Мария Барская - Радость – в награду Страница 6

Муж теперь просто сиял, не зная, как угодить Нике. И подобно большинству неопытных отцов, каждый день интересовался, как идет процесс роста.

– Уже шевелится? Нет? А когда начнет? Почему не скоро? Ох, как долго! Слушай, Никуша, по-моему, девять месяцев – это неправильно, но я согласен ждать.

Увы, не дождался. У Ники неожиданно случился выкидыш. Они это страшно тяжело пережили. Ну почему? Почему именно с ними? Они ведь так хотели ребенка. И вредного ничего не делали. Наоборот.

Сокрушаться, однако, им пришлось недолго. Через два месяца Ника опять забеременела. На сей раз Андрей был категоричен:

– Завтра же уходи с работы. Не ради меня, а ради нашего ребенка. Обойдешься как-нибудь без твоего рекламного агентства.

Ника возразить не посмела. Ребенок для них был превыше всего. Андрей теперь старался пораньше уходить с работы, чтобы побольше времени провести с Никой, однако и это не помогло. Второй выкидыш случился еще раньше первого.

Вердикт врачей был суров. Целый год ни в коем случае не беременеть. Пусть организм окрепнет, и только после этого можно попытаться вновь.

Ника была безутешна. Андрей по мере сил ободрял ее и старался доставлять ей как можно больше радости, но от Ники ведь не скроешь: ему тоже было тяжело. К тому же большую часть времени он проводил на работе, а Нике волей-неволей приходилось оставаться наедине со своими невеселыми мыслями.

Ну почему другие женщины рожают спокойно, легко и хоть каждый год. Вон Олеська выскочила замуж, немедленно забеременела и родила двойню. «За один раз на всю жизнь отстрелялась, – хвасталась она Нике. – Давай, давай, догоняй, подруга. Что это ты отстаешь?» Что на это ответишь? Действительно, ведь одним достаточно с мужиком рядом посидеть, чтобы тут же залететь. И детей им не нужно, а рожают. И чем сильнее не нужно, тем больше рожают. Вон в доме у них дворничиха. Одинокая, не замужем. И уже пятого носит. Все от разных отцов. Так, во всяком случае, говорят. Достоверно, правда, никто не знает. Дети у этой дворничихи растут, как котята на помойке. Она даже внимания на них не обращает. Все в доме ее жалеют, старую одежду детям дарят, подкармливают. Матери они не нужны, но она знай себе новых рожает, объясняя это тем, что аборты делать вредно. А у нее, Ники, все условия, чтобы ребенок был счастливым, только вот не получается. Почему такая несправедливость?

Сева родился, когда Нике исполнилось тридцать, и почти все девять месяцев беременности она пролежала в больнице на сохранении. Появление его на свет повергло Андрея и Нику в не знающую предела радость. У них наконец есть сын, их сын, с огромными синими Никиными глазами, и жизнь их отныне должна стать прекраснее прежней, и дорога, по которой пойдет их мальчик, всегда будет залита солнечным светом, и небо над головой будет таким же лазурно-аквамариновым, какое видели Андрей и Ника в Венеции прошлой осенью. Уж они постараются, чтобы все у их Севы в жизни было великолепно! И Никины родители были счастливы. Они тоже заждались внука, и, естественно, он им казался самым лучшим на свете, и вновь после большого перерыва приступил к работе «домовой».

Ника, наслушавшись всяких страшилок от своих многоопытных подружек, уже успевших родить, морально готовилась к самому худшему. Чем ее только не пугали!

У мальчиков вечно болят животы, и они почти круглосуточно плачут. Грудные дети обожают путать день с ночью. Днем они крепко спят, а ночи напролет бодрствуют, требуя того же от родителей. Но это еще не самый худший вариант. В конце концов можно отоспаться днем. Однако некоторые дети поспят полчаса, затем на пару часов устраивают крик, после которого еще полчаса спят, и все повторяется вновь до бесконечности.

Сева, по-видимому, оказался счастливым исключением. У Ники с ним не было никаких проблем. И ночами он крепко спал, и ел хорошо, и живот у него болел редко. Веселый и жизнерадостный ребенок, похожий на темноволосого ангелочка. С его появлением на свет жизнь всей семьи начала измеряться его достижениями.

Севочка начал поднимать головку!

Севочка научился переворачиваться на животик!

Севочка играет с погремушкой и весело смеется!

У Севочки появился первый зубик!

Севочка стал сам садиться!

Севочка начал ползать и устроил неслыханную панику, умудрившись заползти за спинку дивана и там затаиться. Андрей тогда так перепугался, что едва не побежал искать сына на улицу!

Севочка сказал первое слово: «Би-би!» – обнимая любимый красный пластмассовый грузовик.

Севочка наконец-то стал правильно всех называть: мама, папа, баба и деда. Мужчины были в полном восторге, потому что долгое время он их называл мамой либо бабой. Андрей и Никин папа дулись, как дети. Андрей терпеливо пытался его учить:

– Давай, Севочка, скажи: «Па-па». Понимаешь, папа. Я – твой папа. – Андрей тыкал себя пальцем в грудь.

Сын, внимательно и серьезно выслушав, басом произносил:

– Баба, – и заливисто смеялся.

– Неправильно! – всерьез расстраиваясь, восклицал Андрей.

Урок повторялся сначала.

– Что ты с ним, как с папуасом, – вмешивалась Ника. – Успокойся, придет время, и будешь ты папой. Еще надоест.

– Во-первых, никогда не надоест, – возражал он. – А во-вторых, мы сейчас с ним этого добьемся.

– Па-па, па-па, – продолжал твердить по слогам Андрей.

Сын, покраснев от натуги, задумался, нахмурился и тихо, с большим значением выдохнул:

– Паба!

– Вот видишь, Никуся. С детьми просто нужно как следует заниматься! – ликовал Андрей.

Сева загугукал, засмеялся и, указав на отца пальцем, громко и убежденно изрек:

– Мама.

Андрей расстроился и, махнув рукой, ушел в другую комнату.

Еще сильнее огорчался дедушка. Однажды, когда он явился в гости, Ника застукала его за тем же занятием. Старый инженер со свойственным ему упорством учил внука произносить слово «деда».

Севочка явно решил не разочаровывать дедушку и, широко улыбнувшись, назвал его:

– Кака!

Дедушке это не понравилось, и он расстроился даже больше, чем папа. Севе, наоборот, новое слово, видимо, показалось очень красивым, и он стал приберегать его к приходу любимого деда, заслышав голос которого теперь неизменно восклицал:

– Кака! Кака! Кака!

Никин отец обижался до слез, а она смеялась:

– Ну мужики у нас! Что молодой, что пожилой!

Когда Сева пошел, с ним ходила вся семья. Сначала за ручку, а после по пятам, чтобы немедленно подхватить, если он вдруг упадет. Освоив хождение, мальчик везде начал лазать, и если мама и бабушка пытались это ему запретить, опасаясь, как бы не свалился и не расшибся, то Андрей инициативу сына приветствовал и поощрял.

– Пусть развивается и растет настоящим мужчиной.