Дженнифер Блейк - Дерзкие мечты Страница 56

Дрожь пробежала по телу Вайолетт, когда она подумала о смысле услышанного. Его отец увез мать из дома, разлучил ее с родными, поселил в чужой стране. Потом он покинул ее. Теперь она сама уехала с Аллином, бросив все. Оставит ли он ее столь же бессердечным образом? Может ли он так поступить?

— Не смотри так, cara, — сказал Аллин, беря ее за руку. — Я никогда не покину тебя. Но я польщен тем, что тебя это беспокоит, и мне приятно сознавать, что ты интересуешься моей судьбою и проявляешь любопытство.

Ее щеки слегка порозовели, но она не отвела от него взгляда. Тихим голосом она проговорила:

— Ты даже не представляешь, как много я хочу о тебе знать.

— Ты все узнаешь, — искренне пообещал он.

Вскоре Аллин переменил тему беседы, заговорив об окрестностях, которые они проезжали, о сложной ситуации на итальянском полуострове. Вайолетт с наслаждением вслушивалась в низкий тембр его голоса, с интересом вникала в анализ политики в регионе, но все же не могла отделаться от мысли, что его неожиданная разговорчивость была лишь отвлекающим маневром. Возможно, он хотел открыться ей, но, наверное, время для этого еще не пришло.

Северная часть Италии, как рассказал ей Аллин, в течение веков являлась районом, на полях которого французские Бурбоны и Валуа в сражениях решали свои противоречия с австрийскими Габсбургами. Некоторые ее части переходили из рук в руки множество раз. Однако, после поражения Наполеона I, Франция была изгнана из региона решением Венского конгресса. Венеция с Ломбардией все еще находились под властью Австрии, но на остальной части полуострова существовало множество маленьких государств, таких, как Королевство Сардиния, Королевство двух Сицилии, Герцогство Парма и Модена, Великое Тосканское герцогство и, конечно, владения папы римского.

Обладатели громких титулов из разных областей вели непрестанную борьбу между собой, не гнушаясь никакими методами для достижения своих целей. Вдобавок ко всему в воздухе носились идеи революции, как и во всей Европе после революции 1848 года и Парижской коммуны. По мнению Аллина, какое-нибудь событие или человек могли подтолкнуть весь полуостров к воссоединению в единое сильное государство. Самая мощная группировка, возглавляемая королем двух Сицилии, была почти готова ввязаться в войну союзников в Крыму. Избежать причастности к этому далекому конфликту было невозможно.

Поезд прибыл на вокзал Венеции поздно вечером. На перроне поднялась обычная суматоха. Пассажиры кричали и хлопали дверями, спеша покинуть купе, чтобы успеть со всем своим багажом погрузиться на последний в тот день паром, идущий в город. Аллин и Вайолетт путешествовали налегке; он нес небольшую дорожную сумку, она держала в руке свернутый зонт. Им пришлось присоединиться к толпе, следовавшей к паромной пристани, так как другого пути туда не было.

В тот момент, когда они выходили из здания вокзала, кто-то сильно толкнул Вайолетт. Она споткнулась и чуть не упала, запутавшись в своих юбках. Позади нее завязалась драка. Обернувшись, она увидела людей, разбегавшихся в разные стороны под крики женщин и плач детей. В центре небольшого свободного пространства Аллин отбивался от двоих мужчин.

Сначала Вайолетт испугалась, но потом ее охватила ярость, такая жгучая, какой она никогда прежде не испытывала. Зонтик, который она держала в руках, служил ей не только защитой от солнца, но и прогулочной тростью, поэтому представлял собой довольно крепкую конструкцию.

Его прямая серебряная ручка крепилась к металлическому стержню с острым наконечником. Вайолетт бросилась вперед, замахнувшись зонтом, как мечом.

Первый удар пришелся по щеке и шее одному из нападавших, оставив кровавый след. Тот повернулся к ней с рычанием. Аллин, метнув взгляд в ее сторону, быстро нанес удар в живот другому, вырвался из его рук и отскочил, одновременно выхватив у Вайолетт зонт и заслонив ее своей спиной.

Оба нападавших выглядели голодными и грязными, со шрамами на лицах, какие можно встретить в любом порту мира. Один был низенький, другой повыше и пошире. Изрыгая ругательства, они приблизились к Аллину. Тот продолжал крепко держать в руках свою сумку. Уголки его губ изогнулись в улыбке, взгляд был полон решимости и кошачьей настороженности. Он сделал выпад.

Один из нападавших вскрикнул и попятился, кинжал выпал из его руки и покатился по камням мостовой. Второй наклонился, чтобы поднять его, и в этот момент зонт Вайолетт с тонким свистом пронзил воздух. Второй бандит схватился за перебитую руку, отскакивая назад.

Аллин бросился к ним с зонтом наперевес. Оба нападавших, держась за раны, кинулись наутек, спотыкаясь и наталкиваясь друг на друга. Со стороны послышались редкие приветственные возгласы, но большая часть людей разбежались без оглядки. Вайолетт схватила Аллина за руку так крепко, что он поморщился.

— Ты ранен, — еле слышно прошептала она.

— Сам виноват. Они застали меня врасплох. — Он улыбнулся вымученной улыбкой.

— Дай посмотрю, — предложила она. Он покачал головой, указывая в сторону паромной пристани.

— Лучше подождать до того момента, когда мы найдем себе пристанище. Я думаю, это обычный порез.

— Они напали из-за денег или им нужно было что-то еще? — тихо спросила Вайолетт, шагая рядом с ним.

— А вот этого мы как раз и не знаем, — отозвался он. — Но если их послал Гилберт, тогда ему помогает сам дьявол.

Аллин и Вайолетт остановились на ночлег в старинном палаццо у Канале-Гранде. Оно принадлежало престарелой вдове, синьоре Да Аллори, как пояснил Аллин, и представляло собой четырехэтажное здание из желтого камня, ставшего грязно-зеленым над линией воды от ее постоянных подъемов и спадов. Обращенный к каналу фасад здания украшали двойные лоджии второго и третьего этажей с готическими арками, покрытыми каменной резьбой, что придавало зданию восточный колорит. Аллин оставил Вайолетт в плавно покачивавшейся на волнах темной гондоле, которая доставила их туда, и отправился переговорить с управляющим вдовы. К тому времени Вайолетт уже перестала беспокоиться о том, знает ли он, куда ехать, как туда добраться и к кому обратиться в поисках пристанища. Ей даже в голову не приходило подумать, что ему могут отказать. К наступлению темноты они уже разместились в большой квадратной комнате с высокими окнами, выходившими в одну из лоджий фасада. Большая цинковая ванна была любезно доставлена наверх двумя слугами под руководством управляющего — средних лет мужчины с приветливой улыбкой, длинным носом и еще более длинным подбородком. Его, в свою очередь, подгоняла экономка, пожилая женщина с резким голосом, смоляными волосами и пышным телом, которая оказалась его женой. Вскоре принесли много воды, но еле теплой.