Айра Уайз - Бывший будущий муж Страница 6

Закончив говорить, Найджел положил трубку и повернулся к двери. Джессика успела принять душ и сменить деловой костюм на потертые джинсы и темную футболку, а длинные черные волосы собрала в конский хвост. Но небрежный, почти домашний наряд только подчеркнул стройность фигуры и тонкие черты лица.

— Пока без перемен, — сказал Найджел в ответ на ее немой вопрос.

Без перемен, повторила она про себя. Хорошо это или плохо? С одной стороны, означает, что Тэдди еще цепляется за жизнь, но с другой — он до сих пор без сознания, что совсем не обнадеживает. Ей надо знать больше — сейчас, немедленно. Она открыла было рот, чтобы задать вопрос, но сдержалась, опасаясь услышать нечто ужасное перед дальней дорогой. Нет, подробности подождут до ее прибытия на Тихоокеанское побережье.

Сделав усилие над собой, Джессика ровным тоном сказала:

— Мне надо позвонить, предупредить кое-кого, что уезжаю на неопределенный срок.

Найджел недовольно поджал губы и отошел от телефона. Она взяла трубку, еще теплую от его ладони, и ощутила, как ее охватил жар, будто эти сильные руки прикоснулись к ней самой…

Борясь с инстинктивной реакцией предательской плоти, набрала номер коллеги и друга, с которым рассталась всего полтора часа назад.

— Берти, это я… — пробормотала Джессика.

И увидела, как Найджел резко повернулся и вышел из гостиной. Но мрачная тень осталась… Собравшись с духом и приготовившись к изъявлению сочувствия, она начала объяснять, что произошло.

Найджел вернулся в тот момент, когда Джессика заканчивала говорить с соседкой, живущей двумя этажами ниже, у которой были запасные ключи от ее квартиры. Она обычно ухаживала за цветами в отсутствие приятельницы.

— Спасибо, Бобби, — пробормотала Джессика, — не знаю даже, как благодарить тебя…

Что? Обед на Бродвее по возвращении? Отлично, договорились, я угощаю. До встречи.

Она опустила трубку и кожей ощутила тягостное молчание, заполнившее светлую комнату темным туманом неприязни. Найджел холодно посмотрел на нее.

— Еще кому-нибудь?

Джессика покачала головой, и он саркастически улыбнулся.

— Что, сейчас в твоей жизни снова двое мужчин? Надо отдать должное, ты по меньшей мере последовательна.

Больше всего ей хотелось повернуться и уйти, не удостаивая его ответом. Да, у него были причины — воображаемые или нет — испытывать горечь и вражду по отношению к ней, но попытки выместить свои обиды сейчас, когда случилось столько всего значительно более важного, наполнили Джессику презрением к нему. Нет, она не собирается объяснять, что Берт — напарник по работе, человек, спасший ее от сумасшествия, до которого едва не довел ее Найджел, а Бобби не мужчина, а девушка по имени Роберта.

Джессика скрылась в спальне и появилась оттуда со спортивной сумкой в руках. Найджел уже ждал у дверей.

— Это все? — сурово спросил он, не глядя ей в лицо.

— Да.

Он забрал сумку и повесил ее на плечо.

— У тебя машина или вызвать такси? — холодно поинтересовалась она. — Моя сейчас в ремонте.

— Машина.

Не тратя лишних слов, Найджел вышел из квартиры и направился к лифтам, предоставив Джессике запирать замки. Они спустились в молчании, как посторонние люди, и вышли в душную августовскую ночь. Он подошел к автомобилю, открыл правую дверцу, подождал, пока она сядет, закрыл и только потом занял водительское место. Джессика немедленно отвернулась к боковому окну. Найджел, не прерывая молчания, завел двигатель и ринулся в поток машин, текущих, как река, по Третьей авеню.

Он злился на себя за то, что позволил гневный комментарий по поводу ее личной жизни.

Будто это до сих пор волновало его. Нет, Джессика вправе иметь столько «Бобби», сколько ей угодно, одновременно или по очереди, его совершенно не касается, с кем она спит. Берт Меллори — совсем другое дело. Он все знал о молодом и в высшей степени талантливом фотографе, который окончил тот же нью-йоркский университет, что и Джессика, только двумя годами раньше, помог ей устроиться на работу и всячески покровительствовал на первых порах. Тэд с восхищением расписывал их успехи, показывал выпуски второстепенных газет, с которыми они сотрудничали, будучи еще студентами.

Только тогда Найджел слушал его восторженную болтовню без раздражения, вспоминая двадцатилетнюю длинноногую довольно забавную девушку в длинном платье, которую впервые увидел на свадьбе Кэтрин.

Она сразу понравилась ему, несмотря на угловатость молодого олененка, с трудом перебирающего еще неуверенными ногами. Ее острый язычок и едкие замечания в адрес некоторых гостей помогли преодолеть длинный и довольно скучный торжественный прием с многочисленными напыщенными речами в честь новобрачных. И в дальнейшем, когда Тэд рассказывал об очередных успехах младшей сестренки, перед его глазами неизменно вставал симпатичный образ девушки-подростка.

Поэтому, когда Джессика приехала погостить у четы Крейдон два года спустя, он был потрясен, почти сокрушен произошедшим превращением. Казалось, будто из невзрачного кокона вылупилась яркая тропическая бабочка.

Красавица, настоящая красавица, вспоминал Найджел, судорожно сжимая руль. Ошеломительная, сногсшибательная красавица. Угловатость исчезла, как не бывало, и вместо неловкой студентки глазам его предстала искушенная жизнью выпускница университета, жаждущая успеха как у мужчин, так и на профессиональном поприще, и обладающая совершенно потрясающим талантом легкого флирта. Уверенная, умная и немного циничная Джессика Крейдон увлеченно рассказывала о своих планах на будущее, о плодотворном сотрудничестве с Бертом и вскоре совершенно пленила известного юриста.

Впервые они обменялись поцелуем, почти родственным, закончив обедать в любимом ресторане Найджела. Джессика горела желанием отведать всех удовольствий, которыми мог похвастаться Лос-Анджелес, и Найджел готов был потакать ее капризам, пока считал, что контролирует ситуацию. Но длилось заблуждение недолго — до того самого поцелуя.

Даже сейчас, в кондиционированной прохладе автомобиля, Найджел почти ощущал жар ее рта. Он не собирался тогда придавать значительности легкому касанию губами, скорее планировал поцелуй как благодарность за мило проведенное время в обществе приятной собеседницы. Но Джессика отнеслась к нему серьезно и ответила с истинным пылом. Ее пламенный отклик потряс Найджела и возбудил такой острый сексуальный голод, которого ему еще не доводилось испытывать…

Найджел притормозил у перекрестка и воспользовался возможностью взглянуть на нее.

Джессика сидела, отвернувшись в сторону, но даже и этого было довольно, чтобы он почувствовал прилив сексуального возбуждения.