Робин Карр - Свидание с умыслом Страница 54

— Я? У меня, конечно, есть кое-какие сомнения, но ведь так и должно быть.

— Что за сомнения?

— Ты не понимаешь? Плохи твои дела…

— Я понимаю, — сказала я. — Ты имеешь в виду ту игру, в которую мы с ним играли? Сначала он сказал, что откровенничал со мной, потому что считал, что нас связывают тесные отношения, потом пришел в ярость от того, что я пыталась что-то разузнать сама, потом он раскаялся в этом и просил прощения, рассказал еще много нового, а потом совершенно спятил.

— Мне хочется задать тебе один вопрос, Джек. Представь себе, что тебя обвиняют в убийстве — в ужасном убийстве. И, хотя ты невиновна, никто тебе не верит. В конце концов тебе это надоедает, ты изменяешь имя, переезжаешь подальше и начинаешь новую жизнь. Ответь мне, станешь ли ты говорить об этом хоть кому-нибудь? Я имею в виду, если ты не хочешь к этому возвращаться, будешь ты рассказывать о деле со всеми подробностями?

— Нет. Но может быть, он хотел быть честным и рассказать мне об этом прежде, чем мы всерьез увлечемся друг другом.

— Может быть… А если бы он не рассказал?

— Я бы сама узнала.

— Как?

— Роберта все знает. К тому же пару лет назад он сам хотел, чтобы Роберта помогла ему оформить иск против штата Калифорния…

— Джек, зачем ему это понадобилось?

Я задумалась.

— Может быть, он хотел доказать несостоятельность судебных властей до того, как сможет доказать, что убийство совершил не он?

— Ну и…

Я пожала плечами:

— Может быть, Роберта отговорила его и он отказался от своих намерений.

— Концы с концами не сходятся. Если он чертовски не хотел, чтобы кто-нибудь знал о том, что с ним произошло, и если для него настолько мучительно, что его держат под подозрением, для чего он все-таки это рассказывает? Зачем он идет к адвокату в том городе, где собирается начать новую жизнь под другой фамилией, и выкладывает этому адвокату то, что больше всего на свете желает скрыть?

— Он мог быть уверен, что Роберта не станет разглашать секреты своих клиентов.

— И поэтому он рассказал обо всем еще и тебе?

— Я работаю в той же конторе, имею доступ к делам. И, поскольку он намеревался сойтись со мной покороче, а я могла сама наткнуться на его дело, он решил опередить меня и рассказать, как все было. Может быть, это и разумно.

— Если тебе кажется это разумным, тогда другой разговор. Но если бы я был на его месте, я бы отправился не к Роберте, а к какому-нибудь адвокату в Денвере. Если я не хочу, чтобы кто-нибудь что-нибудь знал о моем деле, я едва ли стану обращаться к адвокату в таком небольшом городке. Если, конечно… если я не хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом.

— Но ведь невозможно успеть и в том, и в другом: нельзя одновременно хранить тайну и разглашать ее.

— Если ты не считаешь себя сверхчеловеком или не хочешь показать, что имеешь право на особое уважение. А может быть, он и хотел сохранить все в секрете, но в то же время не мог держать это про себя. Во всяком случае, он сам во всем виноват, а ты здесь ни при чем.

— Спасибо. Я знала, что ты поймешь меня.

— Ты рада, что он уезжает?

— Мне жаль, что все так вышло. Я совершенно сбита с толку. Вначале я подозревала его, потом была уверена, что с ним обошлись несправедливо, потом я считала, что он убийца, теперь мне его жалко. Я ничего не понимаю.

— Думаю, в этом и состояла его цель. Судя по всему, он ловкач хоть куда, и тебя уже стало основательно засасывать. Держись от него подальше.

— Разумеется, — сказала я. — Тем более, что он уезжает.

— А ты по-прежнему собираешься здесь оставаться? Здесь неспокойно.

— Везде неспокойно, — вздохнула я. — Пока что меня ни разу не ограбили, не изнасиловали, на меня не нападали на улице. В Лос-Анджелесе страшнее, чем в Коульмене. Там скорее станешь жертвой преступления, чем здесь.

— Да-да, конечно. — Он присвистнул. — Взгляни на эти горы, на эти деревья. Им нет конца. Бродя там, можно много дней не встретить ни одного человека.

— В Коульмене много туристов, охотников, альпинистов.

— Но здесь есть и другое, Джек. Скоро об этом напечатают в газетах, и я спросил Боджа, можно ли предупредить тебя заранее. — Я насторожилась. — Дело в том, что убийство Портер связано с другими убийствами. Похоже, что здесь, в Колорадо, действует один убийца и Кэти Портер не единственная его жертва. В окрестностях Коульмена не найдено ничего, но тот факт, что Портер увезли отсюда, возможно, прямо из ее собственного дома, весьма неприятен для Боджа. Похоже, она была первой из тех, что были убиты таким образом.

— Боже, так она не одна?

— Кажется, всего найдено восемь трупов, и обстоятельства смерти совпадают во многих подробностях. Во всех случаях тела были обнаружены в лесной зоне неподалеку от небольших городов. Все были похоронены в одежде, с кольцами и другими украшениями.

— Со связанными руками и мешком на голове?

— Этого мне не сказали. А что — Кэти Портер была найдена в таком виде?

— Да, — ответила я. И спросила его, что сказал на это Бодж. В сущности, данные, которыми они располагали, ни к чему их не привели. Но Майк отметил, что, хотя сходные методы и могут связать одного убийцу со многими преступлениями, но их недостаточно, чтобы очертить поле его деятельности. Он вполне может совершить убийство, которое не соответствует его почерку. Если полиция считает, что убийца один, во всех случаях должно быть что-то общее. Все восемь женщин в возрасте от восемнадцати до сорока лет были задушены и похоронены в своей одежде, семеро из них исчезли неожиданно.

Женщина, проживавшая в Геннисоне, небольшом городке к юго-западу от нас, видела незнакомого мужчину, входившего в дом ее соседки. Она не запомнила, как он выглядел, приехал ли он на машине или нет. Она приняла его за посыльного из магазина. Тело соседки было найдено в овраге, в девяносто пяти километрах от города. Служащий на автозаправочной станции видел другую женщину, пропавшую без вести, в одной машине со священником. Самую молодую из всех тоже видели в остановившейся машине и подумали, что она отправилась куда-то «автостопом». Ее тело нашли в пятидесяти километрах от того места, где ее видели в последний раз.

— Судя по всему, — сказал Майк, — жертвы добровольно следовали за своим убийцей. Знали они его раньше или нет, значения не имеет. Кто угодно сел бы в машину со священником или полицейским.

Я нервно сглотнула слюну. Я могла бы сесть в машину со священником.

— Что же предпринимает Бодж?

— Расследуя дело Портер и ища недостающие связи, он обращался в полицию штата. Когда он находил что-нибудь важное, он в первую очередь сообщал им, а они передавали выше. Я не стал спрашивать его, участвовал ли в этом Брэд Кремп, думаю, это вполне возможно. Главное, им нужно связать все детали и попытаться опередить события. Но здесь ничего не напоминает Голливудские штучки. Никто не оставлял следы поцелуев на лбу у своей жертвы. И никто втайне не желал быть пойманным. Убийца убивал, а не шутил шутки с полицией. Причем методы менялись в соответствии с обстоятельствами. Странно только то, что их всякий раз столь тщательно хоронили — это говорит о том, что все планировалось заранее. Обычно жертвы бросают прямо на месте преступления.