Вера Кауи - Наследницы Страница 56

Проживи они вместе хотя бы некоторое время, и непрочное основание их союза разлетелось бы на куски, потому что обоим нужен был если не риск, то хотя бы иллюзия риска. Эта связь была больше похожа на адюльтер. Потому что настоящим мужем Доминик был «Деспардс», а женой Блэза — требовательной и ревнивой — Корпорация Чандлеров. Они встречались тайком от законных партнеров, и эти свидания были, словно жгучим перцем, приправлены риском, что их могут выследить.

— Вообще-то мне сейчас следовало бы сидеть за столом переговоров в Гонолулу… — говорил Блэз. Или Доминик мурлыкала:

— Считается, что в данный момент я лечу в Женеву.

Ты стоишь мне денег и времени, мой прекрасный дикарь.

— Всегда любил прогуливать, — отвечал Блэз.

И они расставались, освеженные друг другом, до тех пор, пока один из них снова не принимался разыскивать другого, и междугородный звонок всегда кончался новой встречей в новой постели. У них не было дома. В Париже они пользовались домом на авеню Фош, в Лондоне жилым этажом «Деспардс», если Чарльз отсутствовал, или отелем. В Гонконге в их распоряжении была квартира Доминик, а в Нью-Йорке три комнаты на сороковом этаже Чандлер-тауэрс. А гостиницы есть во всех городах мира.

Они нигде не бывали вместе. Их никогда не видели ни в ночных клубах, ни в дискотеках, ни на международных приемах или дружеских вечеринках. Они встречались только для того, чтобы заниматься любовью — больше их ничто не объединяло. Но это был секс такого высочайшего класса, что его оказывалось достаточно для продолжения отношений.

Блэз предложил Доминик выйти за него замуж в первом приступе помешательства, когда от одной мысли о том, что кто-то другой может обладать ею, у него темнело в глазах. Доминик приняла предложение, потому что он был Блэзом Чандлером. Став его женой, она получала доступ в мир международного бизнеса, что открывало новые горизонты в торговле антиквариатом. Некоторое время Блэз пребывал в заблуждении, что страстно влюблен, влюблен на всю жизнь, и только когда кипящая лава стала покрываться коркой и твердеть, он понял, что в его чувстве реальным было лишь желание. Но Доминик была настолько хороша в постели, что и теперь разлука с ней вызывала ощущение щемящей тоски и напряжения, от которого он мог избавиться только одним способом. Два года он не смотрел на других женщин — Доминик давала ему такое безмерное удовлетворение, что, когда приходила пора, он снова тянулся только к ней. Он ясно понимал, насколько сексуальна его жена — то, что было для него удовольствием, для нее было потребностью. Жизни без секса для нее не существовало, и в тех случаях, когда он не отвечал на ее призыв — отчасти из-за неотложных дел, отчасти для того, чтобы сохранить хоть какую-то независимость, — она искала удовлетворения с другими.

Но то, что она всегда к нему возвращалась, для него служило доказательством собственного превосходства в этой области. Он никогда не позволял себе думать иначе. Кроме того, существовали и дополнительные мотивы, подстегивающие любого человека: зависть мужчин и ненависть женщин. Доминик дю Вивье была бестселлером, а издательские права принадлежали ему.

И теперь Доминик, мурлыкая, как ластящаяся кошка, дразнила его, слегка покусывала мелкими белыми зубками. Она всегда называла его «мой прекрасный дикарь», и в обнаженном виде он был именно таким. Меднокожее тело атлета на самой вершине физического совершенства.

Где бы ему ни приходилось бывать, Блэз Чандлер всегда занимался спортом. Он наслаждался, тренируя свое тело, а Доминик наслаждалась результатами. Она скользнула на него, вобрала его в себя, и началась безумная скачка. Ее черные волосы колыхались в такт движению, она то склонялась над Блэзом, так что ее соски скользили по его груди, то откидывалась назад, делая круговые движения, а ее маленькие, совершенной формы груди упруго вздрагивали. Доминик знала, как продлить наслаждение — по тому, как пальцы Блэза сжимали ее тонкую талию, по движениям языка, ищущего ее твердые соски, она чувствовала, насколько он близок к оргазму, и умело удерживала его на грани.

Она любила ощущение власти, ощущение подъема, которое давали ей эти минуты. Перестав сдерживаться, она погнала его, как жокей, ведущий к победе чистокровного скакуна, и когда они вместе пересекли финишную черту невыносимо острого оргазма, раздался ее победный крик. Тело ее вновь и вновь сотрясали судороги наслаждения. Наконец она соскользнула с его блестящего от пота тела и упала, бессильно раскинув руки и ноги, на смятую, покрытую пятнами простыню, в третий раз истощив запас желания.

И только позднее она спросила сонным голосом, словно бы без всякого интереса:

— Есть у тебя какие-нибудь новости о крошке Деспард?

— Эта крошка на голову выше тебя, — ответил Блэз, зная, что жена ни в коем случае не должна заметить или почувствовать его внезапной настороженности. За два года, проведенных с Доминик дю Вивье, он узнал ее гораздо лучше, чем ей того бы хотелось. Он знал, что под безразличием скрывается жгучий интерес. Ее мозг, как и тело, никогда не испытывал полного удовлетворения.

Он зевнул и сказал:

— В последний раз, когда я ее видел, она чувствовала себя неплохо.

— А когда это было?

— Представь себе, вчера.

Доминик рывком села, ее маленькие груди упруго вздрогнули.

, — Она здесь, в Нью-Йорке?

— Была.

— И что делала? Она приезжала в «Деспардс»? Почему я об этом не знаю? Она сказала тебе, зачем приезжала? Где ты с ней виделся? У нее что, здесь клиенты? Что тебе удалось выяснить?

— Ничего, потому что я ни о чем ее не спрашивал, — солгал Блэз. — Знаю только, что она приехала на встречу с клиентом.

Доминик снова легла.

— С клиентом, — тихо засмеялась она. — Могу себе представить…

Что-то в ее бархатном мурлыкающем голосе подсказало Блэзу, что она не только может себе представить, а знает наверняка. Под внешней невозмутимостью Блэза скрывалась интуиция, которая действовала как радар, и этот радар уже давно засек частоту тайных мыслей Доминик. Он знал, например, как тешило ее самолюбие обладание им: его именем, его телом, страстью, деньгами. Она была так уверена в своей власти, что, если бы он изменил ей, это не имело бы никакого значения. В главном он принадлежал ей и будет принадлежать до тех пор, пока она этого хочет. Доминик была создана, чтобы подчинять себе других, и в то же время она любила играть с огнем, балансировать на острие ножа. Это возбуждало и подстегивало ее. Блэз был уверен, что теперь она затеяла игру в кошки-мышки с Кейт Деспард.

Он знал также, что она постарается вовлечь в эту игру и его, чтобы придать ей дополнительную остроту и заодно проверить, насколько он предан.