Сьюзен Виггс - Лето больших надежд Страница 6

– Мне жаль, – сказала она.

Нана сделала над собой заметное усилие, чтобы улучшить свое настроение.

– В те времена было множество классовых предрассудков.

– И сейчас есть, – мягко сказала Оливия.

Нана закрыла глаза, и Оливия поняла, что ей лучше сменить тему, или она вынуждена будет пуститься в объяснения, что она имела в виду. Она с надеждой посмотрела на чайник.

– Он готов?

Они всегда заказывали большой чайник чая «Леди Грей», с лавандой и бергамотом. Бабушка Оливии кивнула и налила чаю.

– В любом случае, – сказала Нана, – тебе есть о чем думать, кроме моей древней истории. – Ее глаза сверкнули из-за шикарного черно-розового стакана, и на мгновение она показалась Оливии на несколько десятков лет моложе. – Однако это замечательная история. Я уверена, что ты услышишь ее этим летом. Надеюсь, что все приедут и останутся надолго. Мы с Чарльзом собираемся произнести наши клятвы на балконе, точно так же, как впервые сделали это. Мы собираемся повторить свадьбу, насколько это возможно.

– О, Нана, это… замечательная идея.

Глубоко в душе Оливия съежилась. Она была уверена, что идиллическая картинка, существующая в сознании бабушки, далека от реальности. Лагерь перестал функционировать девять лет назад и оставался заброшенным с тех пор, за ним кое-как присматривали два-три человека из персонала, которые следили, чтобы здания не обветшали окончательно. Некоторые из кузин Беллами и другие родственники проводили там вечеринки и отпуска, но Оливия опасалась, что лагерь превратился в руины. Ее бабушка с дедушкой будут разочарованы, когда увидят, что с ним стало, и пожалеют о своем решении провести здесь торжества по случаю своей золотой свадьбы.

– Ты знаешь, – сказала Оливия, стараясь быть дипломатичной, – некоторые из ваших друзей уже в годах. А, как я уже говорила, лагерь не приспособлен для кресел на колесиках. Люди наверняка с большей радостью пришли бы отметить юбилей в «Уолдорф-Астории» или, может быть, прямо здесь, в «Сент-Регис».

Джейн отхлебнула чаю.

– Мы с Чарльзом обсуждали это и решили сделать это ради нас. Как бы мы ни любили друзей и семью, наша золотая свадьба должна быть такой, какой мы хотим ее видеть. Такой была наша свадьба, и такой мы проведем ее через пятьдесят лет. Мы выбрали лагерь «Киога». Это способ отметить то, кем мы были в прошлом, и то, кем мы надеемся прожить остаток нашей жизни – счастливой парой. – Ее чашка зазвенела, и она поставила ее на блюдце. – Это будет наше прощание с лагерем.

– Что ты имеешь в виду?

– Празднование золотой свадьбы будет нашим последним мероприятием в лагере «Киога». После этого нам придется решить, что делать с этой собственностью.

Оливия нахмурилась:

– Нана? Я правильно тебя поняла?

– Да. Пришло время. Мы должны составить план будущего этого владения. Это сотня акров земли, и она находится во владении моей семьи с 1932 года. Мы надеялись, что сможем сохранить ее в семье для наших детей. – Она пристально посмотрела на Оливию. – Или для наших внуков. Ни в чем нельзя быть уверенным в этой жизни, но мы надеемся, что эта земля не будет продана тому, кто устроит здесь парковки и построит ряды ужасных безликих домов.

Оливия не знала, почему перспектива продажи лагеря так ее расстроила. Ей даже не нравилось это место. Ей нравилась сама идея лагеря. Отец Наны получил эту собственность во время Великой депрессии в качестве уплаты за долги и сам выстроил лагерь, назвал его «Киога», считая, что на алгонкинском[3] языке это означает «спокойствие», но позже он узнал, что это слово не имеет смысла. После того как лагерь был закрыт в 1997 году, никто из потомков Беллами не взял заботу о нем на себя.

Ее бабушка угостилась рожком, наполненным шоколадным муссом.

– Мы обсудим это после юбилея. Лучше все устроить и решить, чтобы никому не пришлось ломать голову над этой проблемой после того, как мы уйдем.

– Ненавижу, когда ты так говоришь. Тебе шестьдесят девять лет, и ты только что получила разряд в троеборье…

– Которого я бы никогда не добилась, если бы ты не тренировалась со мной. – Джейн развела руками и на мгновение задумалась. – Там произошло так много важных событий в моей жизни. Этот лагерь провел мою семью через Великую депрессию, он дал нам выжить. После того как мы с Чарльзом поженились и взяли на себя руководство лагерем, это место стало частью нас.

«Так типично для Наны, – думала Оливия. – Она всегда искала выход, даже если лучше было пустить все на самотек».

– Это все в будущем. – Нана снова оживилась, как будто перевернула страничку, распечатанную с веб-сайта Оливии. – Нам нужно обсудить дела. Я хочу, чтобы ты подготовила лагерь к нашему торжеству.

Оливия рассмеялась:

– Я не могу сделать этого, Нана.

– Глупости. В данный момент ты занимаешься экспертными исследованиями, дизайном и службами по поместьям, чтобы оптимизировать их маркетинговую цену.

– Все это означает, что я довожу дома до ума, – сказала Оливия.

Некоторые из дизайнеров возражали против этого определения, которому действительно не хватало определенной солидности. Это определение весьма относительно раскрывало суть работы Оливии. Она предоставляла услуги людям, которые желали показать свою неповторимость в лучшем свете. Оливия была мастером иллюзий. И художником обмана. Сделать собственность неотразимой было не так уж сложно и не стоило больших денег, эта работа часто включала элементы, которые у продавцов собственности уже были, их нужно было просто по-другому скомбинировать.

Она любила свою работу и хорошо ее делала, у нее была отличная репутация. В некоторых частях Манхэттена агенты не включали собственность в списки на продажу, не проконсультировавшись с Оливией Беллами из «Трансформэйшнз». С тех пор как Оливия завела свою фирму, она узнала, что с собственностью гораздо больше хлопот, чем с простым устройством цветочных горшков, покраской всего в белый цвет и установкой машинки для выпечки хлеба.

И тем не менее проект размера «Киога» был ей не по плечу.

– Ты говоришь о сотне акров пустыни, в полутора сотнях миль отсюда. Я не знаю, с чего начать.

– А я знаю. – Джейн подтолкнула к ней через стол старомодный фотоальбом в кожаном переплете. – Все представляют себе, что такое летний лагерь, даже если они в нем никогда не были. Все, что тебе нужно, – это воссоздать иллюзию. Вот несколько фотографий, сделанных за много лет, чтобы тебе было с чего начать.

Фотографии были по большей части классическими видами деревенских домишек на берегу озера в девственном лесу. Оливии пришлось признать, что в этом месте было что-то мирное и ностальгическое. Нана была права насчет иллюзии – или, может быть, это был обман. У Оливии было ужасное время в летнем лагере. Однако где-то на задворках ее сознания обитал идеальный летний уголок, свободный от ехидных детей, солнечных ожогов и комаров.

Ее воображение вдохновенно заработало, так всегда бывало, когда она видела собственность. Несмотря на свое нежелание браться за лагерь, она почти немедленно увидела, как его можно преобразить.

«Остановись», – сказала она себе.

– У меня не слишком хорошие воспоминания о проведенном там времени, – напомнила она бабушке.

– Я знаю, дорогая. Но теперь у тебя есть шанс укротить этих демонов и создать новые воспоминания.

Интересно, Оливия и не знала, что ее бабушка знала о ее страданиях. «Почему ты их не прекратила?» – хотелось спросить ей.

– Этот проект займет все лето. Я не уверена, что смогу уехать так надолго.

Нана подняла брови выше оправы своих очков.

– Почему?

Оливия не могла сдерживать больше свой восторг:

– Потому что я думаю, у меня есть причина остаться.

– Эта причина тот парень с дипломом Гарварда, который выглядит как Брэд Питт?

«Глубоко дыши, Оливия», – напомнила она себе.

– Я думаю, Рэнд Уитни собирается сделать мне предложение.

Нана сняла очки и положила их на стол.

– О, моя дорогая Оливия. – Она приложила салфетку к глазам.

Оливия была рада, что решилась сказать Нане. Кое-кто в ее семье отреагировал бы с большим скепсисом. Некоторые – и ее мать была в их числе – быстро напомнили бы ей, что к возрасту двадцати семи лет Оливия уже имела в запасе два несостоявшихся обручения.

Как будто она могла забыть об этом.

Она отодвинула эту неприятную мысль в сторону и добавила:

– Он продает свою квартиру в центре. Это мой последний проект. На самом деле мне нужно проверить последние штрихи сегодня вечером, потому что завтра ее выставляют на рынок. Когда он вернется домой из аэропорта, я буду ждать его там. Он был в Лос-Анджелесе всю неделю в западном офисе своей фирмы. Он сказал, что, когда вернется, сделает мне предложение.

– Предложение выйти за него.

– Полагаю, что так. – Оливия ощутила некоторую неловкость. Он ведь на самом деле не сказал этого.