Рут Харрис - Сотворившая себя Страница 57

Джоанна не сочла этот совет удачным.

Старшее поколение считало Джефа хипповатым. Высокого роста, худой, с рыжей бородой, с мягко очерченным ртом и умными, понимающими глазами за старомодными очками. Пожилые люди думали, что такие, как Джеф, обычно слоняются без дела, покуривают «травку» и слушают рок. Но это впечатление было обманчивым, так как Джеф был трудяга.

Он работал с тем же рвением, что и Бренда. Он был заряжен энергией – но с другим знаком, он хотел сделать для людей как можно больше добра. Начинал он, как и другие студенты-медики: получить диплом, поработать несколько лет у опытного врача и потом открыть свою практику.

Национальный съезд демократов в шестьдесят восьмом году резко изменил взгляды Джефа. Он работал в отделении скорой помощи после разгона демонстрантов полицейскими по приказу мэра города. Жестокость полицейских разбудила в Джефе дремавшее раньше чувство справедливости. Он превратился в идеалиста и феминиста. Он полностью пересмотрел свои планы на будущее. Он решил работать в общественном здравоохранении и посвятить все свое время, энергию и знания врача улучшению окружающего его мира.

Он работал с бедняками и инвалидами – выписывал рецепты на очки, проводил исследования на глаукому, удалял кисту, обрабатывал раны, накладывал глазные повязки. Он видел, насколько беспомощно чувствовали себя клиенты в этом лабиринте социальной и страховой медицины, оплаты социальной помощи, путали бесплатную медицинскую помощь с медицинским обслуживанием. Бедняки вовсе не обвиняли систему. Наоборот, по мнению Джефа, они были напуганы, робки, их неприятности вызывали у него все большее сочувствие. Он работал намного больше, чем ему полагалось: после работы он шел в больницу, чтобы проведать своих пациентов – все это бесплатно, по доброй воле.

Бренда и Джеф приходили домой поздно, усталые, но счастливые. Бренда, хотя была прекрасной кулинаркой, никогда не готовила еду дома. У нее не было времени.

– Обед – это вопрос выбора из нескольких вариантов «Мак-Дональдс», «Кентукки Фрайд» или «Чайниз», или пицца, когда мы спешим, – говорила она Элен, которая каждую неделю посылала им упакованную еду.

Но Бренда и Джеф не беспокоились о еде, их не волновала усталость, они были счастливы своей работой – с беспредельным будущим и волнениями каждого нового дня. После восьми месяцев работы Бренда уже ставила собственные опыты, ей дали в помощницы лаборантку, повысили жалованье на десять процентов. Она немедленно купила Джефу подарок – усилитель и предусилитель фирмы «Макинтош», о которых он давно мечтал.

В конце года Хейнрих Лебен вызвал ее к себе в кабинет и сказал, что Бренда могла бы сделать полезное дело для «Медлаба» и для себя. Он предложил Бренде поездить по университетам, рекламируя компанию и подыскивая талантливых студентов для будущей работы.

И Бренда отправилась в близлежащие университетские города на уик-энды – Бостонский университет, Амхерст, Вассар, где обучение было уже совместным, в университет Вермонта, в Массачусетский институт технологии, в Боудэн, в Смит и так далее – рассказывая о «Медлабе» и записывая имена наиболее талантливых ребят и девушек.

Бренда не скрывала своего предпочтения – в пользу женщин. Когда «Медлаб» стал набирать новых выпускников на работу, Бренда проявила немало решимости, чтобы приняли способных женщин. Она могла бы помочь им в начале пути, предостеречь от некоторых ошибок.

– Я восхищаюсь тобой, – сказал ей Джеф. – Большинство людей только говорят, а ты делаешь!

– Я выросла на хорошем примере, – говорила Бренда. – Мама никогда не сидела, сложа руки, она всегда что-нибудь делала.

Слова Бренды удивили Джефа. Он знал об обидах и пренебрежении, которые она иногда проявляла в отношениях с матерью, часто слышал о том, что она, Бренда, никогда не пожертвует личным счастьем ради карьеры, в конце концов, они с Джефом смогли же быть счастливы и на работе и в браке. Необыкновенно счастливый брак.

Получалось так, что они почти не виделись – она уезжала по вечерам в университеты, он часто дежурил в больнице. Они шутили, что только такой образ жизни сохраняет чувства. Не было времени привыкнуть к рутине домашнего существования.

Джеф все еще покупал Бренде маргаритки, а Бренда все еще любила покусывать кончики пальцев Джефа. Счастье их было бы полным, если бы не одно обстоятельство.

Бренда не хотела затрагивать этот вопрос. Это было так глубоко запрятано и в ней, и в Джефе, что она сама удивилась, когда все же пришлось заговорить об этом. Это было домашнее хозяйство.

Бренда в общем-то занималась домом в свободные вечера и в воскресенье. Но теперь, когда ей пришлось разъезжать по университетам – времени на дом у нее совершенно не оставалось.

«Я не хочу быть занудой», – объясняла она Джефу. Она никогда не была помешана на чистоте – в прошлом она убиралась только для того, чтобы в доме не завелась какая-нибудь гадость. Тем не менее, был минимум – ванная, кухня, стирка – без этого никак не обойтись.

– Мне неприятно говорить об этом, – Бренда почувствовала себя одной из этих допотопных домохозяек из телевизионных сериалов, помешанных на чистых полах и сверкающих ваннах, – но наша квартира – свинарник. Джеф, у меня совсем нет времени на уборку, и я не могу сделать все одна. Что делать?

– Я не обвиняю тебя, – ответил Джеф. – Жаль, что ты не сказала раньше. Давай поделим работу, и все. Это будет справедливо.

Они согласились на неформальное разделение труда. Бренда будет относить белье в прачечную-автомат, а Джеф, который возвращается домой раньше ее, – забирать его. То же и с химчисткой. Уборка, мытье и чистка были поделены: одну неделю этим занималась Бренда, другую – Джеф.

– Я чувствую себя намного лучше, – сказала Бренда, после того как они повесили расписание работ в кухне. – Я больше не мучаюсь, как раньше.

– Я тоже, – сказал Джеф. – Мне только стыдно, что я не подумал об этом раньше. – Во всяком случае, теперь все будет по-другому.

– Будь уверена! – воскликнул Джеф.

Ночь принесла Бренде больше радости, чем раньше. Удивительно, но ее неприязнь к таким пустякам, как домашнее хозяйство, переносилась и на ее взаимоотношения с Джефом.

Ночью они опять говорили о создании настоящей семьи.

– Я очень хочу детей, – сказал Джеф.

– И я тоже, – сказала Бренда, – Но… позже. Я должна добиться своих «тридцать до тридцати», потом – все остальное.

2

– Мы посылаем вас и Эда Словацки от «Медлаба» на биохимическую конференцию в Иллинойский университет в Урбане, – сказал Лебен Бренде в начале семьдесят второго года. К тому времени она была уже помощником фармацевта. Жалованье возросло до восемнадцати тысяч в год. – Я могу сказать руководству, что вы согласны?