Елена Бжания - Лучший иронический детектив – 2 Страница 6

– А Вашу фамилию я и не знаю.

– Вот и хорошо. А если в Вашей книге без видео никак, то напишите, что я был под два метра ростом с большой задницей, как женщины, что у меня был сорок седьмой размер ноги и звали меня Вован.

– Почему Вован? – поинтересовался я.

Фотограф и оператор засмеялись.

– Вован, – пояснил Олег, – это один из видеолюбителей, который постоянно косячит на свадьбах. То он забывает включить камеру, то снимает в загсе гостей с другой свадьбы. А однажды на банкете он пошел в туалет по малой нужде. Камера, конечно же, висела на его шее вниз объективом и, конечно же, он ее забыл выключить. Все бы ничего, но именно эту свадьбу он отдал как есть, без монтажа и, разумеется, не посмотрев. Молодые потом собрали гостей, включили диск, а там посреди торжества желтая струя неистово бьется о белый фаянс унитаза и грозно звучит вовянский пердеж.

– Хорошо, – улыбнулся я, – как-нибудь завуалирую Вашу персону.

– Очень и очень на это надеюсь.

Свадебный кортеж подъехал к плотине – первому знаковому месту всех ижевских новобрачных. Возле плотины на набережной пруда возвышался памятник основателю ижевского оружейного завода Андрею Дерябину. Памятник с трех сторон огораживали тяжелые металлические цепи, позади него набережную окантовывали большие чугунные решетки. Все, включая цепи, решетки и даже фонари вокруг памятника, было обвешано навесными замками. Большие и маленькие, хромированные и ржавые, они висели прикованными на века символами вечной любви и верности. На каждом из них были написаны маркером, нацарапаны гвоздем или же выгравированы имена новобрачных. Маша и Саша, Ваня и Света, Игорь и Валентина и даже Юля и Юлиан значилось возле замочных скважин, словно заклинание на всю оставшуюся жизнь. Под романтическими надписями, голубками и сердечками, как напоминание о бренности бытия, стояли сухие цифры, обозначающие даты свадеб.

«Было бы неплохо, – подумал я, – тем, кто уже развелся, приезжать сюда и вписывать на замок дату развода. Получилось бы очень забавно, почти как на могильных плитах».

Сделав несколько фотографий возле памятника, новобрачные приступили к «замочной церемонии». Кое-как отыскав свободное место на чугунной решетке, они с трудом протиснули дужку замка между других замков и, взявшись вместе, защелкнули его.

– Горько! Горько! – завелась толпа, и молодые поцеловались.

– Черт! Я проглотила ключ! – закричала невеста, неожиданно прервав поцелуй.

Дело в том, что во время закрытия замка руки Евгения были заняты, и он машинально сунул ключ в рот. Разгоряченная «замочной церемонией» и криками «Горько!», невеста не успела заметить эту несущественную, в принципе, деталь во рту возлюбленного, и от всей души сомкнула свои губы поверх губ любимого, желая, очевидно, высосать жениха до дна одним махом. В результате столь страстного лобызания ключ от замка изо рта Евгения, совершенно неожиданным образом перекочевал в желудок Александры.

– Ну, вот! – засмеялась Александра. – Теперь ты должен кинуть меня в воду! Потому что ключ во мне! – По свадебной традиции ключи от замков бросались в воду.

– У тебя остался еще один ключ! Хочешь, я тоже его проглочу! – Евгению было неловко за случившееся.

– Нет, нет, нет! Хватит с нас и одного ключеглота! Давай бросим мой ключ вместе!

– Давай! – согласился Женя и они, взявшись за руки, бросили оставшийся ключ в воду.

– Ура! – обрадовались гости и вновь закричали: – Горько! Горько!

В следующей точке свадебного катания все прошло достаточно гладко: молодые возложили цветы к могиле неизвестного солдата, хлопнули шампанским возле вечного огня, сфотографировались вместе с гостями на фоне мемориальных досок и устроили фото-видеосессию в соседнем сквере. Последняя далась молодым нелегко. Фотограф и видеооператор, казалось, хотели навсегда отбить охоту у новобрачных фотографироваться и сниматься на видео в ближайшие сто лет. Они заставляли Женю и Александру кружиться, взявшись за руки, лежать на газоне в обнимку, бросать друг другу цветы, бегать между берез, целоваться в самых неожиданных позах, которые никогда бы не пришли в голову любому мало-мальски трезвому и неискушенному порно-фильмами человеку.

Когда фотограф и видеооператор насытили свою неуемную страсть к творчеству, Александра без сил плюхнулась на заднее сиденье «Мерседеса» и выдохнула:

– Все, теперь к «Лосю», и больше никуда!

«Лось» – это памятник на подъезде к Ижевску, куда с незапамятных времен ездят новобрачные, чтобы отдать должное широким лосиным рогам. Перестраховка по поводу супружеской верности заключается в том, что жених и невеста должны по очереди закинуть на трехметровую высоту – на рога лося – букет. С первого раза, как правило, столь нелегкое и ответственное задание не получается ни у кого, и тогда букет кидают до победного, но находятся и такие, кто умудряется хитрить. Женя и Александр не стали упорствовать. Не забросив с первого, с третьего и даже с десятого раза, Евгений попросил друзей подсадить его на «Лося». Усевшись на шею памятника, Женя без труда положил, как свой букет, так и букет Александры в самый центр огромных рогов, где уже было порядка десятка других букетов от предыдущих свадеб.

– Ура! – заликовали гости!

– Я люблю тебя! – закричала Александра, и замахала жениху рукой с букетом невесты.

– И я тебя! – крикнул Женя и замахал двумя руками в ответ.

Если вы сидите на шее пусть даже и не живого лося, никогда не теряйте бдительности, и уж точно не машите двумя руками сразу. Замахав невесте в ответ, Евгений потерял равновесие и рухнул вниз, зацепившись в самый последний момент каким-то чудом рукой за лосиный рог. Памятник где-то у основания тревожно заскрежетал, что-то внутри него треснуло, и он стал медленно, но верно наклонятся вбок. Испугавшись, Женя спрыгнул, но при приземлении потерял равновесие и уселся под памятником на пятую точку. Сверху на него, словно из рога изобилия посыпались цветы.

«Ну вот, – подумал я, – погребение под цветами все же состоялось!»

Осыпав цветами жениха, «Лось» жалобно скрипнул и, нависнув над ним под небольшим углом, угрожающе качнулся. Еще секунда и он, казалось, рухнет на жениха. Гости хором ахнули, но потом быстро опомнились. Они подскочили к «Лосю» и, дружно поднажав на его бок руками, вернули его на место.

– Ты не ушибся, Женька! – Александра бросилась к своему жениху.

– Нет, что ты! Это почти, как тогда, на Лысой горе. Помнишь, я с размаху грохнулся с «тарзанки» мимо воды?

– О да! – подхватила невеста, и они дружно засмеялись.

«Лысая гора», – зачем-то записал я в своем блокноте. Словосочетание было достаточно забавным, а когда долго работаешь журналистом, привычка фиксировать интересное остается на всю жизнь.

– Правда, классный был кадр!? – спросил жених с нескрываемым восторгом.

– Отличный! – Александра засмеялась и помогла встать Евгению. – Хватит с нас приключений. Поехали на банкет!

Большое двухэтажное кафе под названием «Восьмое чудо света» располагалось на окраине города в его промышленной зоне. Железнодорожные пути, высокие серые заборы, отороченные сверху витками колючей проволоки, облезлые железные ворота, разномастные гаражи, дымящиеся трубы окружали «Восьмое чудо света» и подчеркивали остроумность его названия. Перед входом в кафе стояла разношерстная толпа встречающих. Молодые вышли из «Мерседеса» и направились к ним.

Да будет вечным их союз,Как птицы две в местах облачных,Летят пусть и забудут грусть,А мы встречаем новобрачных! —

во весь голос завелась тамада стихами, по всей видимости, собственного производства.

Крепко взявшись за руки, словно боясь потеряться на собственной свадьбе, молодые вышли к гостям. Живой коридор из нескольких десятков в разнобой наряженных людей жаждал проглотить их небольшую проходку. Аплодисменты и крики «Поздравляем!» настойчиво требовали от новобрачных прошагать сквозь свадебный строй. Даже если бы молодые, набрались вдруг ума и захотели сбежать, то отступать им уже было некуда. Вдохнув побольше воздуха, словно прыгая в бездну, они шагнули вперед. Над свадебным строем, будто гимн победы над полем сраженья, раздалось дружное многократное «ура!». Захлопали хлопушки, заискрились бенгальские огни. Искры прожгли дырки в легких синтетических вечерних платьях, хлопушки оглушили еще вполне трезвых и пока здравомыслящих гостей. Дойдя до родителей через эту плюющуюся радостью, бенгальскими искрами, криками и конфетти свадебную массу, молодые остановились. На тяжелом подносе из нержавеющий стали перед ними возникли два высоких бокала с шампанским. Сердечки на бокалах манили и звали в объятия Бахуса. Ангелочки, нарисованные под ними, лицемерно улыбались. Вслед за алкоголем молодых встречали родители невесты. Почти не дыша, как держит сапер неразорвавшуюся бомбу, мама Александры ухватила узловатыми пальцами поднос с бокалами. Стоящий рядом ее муж и отчим невесты крепко, словно руль автомобиля, держал двумя руками огромный свадебный каравай с полной солонкой наверху. Казалось, что вот-вот он даст газу, и умчится самым первым за свадебный стол к коньяку и закуске.