Джун Зингер - Любовницы президента Страница 54

Что ж, пока Джудит будет развлекаться в Ньюпорте, возможно, кое-что само собой образуется. За два месяца может многое случиться. Вдруг все разрешится, и даже без его участия!

Собираясь уходить, он, как всегда, взял деньги из верхнего ящичка бюро, торопясь побыстрее убраться.

Сегодня деньги и в самом деле дались ему непросто. Джудит была чистой фурией. Она выбрала для себя позицию сверху и в буквальном смысле «заездила» его, время от времени подгоняя резкими, едва ли не командными словами, подбирая удобный для себя ритм. Но вот все, наконец, кончилось для него на целых восемь недель…

Неожиданно он услышал, как она произнесла:

— Надеюсь увидеть тебя в Ньюпорте в следующий вторник где-нибудь во второй половине дня.

Он резко повернулся, чтобы взглянуть ей в лицо, но взгляд его напоролся на ее не прикрытые простыней плоские груди с непристойно торчащими сосками.

— Я не имею возможности ездить в Ньюпорт!

— Это отчего же?

— Поездка туда и обратно отнимет у меня целый день, а ведь я работаю, как ты помнишь.

— Не мне забывать про твою деятельность, тем более что ты ее получил с моей помощью… Впрочем, я позаботилась об этом. Я сказала Фэнтону, что мне потребуются твои услуги каждый вторник, чтобы обсуждать интересующие меня детали некоторых проектов.

Билл почувствовал, что он в панике. Если отказаться, это даже может стоить ему работы. Неожиданно он подумал о проблеме, с которой и у Джудит могут возникнуть сложности. У него не хватит бензина, чтобы гонять туда и обратно в Ньюпорт каждую неделю.

— Ничего не выйдет. Идет война, если помнишь. Ты, надеюсь, в курсе, что бензин сейчас выдают по карточкам?

Она ухмыльнулась:

— Весь необходимый бензин ты получишь.

— Где? Как?

— Послушай, ты меня удивляешь. Вот уж не считала тебя таким наивным!

Билл впал в ярость. Она что, не видела расклеенных повсюду плакатов, призывающих к военным займам? На них тебе в глаза смотрит умирающий пехотинец, а внизу лозунг: «Он отдает свою жизнь, а вы — только деньги!» А Джудит готова способствовать смерти этих храбрых парней, занимаясь спекуляциями на черном рынке, чтобы удовлетворить свою похоть? Может быть, она думает, что он тоже из таких? Так вот, худшего оскорбления для него быть не может.

— Я сражался на Гавадал-канале, разрази тебя гром! Видел кругом убитых и умирающих. Ты что, думаешь, я способен предать наших парней, чтобы ублажать жирных тыловых крыс? Тебе следовало взглянуть на кровь и грязь фронта, и тогда, возможно, ты не стала бы предлагать мне горючего, купленного на черном рынке!

В ответ Джудит только улыбнулась:

— Значит, в тебе еще осталась кое-какая честь? Это приятно сознавать. А я, признаться, решила, что вы, бывшие вояки, все шлюхи.

В тот момент больше всего на свете ему захотелось накинуться на нее и избить до потери сознания, сломать челюсть, наставить страшных черных синяков, расплющить нос в кровавое месиво…

Кто знает, может быть, ей этого и хотелось больше всего на свете, даже больше, чем ублажения своей дырки!

Но, увы, в тот момент, кроме усталости и чувства отвращения к самому себе, в нем ничего уже не было. Джудит не врет. Он точно такая же шлюха, как та, что торгует своей задницей по два доллара в час! И даже хуже.

— Ты права, — сказал он. — Я, конечно, шлюха, но ты шлюх производишь. Но и у меня, как выяснилось только что, сохранился остаток чести, и ездить на бензине с черного рынка я не буду.

Она расхохоталась:

— Тогда ты будешь ездить на поезде!

После того как Билл Шеридан удалился, Джудит решила, что он больше дурак, чем шлюха. За все время, пока они встречались, он даже не подозревал, что не только его красота и мужские достоинства привлекали ее, но и определенные качества «племенного животного» (так она выразилась про себя), которые могли пригодиться Джудит в будущем. Он являлся носителем всех тех качеств — силы, красоты, решительности, способности действовать в трудную минуту, которые она хотела бы видеть в собственном сыне. С деньгами Стэнтонов и его знаменитым именем ее сын станет куда значительнее какого-то служащего адвокатской конторы. Он будет настоящим принцем!

У Джудит не было и тени сомнений, что она родит сына. Именно сына она страстно хотела иметь, и она его получит! Она верила в собственную волю и целеустремленность, как иной верит в Бога.

Главной проблемой являлось время. Она сильно сомневалась, что Дадли протянет еще год, хотя делала все возможное, чтобы продлить его существование, включая легкие стимуляторы и даже изредка секс. Ей следовало быть чрезвычайно осторожной, чтобы ни в коем случае не перегрузить его ни тем, ни другим. Особенно сейчас, когда он был почти полностью парализован, в сущности, являя собой лишь жалкую тень человека, которого могло уничтожить любое дуновение. Тем не менее, она не могла позволить ему абсолютно лишиться надежды, если не на выздоровление, то хотя бы на улучшение состояния.

Каждый день Дадли навещал специалист, занимавшийся постановкой речи, и столь же регулярно к нему приходил физиотерапевт. Она с жаром ловила всякую попытку верно произнести слово с его стороны, и хотя получить его корявую подпись под чем бы то ни было труда не представляло, Джудит считала, если муж членораздельно заговорит, пусть и плохо, для нее это будет лучше. Ведь насколько внушительнее будет выглядеть, когда Дадли, узнав, что его жена беременна, заявит своим адвокатам лично, что желает изменить завещание, оставляя половину состояния, как и прежде, ей, а другую, ту, которая должна была послужить основой фонда Стэнтонов, — будущему наследнику. Она же, Джудит Стэнтон, будет единственным опекуном. И насколько убедительнее для окружающих будет факт, что Дадли сравнительно твердой рукой в присутствии свидетелей поставит свою подпись под новым завещанием, а не нацарапает некие крючки с помощью жены…

Тогда она станет владелицей всего, и кто в состоянии будет это оспаривать? Все будет совершено по закону, а для Джудит настанет долгожданное спокойствие. Что же касается создавшегося в благотворительных целях фонда Стэнтона, она не прочь и поделиться от щедрот, но в свое время, и будет выделять на цели фонда только те суммы, которые найдет нужным. В любом случае этот фонд может подождать, хотя бы до конца войны…

Необходимо было забеременеть. Вот какова ирония судьбы! В романах и фильмах стоило «хорошей» девочке допустить слабость и уступить страсти, как она тут же оказывалась в «беде», то есть беременела. А она, жена уважаемого человека, обладатель огромного состояния, которое готово послужить будущему наследнику Стэнтонов, никак не может понести, даже после многочисленных попыток. Оставалось одно — стараться изо всех сил, прежде чем иссякнет время. Придется заставить Билла навещать ее в Ньюпорте дважды в неделю, что, несомненно, внесет разнообразие и комфорт в ее тамошнюю жизнь. Кроме того, побочно, не позволит ему проводить слишком много времени с Карлоттой.