Джейн Портер - Сломанные каблуки, или Миссис Совершенство Страница 58

Я взяла мобильник и набрала Пэтти. Она сразу ответила, хоть я и подозревала, что у ее семейства разгар обеда.

— Я как раз думала о тебе, — сказала Пэтти, повышая голос, чтобы перекричать шум. — Как поживаешь? Как прошла неделя?

— Хорошо, насколько это возможно. — Я медлила, обдумывая свой план, и вдруг поймала себя на мысли, что ухмыляюсь. — Пэтти, я хочу попросить тебя об услуге. Не знаю, сумеешь ты помочь или нет… или тебе вообще будет неприятно…

— Разумеется, я помогу. — Пэтти перешла в другую комнату — в трубке вдруг воцарилась тишина. — Рассказывай.

— Я решила продать почти всю обстановку…

— Тэйлор, нет!

— Подожди. Это хорошая идея. Мне будет куда менее грустно отдать все разом, чем пристраивать вещи по одной. Когда мы переедем, лучше начать с чистого листа. Разумеется, мы оставим детские вещи и, возможно, мебель из моей комнаты и кое-что из гостиной, но все остальное я собираюсь продать.

— И чем я могу помочь?

— Намекни об этом Монике.

Пэтти секунду молчала.

— Но ведь она же будет чертовски рада.

— Нет, если поймет, что мебель может ей не достаться. Поэтому мне нужна твоя помощь. Если ты в разговоре обмолвишься, что некий крупный нью-йоркский дизайнер хочет купить мою мебель для своего портлендского клиента…

— Тэйлор! — Пэтти задыхалась от смеха. — Моника умрет. Она сразу скупит все сама.

Моя улыбка становилась все шире.

— Вот именно. Просто ужас, но все происходит так быстро… Дизайнер приедет в следующую среду. Он платит наличными. Двадцать штук.

— Господи, Тэйлор, ну ты и стерва. — Пэтти продолжала хохотать. — Ты чертовски умна, я тобой горжусь. Ведь знаешь, что она проглотит наживку!..

Я вышла из машины и закрыла дверцу.

— Наличные, — повторяла я. — Двадцать две тысячи.

— Двадцать пять, за пережитое унижение. Скажешь мне спасибо, когда отнесешь деньги в банк.

В пятницу утром, отправляясь в офис, я по-прежнему не могла свыкнуться с мыслью, что работаю. Я отправила Натану письмо и сообщила, что у нас есть дом как минимум на полгода, что нашла работу, поэтому не нужно беспокоиться. У девочек дела идут хорошо. У нас все прекрасно. Не сомневаюсь, что у него тоже в итоге все будет в порядке.

Второй день на работе был для меня проще, потому что я знала, где что лежит и с кем предстоит иметь дело. Пятница обычно короткий день, но, поскольку Сьюзен с понедельника уходит и у всех много работы, пришлось остаться до четырех, а потом Элли извлекла из холодильника торт, а Роберт — бутылку шампанского. Все болтали и пили за Сьюзен, как вдруг открылась дверь и появилась Марта с дорожной сумкой и портфелем.

— Фантастика. Торт и шампанское. Обожаю и то и другое, — сказала она, складывая вещи в угол.

— А ты рано вернулась, — ответила Сьюзен, вставая и слизывая крем с пальца.

— Сиди-сиди. — Марта заметила меня на заднем плане. — Тэйлор… — Ее взгляд на мгновение остановился на мне, выражение лица было серьезное.

Я не ожидала увидеть Марту до понедельника и сильно удивилась.

— Привет, — сдавленно ответила я и снова почувствовала себя неловко.

Так не пойдет, подумала я, не смогу так.

Но Марта уже переключилась на Сьюзен.

— Ты открыла подарки? — спросила она, садясь за стол.

— Еще нет.

— Мы ждали тебя, — объяснила Мэл, пока Элли отрезала Марте кусок торта, а Роберт наливал шампанского. — Мы знали, что ты хочешь сегодня вернуться пораньше, потому и не спешили — на тот случай если все-таки придешь.

Марта улыбалась — белые зубы блестели, темные волосы, как обычно, распущены.

— Вот я и пришла.

Сьюзен чокнулась с ней, и я почувствовала себя еще более посторонней. Марта у себя дома, в своей стихии. Это ее друзья. Ее семья.

Я снова напряглась. Хочу домой, хочу вернуться в свой мир, который мне понятен, но Марта подняла голову и заметила мой взгляд.

— Сядь, Тэйлор, и расслабься. Ты часть команды.

Трудно уйти, когда босс приказала остаться.

Утром в субботу я встала с мучительной головной болью — вчера в офисе я выпила два бокала шампанского, а по возвращении домой еще пару бокалов красного вина. Не следовало этого делать. Обычно я не пью так много. Вечером я заказала пиццу для девочек — отвратительную дешевую пиццу, которую терпеть не могу, и съела ее с вином.

Спускаясь вниз, я слышала, как Брук и Джемма орали друг на друга в игровой, в конце коридора.

— Ненавижу тебя!

— И я ненавижу тебя!

— Ты худшая сестра на свете!

— Нет, ты!

— Нет, ты!

— Перестань за мной повторять!

— Я не повторяю!

— Повторяешь!

Пора было вмешаться. Терпеть не могу разбирать ссоры. Я открыла дверь и встала на пороге, но девочки продолжали вопить.

— Я тебя до конца жизни буду ненавидеть!

— А я тебя, даже когда ты умрешь!

— Все, хватит! — крикнула я, но они меня не слышали и были слишком поглощены обоюдной ненавистью.

— Джемма! Брук! — заорала я.

Обе внезапно замолчали. На сей раз меня уж точно услышали.

Я испытала мрачное удовлетворение. Мне уже давно никого не доводилось пугать.

— Обе марш в свои комнаты. И сидеть там двадцать минут. Не выходить. Не разговаривать друг с другом. Не звать меня. Ни звука. Двадцать минут. Я зайду за вами, когда время истечет.

Дочери зашагали по коридору, бросая друг на друга огненные взгляды.

— Где Тори? — спросила я.

Джемма обернулась, демонстративно прижав палец к губам. Вот нахалка.

— Брук? — вежливо окликнула я.

Брук торжествующе посмотрела на старшую сестру.

— Она еще спит.

— Спасибо. — Я жестом указала в сторону комнат. — Двадцать минут. Отсчет пошел.

Пока варился кофе, я вышла на улицу за газетой, а потом вспомнила, что нам их больше не доставляют, потому что мы просрочили с оплатой.

Я почувствовала разочарование, потом напомнила себе, что чтение газет обычно вгоняет меня в депрессию. Ежедневный отчет о взрывах, угонах, убийствах, грабежах, терактах, глобальном потеплении и растущем национальном долге. И это только в Америке.

В ожидании кофе я выпила стакан воды. Сегодня точно не обойтись без таблеток. Проходя мимо ванной, я заметила, что там горит свет, зашла, чтобы выключить его и закрыть дверь, как вдруг заметила свое отражение и остановилась…

Господи. Я ужасно выгляжу. Я старуха.

Я подошла к зеркалу, наклонила голову и стала рассматривать пробор.

Темные корни и — невероятно — седые волосы.

Не так уж много, но я поняла: пора краситься полностью. Я горжусь своими волосами, они красивы. Пусть они такими и остаются.