Берт Хэршфельд - Акапулько Страница 54

— У мисс Хейнз красивое тело, — заметила Саманта Мур.

Бристол кивнул и осторожно придвинулся к ней.

Шелли плыла по направлению к ним. Ее лицо было оживлено, было заметно, что она наслаждается весельем. Сзади появился Сойер, расстояние между пловцами уменьшалось, но не слишком быстро. Шелли выбралась из бассейна. Она смеялась и свободно, без всякой зажатости, шла к камере. Под мощным светом прожекторов все ее тело блестело. Она быстро проскользнула мимо Формана и Макклинтока к ждущей ее костюмерше, которая быстро завернула Шелли в длинный махровый халат. Тяжело дыша, Шелли вопросительно посмотрела назад, в сторону камеры.

— Получилось хорошо, ребята, — громко объявил Форман. Вырубите прожектора, пожалуйста.

— Что вы об этом думаете? — Бристол обратился к Саманте.

— Было очень красиво, весьма эффектно.

Бристол осторожно и изучающе посмотрел на Саманту.

— А что вы скажете, если я закажу Форману написать нечто похожее для вашей роли, Саманта? — Тут Бристол рискнул назвать ее по имени.

— Мистер Бристол, вы мне льстите. Но вам не нужно затруднять себя так из-за меня.

— Никаких затруднений. — Он извинился и пошел туда, где тесным кружком стояли Форман, Шелли и Джим Сойер. — Это было здорово, — вмешался он в их разговор. — Жду не дождусь увидеть то, что мы сделали под водой. Они должны были снимать кое-какие части крупным планом.

— Это было хорошо, — сказал Форман актерам. — Сейчас небольшой перерыв, а потом отснимем сцену снова.

— Это еще зачем? — проворчал Бристол. — Все же хорошо получилось, сам так сказал.

— Иди отсюда, Харри, — приветливо попросил его Форман.

— По-моему, все прошло нормально. Зачем тебе нужен еще один дубль? А все остальное, — дополнительная камера, освещение, съемочная группа?

— Расслабься, Харри. На этот раз мы попробуем сделать кое-что немножко другое.

— Экспериментами занимайся в свое свободное время. — Он повернулся и направился на свое прежнее место. Саманты Мур там больше не было. Он выругался сквозь зубы и оглянулся вокруг в поисках кого-либо, с кем можно было бы поговорить: один в толпе людей Бристол всегда чувствовал себя неприятно.

Бристол еще раз посмотрел на часы — почти пять утра. Какого черта женщины могут делать в туалете так долго! Скоро уже будет светло. Чертов Форман! Заставил всю труппу работать до ночи, в сотый раз снимать одну и ту же сцену! Они закончили всего час назад.

— Шелли! — завопил он. — Какого черта ты там делаешь? — Он снова взглянул на часы, положил их на ночной столик. Завтра, первым делом, он поимеет долгий разговор с мистером Полом Форманом, пора его поставить на место. Ну ладно.

— Шелли!

Она вышла из ванной комнаты, подошла к своей стороне двуспальной кровати, легла и натянула простыню до самого подбородка. К Бристолу она легла спиной.

— У тебя, должно быть, ненормальная страсть к воде — сначала залив, сегодня весь день в бассейне, а теперь еще и душ?

Она не ответила.

Бристол уставился на ее спину. Шелли возбуждала его так, как ни одна другая женщина. Отчасти это происходило из-за его чувства превосходства над ней, из-за его чувства хозяина, владельца — в постели особенно. Он дотронулся до ее шеи.

— Ты все еще дуешься из-за того, что произошло в заливе? Я же тебе объяснил, как все получилось.

— Я не дуюсь.

— А как ты называешь свое поведение тогда?

— Я разочарована, только и всего.

Он принял сидячее положение.

— Ты винишь меня потому, что я никудышно плаваю?

— Я не виню тебя.

— Я же не говорил тебе, что ты должна была прыгать за этим чертовым рулем, разве не так? Ну, скажи, разве нет?

— Да, ты не говорил мне.

— Ну ладно, хорошо! — Он снова лег; в течение некоторого времени никто из них не шевелился и не говорил. — Ты, должно быть, устала, — произнес Бристол наконец.

— Да.

— Я тоже. И все-таки… усталость ничего не меняет для меня, разве что только к лучшему. Правда, забавно? Чем больше я устаю, тем больше мне этого хочется. Когда я был помоложе, целыми днями гонял мяч, играл в баскетбол. Крутые игры. Целыми днями, по восемь, девять часов кряду. Выматывался ужасно, просто как выжатый лимон, как тряпка. Но возбуждался я что надо. У меня всегда так было. — Он дотронулся губами до ее обнаженного плеча и вобрал ими гладкую кожу. — У тебя такой вкус… В ту секунду, как я положил на тебя глаз, я захотел попробовать тебя на вкус, в буквальном смысле попробовать…

— Харри, я так устала.

— С-сукин сын этот Форман! Я все ему выскажу насчет сегодня. Он же обещал мне быть бережливым. И вдруг сегодня — одиннадцать дублей, три разные мизансцены! Он думает, что создает «Бена Гура», черт бы его побрал! Я и так превысил смету, в Нью-Йорке меня живьем съедят. Одиннадцать дублей, и он еще объявляет, что завтра у труппы выходной…

— Люди устали, Харри.

— Я тоже устал. Но я не беру выходных. Я продолжаю работать.

— У нас получится прекрасное кино, я думаю.

— С каких это пор ты начала думать? Ладно, к черту все это! Это всего лишь бизнес, правильно? Важно только то, что с тобой все в порядке и мы снова вместе. Мы с тобой вроде как одна команда, да? Поверь мне, то, что было вчера, действительно потрясло меня. — Он сжал в ладони ее грудь. — Ты самая лучшая. Где попало такое тело, как у тебя, не встретишь, можешь мне поверить. Ты лучшее из того, что у меня когда-либо было…

— Прошу тебя, Харри. Не нужно говорить то, чего не чувствуешь на самом деле.

— Конечно же, я чувствую. Ты самая лучшая. Я сегодня смотрел, как ты там сверкала задницей, а все эти озабоченные ублюдки пялились на тебя. Знаешь, что я подумал тогда? Это принадлежит мне, вот что я подумал. Частная собственность. Смотри, но прикасаться не смей! Я был рад, что они могли увидеть, так сказать, товар лицом, убедиться, что он по-настоящему первоклассный. Слушай, я тут переговорил с Самантой. По сравнению с тобой, она для меня просто ноль. — И Бристол опрокинул ее на спину, губы его оказались на ее груди.

Сил в ней не осталось совершенно, и Шелли не запротестовала, когда его рука потянулась к ее животу. Он укусил ее грудь и сделал ей больно.

— У тебя никогда не было такого, как я, — шептал он ей прямо в ухо.

— Никогда, — ответила она автоматически.

— Все эти парни, они просто голливудские педики, а не мужчины.

— Только ты первый настоящий мужчина у меня.

— Я сегодня покажу тебе нечто особенное, настоящие скачки. Заряжу тебя, как надо!

Она закрыла глаза.

— Ты всегда знал, как возбуждать меня, Харри.

— Через минуту ты будешь летать…