Джейми Макгвайр - Мое прекрасное забвение (ЛП) Страница 59

Он закряхтел.

— Хватит, Ками! Дерьмо!

— Срочные новости, Трентон Мэддокс! — крикнула я, хватая банан со стола. — Ты никого не убьешь за одно прикосновение ко мне, пока я не захочу это прекратить! И даже тогда, это я буду тем, кто совершит убийство! Уяснил? — я бросила банан в него, после чего он увернулся, позволяя фрукту упасть на пол.

— Ладно тебе, детка, я уже чувствую себя дерьмом, — прорычал он.

Я подняла апельсин.

— Ты больше не станешь уходить из моей квартиры в приступе гнева или хлопать моими гребаными дверями перед уходом! — я нацелилась прямо ему в голову и достигла своей цели.

Он кивнул, моргнул один раз и выставил вперед руки, пытаясь защитить себя и голову.

— Хорошо! Хорошо!

Я подняла следующую на очереди гроздь винограда.

— И еще, первое, что ты скажешь мне на следующий день после того, как повел себя, как моральный урод, не будет предложение послать к черту твою тупую, пьяную задницу! — прокричала я, делая акцент на последних трех словах, разделяя каждый слог. Я бросила виноград, и он поймал его на уровне живота.

— Ты извинишься, а затем будешь чертовски милым со мной до конца дня и купишь мне сладкие пончики!

Трентон посмотрел на разбросанные вокруг фрукты, а затем вздохнул, переводя глаза на меня. На лице его появилась вымученная улыбка.

— Я так тебя люблю.

Я пристально смотрела на него долгое время, испытывая удивление и лесть.

— Я вернусь. И принесу тебе воды и аспирина.

— Ты тоже меня любишь! — крикнул он мне вслед, улыбаясь.

Я резко остановилась, развернулась и пошла назад в его кабинет. Затем, я прошла туда, где он сидел, села на него верхом и взяла его лицо в свои руки. Глядя прямо в его тепло-карие глаза, я улыбнулась.

— Я тоже тебя люблю.

Лицо Трентона засияло, и он заглянул мне в глаза.

— Ты это серьезно?

Я склонилась над ним и поцеловала, чувствуя, как он поднялся и закружил меня в воздухе.

Глава 19

Когда волна пьяных и счастливых людей хлынула через дверь Ред Дор, вечеринка превратилась в полнейшую оргию. Мы с Рейган суетились позади бара на полной скорости, одетые в металлические платья и высокие каблуки. Наши кувшины для чаевых были переполнены, а группа, играющая в живую, напевала подходящую версию «Голодный как волк». Длинная очередь окружила здание снаружи, люди ждали, когда уйдут остальные, чтобы попасть внутрь. Мы были загружены работой, и не ощущали, что вечер подходит к концу, пока не пришло время закрываться — как обычно в канун Нового Года.

— О да! — воскликнула Рейган, закивав головой в такт музыке. — Люблю эту песню.

Я покачала головой, наполняя стаканы коктейлями.

Трентон, Трэвис и Шепли проделали нелегкий путь от дверей к бару, в тот момент это меня дико взбодрило.

— Вы добрались! — сказала я. Затем я вытащила их любимое пиво из холодильника, открыла бутылки и поставила их на барную стойку.

— Я же сказал, что мы приедем, — ответил Трентон. Он перегнулся через стойку и поцеловал меня. Я взглянула на Трэвиса.

— Ты что-то сказал?

— Неа.

Он подмигнул мне. Какой-то парень позади Трентона заказал стакан Джек Дэниелса (виски) и Кока-Колу, и я принялась выполнять заказ, стараясь всеми силами не глядеть на Трентона, уходящего куда-то. На праздники всегда было весело, поэтому я любила работать в такие дни, но, впервые в жизни, захотелось оказаться по ту сторону бара.

Парни нашли свободный столик и обосновались за ним. Шепли и Трентон развлекались, в то время как Трэвис потягивал свое пиво, пытаясь притвориться, будто ему так же весело, но с треском провалился.

— Джори! — позвала я девушку. — Следи, чтобы за тем столиком не было пусто, пожалуйста.

Я поставила поднос, который Джори забрала.

— Слушаюсь, мэм, — ответила она, покачивая задом в такт музыке.

Спустя несколько минут к столику Мэддоксов подошла соблазнительная рыжеволосая девушка и обняла Трентона. Незнакомое и весьма неприятное чувство овладело мной в тот же миг. Я не знала, что это было, но мне оно очень не понравилось. Незнакомка еще пару минут болтала с ним, а затем встала между братьями. В глазах девушки я заметила проблеск надежды, который я уже встречала много раз, когда женщины разговаривали с Трэвисом. Вскоре толпа загородила мне обзор. Я выхватила деньги у кого-то из рук и пробила чек, вернув сдачу владельцу. Чаевые высыпались в мой кувшин, и я принялась за второй заказ. Общими стараниями за эту ночь мы с Рейган смогли заработать достаточно, чтобы заплатить за аренду жилья за три месяца вперед.

Группа перестала играть, и те, кто стоял возле бара, оглянулись по сторонам. Вокалист начал вести отсчет начиная с десяти, и остальные принялись считать вместе с ним. Девушки проталкивались сквозь толпу, торопясь найти свою половинку для первого поцелуя в году.

— Пять! Четыре! Три! Два! Один! Счастливого Нового Года!

Сверху на бильярдные столы посыпался серебряный и золотой серпантин. Я подняла глаза вверх, испытывая вселенскую гордость за труды Хэнка. Для маленького городского бара он всегда хотел все самое лучшее. Я взглянула на стол, за которым должен был быть Трентон и увидела, как рыжеволосая бестия прижалась к нему губами. Мой желудок свело от этого зрелища, и, спустя полсекунды, мне захотелось перепрыгнуть через барную стойку и оттолкнуть ее от него. И тут, внезапно, передо мной появился Трентон. Он заметил, что я пристально следила за его местонахождением и улыбнулся.

— Она собиралась подарить его Трэвису еще до того, как он пришел сюда.

— Они все так делают, — сказала я, облегченно вздохнув. К черту братьев Мэддоксов и их одинаковые ДНК.

— Счастливого Нового Года, детка, — сказал Трентон.

— Счастливого Нового Года, — ответила я, отправляя бутылку пива вдоль бара тому, кто ее заказал.

Трентон склонил голову на бок, жестом приказывая подойти ближе. Я наклонилась над баром и в следующий момент ощутила на своих губах губы Трентона, его рука придерживала мой затылок. Его губы были теплыми, мягкими и удивительными на вкус и, как только он меня отпустил, я почувствовала себя окрыленной.

— Теперь я — идиот — сказал Трентон.

— Почему? — спросила я.

— Потому что остаток года никогда не будет достойным этих первых тридцати секунд.

Я сжала губы.

— Я тебя люблю.

Трентон обернулся, глянув на одинокого Трэвиса, сидевшего за столом.