Джейми Макгвайр - Мое прекрасное забвение (ЛП) Страница 57

Дверь в комнату Рейган хлопнула, и когда она, крикнув, спросила — «Куда ты идешь?» — Брэзил споткнулся у порога. Она подбежала к двери и встала между ней и парнем. — Ты никуда не пойдешь!

— Я не намерен слушать твое нытье всю ночь!

— Если бы ты, хотя бы, слушал! Почему ты не слышишь, что я тебе пытаюсь сказать? У нас могло все получиться, если бы просто…

— Да ты же не хочешь, чтобы я слушал! Ты хочешь, чтобы я подчинялся! На вечеринке, кроме тебя, Рей, были и другие люди! Когда ты уже вдолбишь себе в голову, что я не принадлежу тебе, черт возьми?

— Я не этого хотела, я…

— Отойди от двери! — прокричал Брэзил.

Я нахмурилась.

— Брэзил, не ори на нее так. Вы парни пьете…

Брэзил тут же развернулся, выглядя еще злее, чем был.

— Не надо говорить мне, что делать, Ками!

Трентон сделал шаг вперед, но я положила руку на его плечо.

— Я не говорю, что тебе делать, — ответила я.

Брэзил ткнул пальцем в сторону Рейган.

— Это она кричит на меня. Но, видимо, это нормально? Все вы женщины одинаковые твари! А подонками вечно оказываемся мы!

— Никто не назвал тебя подонком, Джейсон, успокойся, — произнесла я.

— Я назвала! Он полное дерьмо! — огрызнулась Рейган.

— Рей, — предупредила я.

— Это я дерьмо? — спросил Брэзил, указывая на себя. — Но это не я сейчас стою едва одетый с Трентоном, хотя прошлой ночью она у тебя возле дома целовалась со своим бывшим!

Рейган испуганно открыла рот и застыла. Брэзил казался не менее удивленным, чем остальные, что сказал это. Трентон нервно попятился, а затем прищурился, глядя на Брэзила.

— Чувак, это не смешно, черт возьми.

Брэзил побледнел. Его гнев тут испарился, сменившись на сожаление. Трентон повернулся ко мне.

— Он несет чушь, правда?

— Господи, Ками, прости меня, — сказал Брэзил. — Я такой болван.

Рейган толкнула его.

— Всё потому что ты и есть болван!

Она встала возле него.

— Ублюдок! Выметайся отсюда нахрен!

Трентон не сводил с меня глаз. Рейган хлопнула дверью, а затем подошла к нам с Трентоном. Ее злость прошла, но ее налитые кровью глаза и размазанная тушь придавали ей вид психопатической королевы выпускного бала.

— В тот день я слышала, как ты подъехала, но не вошла в дом. Потом я выглянула в окно и увидела… то, что увидела. Я проговорилась Брэзилу, — призналась она, уставившись в пол. — Мне жаль.

Трентон в одночасье рассмеялся, но на его лице изобразилось отвращение.

— Проклятье, Рейган. Ты сожалеешь, что я узнал? Это просто потрясающе.

Рейган подняла голову, настроенная расставить все по местам.

— Трент, единственное, что я видела, так это то, как ТиДжей умолял Ками вернуться. Но она ему отказала. А потом он… он поцеловал ее на прощание. Это даже не было настоящим поцелуем, — ответила она, покачав головой. — Это был поцелуй в щеку.

— Я понимаю, Рей. Мне не нужна твоя помощь, — сказала я.

Она коснулась моего плеча. Лицо девушки покрылось пятнами, а тушь еще больше размазалась по щекам. Вид у нее был жалким.

— Мне так жаль… Я…

Я уставилась на Рейган, и ее плечи упали. Она кивнула и отправилась в свою комнату.

Трентон смотрел на меня уголком глаз, явно пытаясь обуздать свой темперамент.

— Ты слышал ее? — спросила я.

Он повернул бейсболку, насадив ее низко на глаза.

— Ага.

Было заметно, что его трясло.

— Я не целовалась с бывшим возле дома Рейган. Это совсем не то, что было, поэтому сейчас же выброси все из своей головы.

— Почему ты не сказала мне? — спросил он, сдержанно.

Я положила руки по бокам.

— Нечего было рассказывать.

— Еще кто-то прикасался к тебе губами. Это чертовски уместно сейчас, Камилла.

Я вздрогнула.

— Не называй меня Камилла, когда бесишься. Так говорит Колин. Или мой отец.

Глаза Трентона окутала ярость.

— Не сравнивай меня с ними. Это несправедливо.

Я скрестила руки.

— Как он узнал, что ты была там? Ты все еще общаешься с ним? — со злостью поинтересовался он.

— Я понятия не имею, как он узнал. Я задала ему тот же вопрос. Только он не ответил.

Трентон начал переминаться с ноги на ногу, медленно приближаясь к порогу. Он поправил бейсболку, потер шею и остановился на мгновение, положив руки на бедра, явно нервничая, после чего вновь завелся.

— Трентон, перестань.

Он поднял указательный палец вверх, приказывая помолчать. Я не была уверена в том, пытался он себе что-то напридумывать или же успокоиться. Трентон остановился, а затем сделал пару шагов ко мне.

— Где он живет?

Мои глаза расширились.

— В Калифорнии, Трент. Что ты собираешься делать? Сесть на самолет?

— Возможно! — повысил голос он. Его тело напряглось и затряслось, когда он закричал. На шее вздулись вены.

Я не отступила, а Трентон неожиданно споткнулся. В следующее мгновение я заметила, как с лица спала раздражительность.

— Полегчало? — спросила я.

Он склонился над собой и обхватил колени руками. Затем, сделав пару вдохов, он кивнул.

— Если он еще, хоть раз, дотронется до тебя, — парень поднялся и посмотрел мне прямо в глаза, — я убью его.

Как только он это произнес, то в ту же секунду схватил ключи и вышел за дверь, захлопнув ее за собой.

Я стояла как вкопанная еще пару минут, абсолютно не веря в происходящее, а затем поплелась в свою комнату. Рейган стояла возле моей двери в коридоре и смотрела на меня умоляющим взглядом.

— Не сейчас, — обронила я, проходя мимо нее. Я закрыла дверь и упала в подушку лицом.

Затем дверь открылась со скрипом, после чего наступила тишина. Я оторвала голову от подушки. Рейган нервно пошатывалась у двери, ее нижняя губа дрожала, а руки были прижаты к груди.

— Прошу тебя? — умоляла она.

Я повернулась к ней лицом, приподняв одеяло, и жестом пригласила войти. Она подбежала и заползла под него, а потом свернулась калачиком рядом со мной. Я укрыла ее одеялом и обняла, пока она плакала.

Я проснулась от осторожного стука в дверь. В комнату вошла Рейган, держа в руках тарелку оладьев, смазанных толстым слоем арахисового масла и кленовым сиропом. На зубочистке, которая торчала из середины оладьев, в виде белого флага была прикреплена записка с надписью: «ТВОЯ СОСЕДКА ПОЛНАЯ ИДИОТКА».

Ее веки потяжелели, и было заметно, что ей это причиняло боль намного сильнее, чем мне, когда я узнала, что она сделала. Таким, как я, прощение давалось с трудом. Но даже когда удавалось все уладить мирно, чаще, чем наоборот, я просто давала людям второй шанс причинить мне боль. Большинство даже не заслуживало этого второго шанса. Во мне говорило не детство, а жестокая правда. В моей жизни было всего несколько людей, которым я доверяла и еще меньше тех, кому бы я стала доверять снова, но Рейган возглавляла оба эти списка.