Бунтари элитной академии - Ники Сью Страница 57

что было дальше, словно находился в трансе, словно меня опоили каким-то дурманом. На автомате отвечал, только Арину отдавать не хотел, сжимал ее ледяное тело, боясь выпустить из рук. Не знаю, как отец меня привел в чувства, как они забрали Филатову из моих рук и повезли в больницу. Очнулся только от звука сирены – патрульная полицейская машина въехала во двор академии.

– Пап, – прошептал одними губами я, тяжело дыша. Холод пронизывал все клетки тела, вводя его в неподвижное состояние. Отец видимо просек это, поэтому стянул с себя куртку и накинул мне на плечи.

– Садись, поедем. Потом поговорим.

– Па, я… я не могу сейчас. Мне нужно пойти к копам, – сказал, переводя взгляд на потрясенного родителя. И пусть он обычно скрывал эмоции под толстой непроницаемой маской, но сейчас выглядел другим, человеком, у которого появилось слабое место.

Сколько себя помню, папа был для меня примером для подражания: сильный, смелый, со своими принципами, не особо подходящими под правила общества. Он поступал по соображениям совести, даже если за этими поступками следовали не особо приятные последствия. В этом был весь отец: настоящий, человечный, я не встречал похожих на него людей. Наверное, поэтому мечтал походить на папу.

Однако, стоя напротив меня, он вдруг перестал казаться всемогущим, словно отдал мантию бога, сделавшись простым смертным.

– Дан, – вздохнув, произнес отец.

– Побудь рядом с Ариной, пока я не приеду.

– Ты во что-то ввязался?

– Я лишь пытаюсь восстановить справедливость, – честно ответил, взглянув на копов, которые вышли из машины. Они оглянулись и двинули к дверям академии.

– Когда на чаше весов оказывается жизнь близкого человека, – сказал внезапно отец. – Нужно тысячу раз подумать, оправдывает ли цель средства. Я буду ждать в больнице. Обещай, что позвонишь, если понадобиться помощь. Ты же знаешь, мы с мамой всегда тебя поддержим.

Пару секунд я молчал, мысленно благодаря родителей за все, включая счастливое детство.

– Обещаю, пап.

Отец хлопнул меня по плечу, затем сел в машину и позволил мне завершить начатое – отправить Рогова за решетку.

Я больше не планировал медлить, быть понимающим, терпеливой овечкой. Сегодня кончилось все, сегодня чаша весов перевалила за пределы нормы. Подсаживать людей на наркоту – ненормально, закапывать человека заживо – безумие. И если не закон остановит безумца, то это буду я.

Сорвавшись с места, помчался в академию, выдыхая пары горячего воздуха. За спиной шумели верхушки деревьев от гуляющего ветра, высоко на свинцовом небе кружили вороны, словно тайные стражники, жаждущие заполучить умирающую добычу.

Я обогнул копов, которые копошились у ворот, переговариваясь с кем-то по рации. Потом, правда, остановился. Вытащил телефон братства из кармана, прикидывая, что могу все испортить, потерять его, в конце концов. Не придумав ничего лучше, забил номер друга детства, который нынче занимался блогерством. Он вещал о разных городах и странах, где побывал. Успел собрать полмиллиона подписчиков. Что ж, для начала очень даже неплохо.

С чистой совестью я отправил видео себе и другу в телегу, подписав, что нуждаюсь в помощи: надо вынести в массы. Гера ничего не стал спрашивать, только уточнил, насколько быстро разослать видосы, потом еще сказал, мол, у него есть парочка друзей в новостной и развлекательной индустрии, он скинет им, попросить опубликовать.

– Дан, – раздался неожиданно голос Рогова. Я поднял голову, взглянув на него исподлобья. Злость заливала вены, по ним словно струился кипяток. Сердце колотило, отдавало в ушах, подобно вражеской коннице, что неумолимо приближалась.

Засунув телефон в карман брюк, я сжал пальцы в кулак. Ну вот и все. Сделал шаг, другой, направляясь в сторону Рогова. Сегодня мы закончим богоманию, сегодня я спущу бога на грешную землю.

На ходу размахнулся и врезал в челюсть Альфе.

Глава 41. Даниил

И дети плачут:

"Страшно так, остановись!"

Не могу, и вам всем не спастись!

Да, ты прав: я ужас во плоти.

Кто же подчинен?

Мой удар был неслабый, но даже он не смог сбить Альфу с ног. Отвернув голову и схватившись за челюсть, Андрей многозначительно хохотнул. Меня же распирало от желания втоптать его в землю, сбить мерзкую улыбку и отомстить за каждый волосок Арины, слетевший с её головы. Воздать за тех, кто пострадал от рук ублюдка.

– И это всё? – с усмешкой спросил Рогов. – Уверен, ты мечтал каждый божий день… Но почему я всё ещё в сознании? – после этих слов он сплюнул на землю кровь от разбитой губы и вернулся ко мне. – Снова твоё благородство?

Его ирония пробудила во мне большую злость.

– Не сомневайся, Рогов, ты за всё ответишь. На этот раз окончательно.

Поодаль были слышны звуки сирены и громкие возгласы студентов. Мы стояли в слабоосвещённом пролеске, друг напротив друга, обмениваясь взглядами, от которых трещал воздух. Оставаясь в тени, вне досягаемости чужих глаз, я рассчитывал расквитаться с парнем лично и только после отдать его в лапы закона.

– Вся эта шумиха… Твоих рук дело? – Альфа выгнул тёмную бровь. Не дождавшись ответа, он спокойно продолжил: – Я всегда видел в тебе сильную личность, способную на многое, даже на переворот. Только вот ты счёл меня за соперника. Это не так. Мы по-прежнему на одной стороне, Дан.

Не знаю, верил ли он в собственные слова, но я с легкостью их пропускал. Жгучее желание мести двигало мной, и только оно. Час расплаты настал, и я смаковал каждое его мгновение.

– Ты перешёл все границы, – выдавил я сквозь зубы и крепче сжав кулаки.

– Разве они были? Не припомню, чтобы игры имели рамки.

– Ты мог её убить!

– Но ведь ты не допустил это, – парировал он, сделав шаг навстречу. Теперь нас разделяло пару метров – так мало для беседы и слишком много для сатисфакции. – В глубине своей черствой души я надеялся, что ты придёшь к ней на помощь. Тебе всегда это удавалось… Быть на тёмной стороне и в то же время казаться рыцарем в глазах девушки. Но мы оба знаем, какой ты настоящий.

Я не смог сдержать брезгливый смешок.

– Просветишь?

Андрей сделал ещё один шаг, подошёл ближе, будто это могло повлиять на моё настроение. На деле он лишь усиливал желание сломать ему шею.

– Ты не рыцарь, Дан. И даже не спаситель.