Тасмина Пэрри - Прощальный поцелуй Страница 6

– Черт возьми, Эбс, он такой классный! – прошипела Сьюз.

Эбби схватила свой бокал, надеясь, что никто у барной стойки не заметил, как она покраснела. Впрочем, ее пылающие щеки, похоже, были видны даже из космоса.

– Он меня не интересует, – твердо сказала она. – Меня мужчины вообще больше не интересуют. С этого момента буду заниматься котами и выпечкой.

Сьюз схватила кувшин с «Пиммс» и вылила себе в бокал все, что там оставалось.

– Ты уверена, что не хочешь попробовать с ним замутить?

Эбби улыбнулась и кивнула.

– В таком случае я собираюсь добавить еще немного и заняться им. Как знать, Анна, может, я приведу к тебе на свадьбу еще одного гостя.

С этими словами Сьюз двинулась в сторону симпатичного незнакомца, и Эбби, глядя на нее, в очередной раз восхитилась подругой, не терявшей надежды встретить настоящую любовь.

Сидевшая напротив нее Анна скрестила руки на груди.

– Людям свойственно совершать ошибки, Эбби. Думаю, что уметь прощать – это не так уж плохо, – тихо произнесла она.

– А ты, вообще, на чьей стороне? – огрызнулась Эбби, но тут же одернула себя: она не хотела быть резкой с Анной, которая в эти дни стала для нее самым близким человеком, с ней у нее было больше всего общего, и именно к Анне она могла обратиться в кризисной ситуации. И на самом деле обратилась вскоре после разрыва с Ником, и Анна часами говорила с ней по телефону, не осуждая, а просто выслушивая.

– Я на твоей стороне, Эбс, – сказала Анна, подаваясь вперед и кладя ладонь на ее руку. – Просто я знаю, как ты любишь Ника, как он любит тебя и как хорошо вам было вместе.

– До того, как он разбил мне сердце, – тихо произнесла Эбби.

Анна полезла в свою сумочку и что-то достала из нее.

– Вот тебе визитка моего Мэтта, – сказала она, подталкивая к ней по столу белую карточку с красивым тиснением.

Жених Анны был одним из самых известных в Лондоне адвокатов по бракоразводным процессам. Эбби знала и с десяток других способов связаться с ним – например, через Facebook, по электронной почте, с помощью сервиса LinkedIn[12], к которому она подключилась не так давно и в этой связи чувствовала себя очень продвинутой. В конце концов, Мэтт был ее приятелем, так что она могла просто позвонить ему, если бы захотела с ним поговорить. Но была в этом жесте Анны некая торжественность, заставившая Эбби прочувствовать, что речь идет о всей ее дальнейшей жизни.

– Ты сама знаешь, какой он молодец в таких вопросах, – добавила Анна. – А если ты сочтешь неудобным просить его об этом, у него есть пара замечательных коллег, которые тоже могут тебе помочь… если только ты уверена, что на самом деле хочешь этого.

При одной мысли о том, что за этим последует, Эбби стало дурно. Продавать дом, делить имущество, никогда больше не видеть Ника…

Она закрыла глаза и представила, как ей будет не хватать его; это будет так ужасно, что она снова задумалась, не попытаться ли забыть это ужасное сообщение по телефону. Возможно, Ник Гордон и разбил ей сердце, но он был любовью всей ее жизни, и мысль, что она больше никогда не увидит его, не услышит его голоса, была для нее невыносима.

– Так что же ты все-таки собираешься делать дальше? – спросила Анна, допивая содержимое своего бокала.

– Я должна обо всем хорошенько подумать, – тихо ответила Эбби.

Это, по сути, было подтекстом всей ее жизни.

Глава 3

Настроение у Эбби было нерабочее. Вообще-то желание работать пропало у нее уже некоторое время назад, но сегодня утром, когда она, выйдя из метро, шла по Эксибишн-роуд, страх перед надвигающимся рабочим днем ощущался сильнее обычного. Она сделала глоток кофе латте из стаканчика, который несла в руке, надеясь таким образом просветлить мозги, однако это, похоже, не сработало. Яркие солнечные лучи отражались от ветровых стекол проезжающих автомобилей, и, несмотря на огромные темные очки, из-за этого слепящего света, уличного шума и отголосков вчерашнего бурного вечера голова ее гудела, как барабан. Черт ее дернул идти выпивать среди недели! Ей же не девятнадцать, в конце концов, и приходить в себя после похмелья стало намного тяжелее, чем в университетские годы.

Когда она переходила улицу, ее едва не сбил белый фургон. Водитель отчаянно просигналил и в открытое окно крикнул что-то обидное.

– Хорошо погуляла накануне?

Она чуть не уронила свой кофе на тротуар.

– Лорен! Меня едва инфаркт не хватил с перепугу! – сказала она, глядя на сияющее лицо подруги.

– Прости, но ты витала где-то очень далеко. Наверное, пересчитывала коктейли, выпитые вчера вечером?

Эбби была поражена точностью оценки ситуации своей приятельницей. Вокруг Лорен Стоун, институтской библиотекарши, всегда витала какая-то мистическая атмосфера, хотя по большей части она создавалась преднамеренно. Богемные блузки и фиолетовые колготки, эксцентричные очки и страстное увлечение часовым делом – все это было тщательно продумано, чтобы отвлечь внимание от того факта, что Лорен была и красива, и очень умна.

– Солнце мешает? – спросила она, кивком указывая на темные очки Эбби.

– Неважно себя чувствую.

– Так что у тебя за повод был накануне?

– Просто немного погуляли с подругами. Обсуждая, какие сволочи все мужики, выпили больше «Пиммс», чем позволяли здоровье и здравый смысл.

– Молодцы, – сказала Лорен и, сунув руку в сумку, извлекла оттуда банан. – Это как раз то, что тебе сейчас нужно. Калий.

– Ты уверена?

– Конечно. Не волнуйся, у меня их там целая связка. – Лорен ухмыльнулась. – У самой дикое похмелье.

– Серьезно?

– Ходила на свидание.

– Ну-ка расскажи! Кто-то интересный? Я его знаю?

– Даже очень интересный. Алекс Скотт из музея Виктории и Альберта.

– Ух ты! – Эбби, знавшая этого красавчика, рассмеялась. – Расскажи подробнее.

– Потом как-нибудь, – сказала Лорен, махнув рукой. – Пусть сначала позвонит.

Они прошли через ворота ККИ и помахали своими пропусками перед лицом мистера Смита, престарелого охранника, довольно прямо сидевшего за своим столом на проходной. Эбби частенько задумывалась, зачем все это делается, учитывая, что запомнить старику нужно было всего несколько женских лиц, да и крайне сомнительно, что он сорвется с места, чтобы кого-то задержать; просто это уже стало своего рода привычным ритуалом.

– Так что там вырисовывается с выставкой? – спросила Лорен, прежде чем они разошлись по рабочим местам.

– Ну, мы участвуем вроде бы, но наши со Стивеном представления о том, каким должен быть центральный кадр, очень редко совпадают.

Лорен фыркнула.

– Неудивительно, если вспомнить, как он одевается: вкус явно не относится к его достоинствам. Что ж, если тебе понадобится моя помощь, свистни мне. Нельзя сказать, что я сейчас сбиваюсь с ног на работе, так что время у меня найдется.

– Тогда ты можешь отправить мне длинный и смачный имейл про свое свидание с Алексом Скоттом, – ухмыльнулась Эбби.

Она неохотно рассталась с Лорен и, спустившись в свой полуподвал по старым каменным ступеням, набрала побольше воздуха в легкие, прежде чем переступить порог архива.

– Доброе утро, Эбигейл, – сказал Стивен и бросил взгляд на висевшие над дверью часы. – Опоздала на две минуты.

Это был еще один их маленький ритуал. Эбби практически каждый день задерживалась на работе, часто приходила туда в выходные, если кому-то из сотрудников срочно нужно было получить что-то из архива, и тем не менее Стивен считал своим долгом указывать ей даже на секундные опоздания.

– Итак. Наша вчерашняя встреча с Кристиной многое прояснила, – сказал он, когда Эбби села.

На лице его блуждала самодовольная улыбка. Эбби старалась не думать о сексуальности своего босса – до недавнего времени она даже не знала, кого он, собственно, предпочитает в этом плане – мужчин или женщин. Такое ее неведение длилось до момента, когда в ККИ появилась Кристина Вей. Теперь же Стивен приходил в телячий восторг при одном лишь упоминании ее имени.

– Итак, – повторил он, цепляя на нос очки, – хорошая новость состоит в том, что Кристина пригласила на открытие выставки представителей прессы, и многие из них приняли приглашение.

– Фантастика! – сказала Эбби, приходя в радостное возбуждение от мысли, что ее усилия могут быть по достоинству оценены в какой-нибудь центральной газете.

– Более того, – продолжил он, подняв руку, – «Кроникл» посылает к нам одного из своих лучших журналистов, чтобы он сделал репортаж. И если они сочтут наши снимки впечатляющими, под этот материал дадут четыре страницы в воскресном выпуске.

– Тогда лучше, чтобы у нас все было классно, – сказала Эбби, чувствуя, как к возбуждению подмешивается нервозность.

– Верно. На самом деле будет правильно, если я сегодня попозже сам посмотрю твой шорт-лист, чтобы мы уже могли сделать окончательный выбор фотографий. Если к нам идет пресса, экспозиция эта должна быть волнующей. Она должна петь, моя дорогая Эбигейл.