Анна Яфор - Другая сторона Страница 6

А еще существовал рубеж… Один короткий осенний день, ставший бесконечным, день, в котором прошлое и будущее навсегда смешались, день, лишивший надежды и заставивший отчаянно желать, чтобы вместе с ней не закончилась жизнь.

Мысли отвлекли от дороги, и Саша даже не заметила, как оказалась перед офисом. Вновь будто почувствовала запах детства, едва взглянула на лицо женщины за столом. Сейчас, в спокойном состоянии, не могла не рассмотреть ее более внимательно, чем при первой встрече. Да, первая учительница была именно такой: сдержанное лицо с мелкой сеткой морщинок, едва заметный макияж, элегантная, но немного вычурная прическа, негромкий ровный голос, безупречно правильная речь. И улыбка отнюдь не дежурная – внимательная. Такой человек наверняка помнит все поручения начальника, даже не записывая их, и вкусы посетителей угадывает безошибочно. Если сейчас Саша пожелает чашку кофе со взбитыми сливками, получит ее спустя всего несколько минут, и можно даже не сомневаться в великолепном вкусе напитка.

– Добрый день. Дмитрий Сергеевич у себя?

Женщина улыбалась, но в глазах мелькнуло недоумение: никак не удавалось вспомнить о назначенной встрече.

Саша поспешила ее упокоить.

– Я не договаривалась о визите.

Та заметно расслабилась.

– Он должен скоро подъехать. Если хотите, можете подождать.

Проще было бы оставить бумаги и избежать встречи, которая откровенно напрягала, но Саша лишь кивнула, присаживаясь на указанное секретарем место.

– Чай, кофе?

Интересно, требует ли мужчина от своей секретарши, чтобы клиенты оставались всем довольны после посещения офиса? Их единственная встреча не позволяла сделать необходимый вывод о характере Дмитрия и его манере работать, а Саша внезапно ощутила в этом потребность. Почему-то. И улыбнулась женщине:

– Зеленый чай, если не трудно.

В прошлый раз волнение не позволило ей рассмотреть окружающую обстановку, а сейчас этому ничто не мешало. Только увиденное нисколько не уменьшило количество вопросов. Интерьер ни отражал даже тени начальника. Абсолютная чистота, функциональность практически всех предметов и … полнейшая их безликость. Она вспомнила Пашкин гараж, где характер мужа читался в каждом болтике, случайно забытом на полу. Расположение вещей, их количество, даже запах – все свидетельствовало об уравновешенности хозяина, взвешенности его действий и при этом – некой рассеянности, вызванной, скорее всего, обстоятельствами, чем внутренней сущностью. Они с Дашкой частенько врывались в мужское царство, и после их появления ни о каком порядке уже не могло идти речи.

Директор фирмы, в которой Саша работала, тоже странным образом отражался в каждом брошенном на столе листике бумаги. Его готовность смотреть сквозь пальцы на недостатки работников вплеталась в их расслабленность, даже некоторую развязность на рабочих местах, за которую не ждало никакого наказания.

А здесь все было иначе, правильно и уместно, но при этом жизнь отсутствовала полностью. Никаких следов человека, проводящего в этих стенах большую часть времени. Даже такой нехарактерный образ секретарши подчеркивал то же самое: мужчину словно не касалось все то, что происходило вокруг. Мир существовал параллельно с ним…

Саша невольно подумала о собственной квартире. Даша умудрялась оставлять свои игрушки в самых непредназначенных для этого местах, каждый день старательно наводила порядок, но все равно добиться идеальности не удавалось, и по ночам, выходя на кухню, нередко приходилось спотыкаться о забытый на самом видном месте кукольный замок или недочитанную книжку. Такая детская несобранность была понятной и даже умилительной: представить жизнь без подобных мелочей казалось невозможным. Но что происходило в ее собственном мире? Что говорили о ней одежда или повседневные принадлежности? Да и было ли что сказать? Давно не существовало ЕЕ вещей, приобретенных для собственного удовольствия, для того, чтобы отозваться на рожденное в глубине естества желание что-нибудь изменить. Она даже духи сама себе не покупала целую вечность… Что-то дарил Павел, и Саша пользовалась этими подарками, не задумываясь, какое чувство возникает внутри при ощущении подаренного аромата. Ему нравилось, а иное не имело значения. На работе, в обществе она привыкла выглядеть опрятно, модно и даже привлекательно, но самой было совершенно неважно, что именно отражало зеркало. Однако увидеть то же самое в другом человеке было странно. И страшно. На все наверняка существовали причины, но Саша внезапно с ужасающей ясностью поняла, что именно так и проходит мимо жизнь. Течет день за днем равномерной пустотой, мелькает событиями, никак не затрагивающими сердца. Часы сливаются в года, каждый из которых она просто наблюдает со стороны, не участвуя в них.

Чай, впервые за долгое время, показался душистым и вкусным. Саша привыкла к бодрящему аромату кофе по утрам, к свежести соков, которые регулярно делала для дочки, к мягкой пряности трав в вечерних напитках, воспринимая все это лишь с точки зрения функциональности, не задумываясь о вкусах и ощущениях. А сейчас, почти обжигая губы насыщенно-янтарной жидкостью, вдруг вспомнила, как любила когда-то эту терпкость, различая малейшие оттенки в бесчисленных сортах.

– Это ганпаудер? – ответ был не нужен. Узнала и вяжущую язык крепость, и приторно-сладковатый аромат. В проблесках воспоминаний мелькнуло уютное тепло загородного дома, пляшущее пламя камина и … – Очень вкусно, – она улыбнулась женщине. – Чудесный чай, спасибо.

Как странно, до этого дня даже думать о прошлом было больно. А теперь Саша не испытывала почти ничего, кроме легкой, щемящей грусти. Почему все изменилось? Неужели ее молчаливые излияния на бумагу сыграли такую роль? Подаренная мужем тетрадка лежала в сумке, все чаще притягивая, как магнитом. Хотелось писать. Кричать на абсолютно белых листах о том, что прежде даже шепотом боялась озвучить. Каждая буква отражала случившееся с ней прежде и одновременно была шагом в какой-то неизведанный будущий мир, пугающий, но такой необходимый.

– Вы не будете против, если я немного попишу, пока Дмитрий Сергеевич не подошел? Нужно закончить… кое-что.

Женщина понимающе кивнула, указав на отдельно стоящий стол в самом углу комнаты. И склонилась над бумагами, давая понять, что не станет отвлекать ее. Саша благодарна улыбнулась: Макееву явно повезло с секретаршей, молчаливо-сознательная сотрудница – что может быть лучше?

Просто сказать, что от своего нового места работы я была в восторге – слишком мало. Это не отражало даже сотой части тех ощущений, которые нахлынули на меня в первый же день.

– Александра, со мной нелегко работать. На плохую зарплату еще никто не жаловался, но ее нужно заслужить. Признаюсь сразу: я жЕсток, а порой – жестОк, но руководствуюсь не прихотью, а необходимостью. Мне нужны трудолюбивые, надежные люди, которым я могу полностью доверять. Если рабочий день начинается в девять часов, это означает, что ровно в девять Вы должны уже переводить, а не выпрыгивать из маршрутки и даже не бежать по лестнице на нужный этаж. Никаких оправданий типа «проспал», «сломался каблук», «задержался автобус». Мне все равно, во сколько Вы выйдите из дома и какие усилия будете прилагать для того, чтобы быть на работе вовремя, но это требование не обсуждается. Как и то, что я не терплю пустой болтовни, разговоров о личной жизни кого бы то ни было за спиной и прочей ерунды. Всему этому в стенах моей компании просто не место. Как только Вы переступите порог, остается ТОЛЬКО работа. Без вариантов. Нарушителей увольняю без сожаления и второго шанса не даю никому. А тех, кто ведет себя достойно и справляется со своими обязанностями, ценю и уважаю.

Я слегка оторопела от такой впечатляющей тирады. Хотя между нами и проходил десяток лет, Филипп выглядел довольно молодым, а его жизненные принципы вызывали зависть, поскольку сама не могла похвастаться чем-то подобным. Мои представления о том, какой я хочу видеть свою жизнь и что считаю правильным, казались весьма расплывчатыми, а что уж говорить о возможных путях достижения целей? Здесь я попросту потерялась. Хотела жить иначе, чем родители, но не знала нужной дороги, потому и восприняла все сказанное мне тогда почти с благоговением: у нового начальника явно было чему учиться.

Филипп словно угадал мои мысли. Взглянул в глаза, прожигая насквозь глубоким, проницательным взглядом.

– У Вас все получится, Александра. Вы не похожи на болтливую дурочку, которую больше интересуют сплетни, чем реальное дело. Надеюсь, и в других вопросах Вы окажетесь вполне разумной.

– У меня мало опыта…

Он задумчиво склонил голову, подходя совсем близко. Слишком красивый… Я смущалась даже дышать рядом, не говоря уже о том, чтобы поднять на него глаза.