд шесть с половиной часов, двадцать одна новая страница ложится одна к одной. Двухмесячный перерыв в работе освежил мой мозг, все идет как по маслу. Как была в белом купальнике, с подобранными волосами, я сижу за машинкой. Дверь на террасу широко открыта. На улице замечательная погода, идеальная для катания на лодке в Булонском или прогулки в тенистом Венсенском лесу. Но я работаю, как одержимая и не могу остановиться, и от каждой красиво выстроенной и отточенной фразы, ложащейся на бумагу, испытываемое наслаждение только растет. Летают пальцы, стучат клавиши. Прощайте, террористы, бомбы и преступники в метро, вы так далеки от меня.

Я опять могу писать!

Мир выздоровел для меня.

В девять звоню Бадди. Он еще дома, в своей крошечной комнатке для прислуги под самой крышей одного из домов на площади Италии.

— Бадди, я сегодня приглашаю тебя на ужин!

— Правда? Куда? — Он безмерно счастлив.

— В одно шикарное место. В «Бушери». Ты голодный?

— Как всегда. Я зайду за тобой. Скажи мне свой адрес. Где ты живешь?

Я не раздумываю ни секунды. Об этом не может быть и речи. Я еще ни разу не приглашала Бадди в эту квартиру. Не хочу, чтобы он видел роскошь, которая меня окружает. Он считает меня канадской студенткой, которая годами копила на эту поездку в Париж. Моего возраста он тоже не знает. И пусть так и останется.

— Слушай, мы встретимся прямо в ресторане.

Бадди колеблется.

— Я не пойду один в «Бушери», — говорит он потом, жалобным голосом, — я еще никогда не был внутри. Это так по-мещански, все эти официанты. Я там тушуюсь.

— Тогда встретимся в соседнем кафе. Ты можешь там быть через час?

— Конечно! Секунда в секунду. Сказать по честному, я сегодня вообще ничего не ел. Ты — мое спасение. Я люблю тебя, подруга!

Одеваюсь очень тщательно. Новое платье, белое с золотом, я его еще ни разу не надевала. Может, чуточку чересчур броское. Но сегодня я хочу затмить всех. Капельку духов. Последний взгляд в зеркало. Прихватываю письмо Нелли и выхожу из дому.

На улице уже смеркается. Включают уличные фонари. Сильные прожектора вдруг выхватывают из полумрака Пантеон, Сакре-Кер, Нотр-Дам, Эйфелеву башню и множество других неповторимых памятников архитектуры. Париж сверкает и переливается. Сейчас он особенно красив, в ту пору, когда в начинающейся ночи так загадочно мерцает воздух. И какой ночи! Летней, теплой и обольстительной. Когда, в порядке исключения, все у меня идет по плану. Когда я, наконец, вознаграждена за три суровых месяца.

Да-да, Париж заботится о своих (если ждешь достаточно долго).

Что же происходит?

Все очень просто. Я знакомлюсь с новым мужчиной. Давно пора, между прочим!

Как и договорились, я встречаюсь с Бадди ровно в десять в кафе на набережной Монтебелло, наискосок от собора Нотр-Дам. Он почти теряет сознание, увидев меня в моем новом платье. До этого он видел меня только в брюках и свитере, потому что на джазовые концерты я хожу в удобных, неброских вещах, как и все остальные.