Ирина Алпатова - Набор фамильной жести Страница 55

Его голос мог бы превратить в лед даже кипящую воду, а уж Пашу и подавно – она почувствовала, как коченеют руки и… сердце, теперь уже всё, целиком… лучше бы он заорал, выругался. Нет, голос Ленского звучал ровно и монотонно, мол, главное, не нервировать сумасшедшую девицу, а то еще впадет в буйство, начнет рвать и метать. Наплевать! Она все равно не станет объяснять ему про Лену, пусть хоть ее не записывают в ненормальные или в соучастники. Паша пошарила, отыскивая ручку дверцы и, найдя, попыталась открыть. Не получилось.

– Заблокировано, – бесцветным голосом пояснил Ленский, и проглот на заднем сиденье это подтвердил коротким тявканьем. Естественно, она вообще-то так и думала. Теперь еще осталось вызвать санитаров со смирительной рубашкой.

– Значит, так, – сказал Ленский, будто стряхивая с себя дремоту, – сейчас минут на двадцать заскочим ко мне, а потом едем.

– Куда?

– Туда, где нас не ждут. По крайней мере, будем на это надеяться. Авантюра чистейшей воды, но, может, и получится. У меня друг очень хороший юрист, так что большой срок, думаю, не получим. Рассказывай, что там и как, и, надеюсь, ты запомнила дорогу. – Кажется, он не думал шутить.

Этого просто не могло быть. По крайней мере, Ленский говорил каким-то странным тоном, будто все решал загадку и наконец нашел ответ. И ответ этот ему очень не понравился. Совсем уж некстати на Пашу навалилась такая каменная усталость, что не было сил даже на то, чтобы ему возразить. Этот проклятый день никак не хотел кончаться.

Пока они ехали, Паша монотонно излагала свой план, спасибо, что Ленский ни разу не взглянул на нее, даже бровью в ее сторону не повел. Паша знала это абсолютно точно, потому что кожей чувствовала каждое его движение, каждый вздох. Он вел себя так, будто был в машине один, ну разве что еще с этим типом, который затаился у Паши за спиной. Ленский решил с ней поиграть, проучить ее за самомнение? Наплевать, все равно все пропало.

Паша вздохнула с облегчением, когда машина затормозила у светящегося приветливыми огнями застекленного парадного. Все кончилось, но она продолжала сидеть неподвижно. Сейчас, еще одну секундочку она помечтает неизвестно о чем, о том, чего быть не может никогда, а потом выскочит из машины и рванет по этой тихой улочке прочь. Ну не бросится же Ленский за ней в погоню, зачем ему это?

Что он только что сказал? Паша точно вынырнула из-под воды, завертела головой, но было уже поздно. Ленский хлопнул дверцей машины и пошел к дому. Он, кажется, сказал: «подожди, я быстро». А еще сказал: «охраняй!» То есть она должна охранять его машину?! Паша приподнялась, но тут Чипс коротко, но как-то очень внушительно гавкнул, типа – а ну сидеть! Это ему велели охранять, по крайней мере, он был в этом абсолютно уверен и рьяно приступил к исполнению своих обязанностей.

Паша осторожно, стараясь не делать резких движений, повернула голову назад и вгляделась. Видно было плохо: аспид имел черный окрас, как и положено аспидам, только белые носочки смутно белели в темноте: один длинный, а второй покороче, точно приспущенный.

– Эх ты, неряха, – тихо сказала Паша. – Неряха, да еще и своих не узнаешь. А я-то с тобой всю ночь сидела, молоком поила… – у нее вдруг перехватило горло. Только этого еще и не хватало, расстраиваться из-за какой-то глупой собаки.

– Ты плохой мальчик, неблагодарный, – сказала она в темноту. Плохой мальчик согласно зевнул, протяжно и сладко.

А что сделала Паша? Совершенно немыслимую вещь – она задремала. Наверное, в этой самодовольной машине, несмотря на кондиционер, было мало воздуха, поэтому Пашу и потянуло в сон. Душегубка, она и есть душегубка, хотя бы со всеми удобствами.

Тетя сидела у окна и смотрела в темноту. Ей было холодно, и Паша все хотела протянуть тете теплый свитер. Но руки не могли оторваться от колен, потому что свитер был тяжелым и, кажется, живым. Еще он пах незнакомым запахом, немного напоминающим духи маман. Но маман была далеко, она не сможет до них добраться. Тетя оглянулась, кивнула Паше и прижала палец к губам – тсс… И тут негромко хлопнула створка окна, Паша вздрогнула и уронила свитер или он упал сам?

Она открыла глаза. Ленский стоял и смотрел – как просыпается арестантка и как, не особенно спеша, пролезает между сиденьями Чипс, возвращаясь на исходную позицию в тыл неприятеля. Меня тут не было, говорил его независимый вид. Паша так и не поняла, то ли он сидел на месте водителя, то ли у нее на коленях. Нет, второе было невозможно, а жаль.

Ленский ничего не сказал, а принялся что-то укладывать рядом с псом, большую сумку или рюкзак, Паша не вглядывалась, она все никак не могла прийти в себя. Тетя, сидящая возле окна, живой свитер на коленях… Ленский наконец уселся и зашуршал какими-то бумагами.

– Я карту посмотрел, – объяснил он, по-прежнему не глядя на Пашу. – Часа через два будем на месте. Так что сейчас еще раз повтори свои действия, а потом можешь продолжать спать.

– Я не сплю, – воинственно ответила Паша, но, конечно же, Ленский вызова не принял.

На самом деле ей хотелось, чтобы дорога не кончалась и можно было надеяться, что все закончится хорошо. Она, как в детстве, мечтала сию же минуту очутиться в завтрашнем дне, в хорошем завтрашнем дне, вместе с тетей и с… впрочем, это неважно.

Паша рассказала, что собирается делать, стараясь, чтобы голос не дрожал. И сама прекрасно понимала, что Шура не может ждать вечно, если вообще в этом еще есть смысл… Ленский задавал вопросы, и она старалась отвечать уверенно, но только не смогла его обмануть. «Авантюра чистейшей воды», – в конце концов изрек Ленский и замолчал.

Паша вздрогнула, будто от толчка, или ее тихо окликнул Ленский? Она встрепенулась и осторожно на него взглянула. Нет, лицо каменное, вид неприступный. Значит, это ее страх проснулся и зашевелился в груди. И в самом деле, свет фар выхватил из темноты тот самый указатель, более или менее пришедший в себя, только теперь у Паши перехватило дыхание, словно под дых получила она.

Спустя какое-то время Ленский на всякий случай включил ближний свет и сбросил скорость, и все равно Паше показалось, что она и глазом моргнуть не успела, как они оказались у цели. Небо было облачным. Луна то появлялась, то снова пряталась за рваными тучами. Иногда ветки кустарника царапали дверцы машины. Если их схватят, то никто и не узнает, где их искать, ведь Чипс говорить не умеет.

Ленский остановил машину перед самыми мостками и велел Чипсу охранять. Знакомое журчание ручья лишь на минуту успокоило Пашу – течет себе из ниоткуда в никуда, и нет ему до них дела. После тепла ветер показался пронизывающим до костей, и у Паши даже слегка застучали зубы. А что, если они не смогут открыть эту дверь? Тогда можно будет вернуться в уютное надежное нутро машины и…