Алекс Эллиотт - Соблазненная сенатором Страница 6

― Знаешь его?

Я не могу подобрать слов, чтобы признаться в том, что это парень из клуба. Еще в июне я сказала Джону, что встретила кое-кого. Больше, чем встретила, во всех смыслах. Он остановился не закончив начатое ― о чем мы вместе с ним сожалели, обсуждая произошедшее.

Но если он узнает, что тем парнем был этот конгрессмен… сенатор!

Что подумает мой друг? У него будут неприятности.

― Алло? ― говорит он, сделав тише музыку.

Погрузившись в воспоминания, я вновь окунулась в бездну моего стыда от того, как потеряла голову там, в темноте коридора. Вместо того чтобы выдать мой маленький секрет, я сжала губы, отказываясь говорить правду.

В течение нескольких недель я понятия не имела, кто был тот хищник из клуба, но теперь я знаю. Тот, кто целуется лучше всех на свете, носил имя Сенатора Беннетта Стоуна. Мой ночной кошмар. Незабываемая ошибка.

― Нет. Нет, конечно, я его не знаю! ― Это была правда. Я на самом деле его не знала. Он был незнакомцем, который посасывал мои губы во время поцелуя. Парень, с которым у меня был самый сумасшедший и страстный секс в моей жизни. Исключая сам секс!

― Отлично. Тогда взгляни. ― Он достает журнал.

Теперь я понимаю, почему Стоун показался мне таким знакомым. Я смотрю на обложку и бормочу.

― Он политик, побывавший на обложке «Роллинг Стоун» прошлой весной.

― Он потрясающе красив! Дерьмо, если бы он был геем, я бы сам пошел на стажировку к нему.

― Хорошо, Эйнштейн, почему ты хочешь, чтобы я была в команде у одного из самых горячих сенаторов? Он шишка и вероятно, у него очень много стажеров-цыплят, которые смотрят ему в рот и готовы бежать исполнять его приказы. Это похоже на… ошибку. ― Это слово пульсирует у меня на языке, и я вспоминаю, каково было целовать сенатора Стоуна, когда он толкнул меня к стене и схватил меня за волосы.

Джон качает головой.

– Хорошие сенаторы не такие. Стоун дотошный бизнесмен. Он только начал набирать свою команду. Мало того, что у него просто убийственный взгляд, он еще и выпускник «Гарварда», что помогает ему быстро продвигаться в Белом Доме. У тебя есть связи, которые он сможет использовать. Вы двое похожи. Стоун был немного импульсивен, и некоторое время посещал юридическую школу.

― И Мистер Красивое Личико нуждается в моей помощи? ― прищурилась я, глядя на Джона.

― Точно! Независимая двойная политика ― главная цель. Я начал прощупывать «Гарвард», и они тоже ждут твоего звонка. Все, что тебе нужно сделать ― дать этому делу ход. Поговорить с ним, как студент из кампуса.

― Ты говоришь о том, что провернул Клинтон? Ты под таблетками? ― Это правда, у меня был опыт стажировки в «Гарварде», я писала колонку для их газеты, но она была не о политике. ― Что в нем такого особенного, кроме того, что он великолепный, популярный, привилегированный?

― Этот красавчик метит в кандидаты в президенты, так написано в этой агитационной программе. И не только это. Разговоры идут из кабинета Вице-президента. Глядя на нее, есть огромный шанс, что Стоун станет ее напарником.

Человек с лицом, заставляющим выпрыгивать из трусов, за которое убили бы многие мужчины-модели ― больше, чем просто милое лицо. Я просмотрела приложение с его фотографией и девизом: «Собрать единомышленников». Звучит, как двойной выстрел. Чем больше я смотрю на лицо сенатора, тем более чувствительной становится моя кожа. Тепло окутывает мою шею, она буквально вспыхивает. Хватит этих глупостей.

Собравшись с мыслями, я читаю список доступных должностей в команде Стоуна. Все, начиная от военной реформы, заканчивая окружающей средой, образованием и внешней торговлей. Джон говорил о моем появлении в Вашингтоне для практики в конгрессе, на протяжении всего лета. Мой последний год в Бостонском колледже и мне уже пора думать о стажировке, составлять резюме.

― Еще один в команде Мистера Популярность. Не знаю. Ты понимаешь, что я еще учусь?

― Закрой свой рот. У тебя достаточно баллов для выпуска и это поможет тебе. Поработай и это поможет тебе понять, где ты хочешь быть. Надо ли напоминать тебе, что это поможет убить время? Грейс и Стен Стиллман только и ждут того, чтобы вцепиться в тебя. Ты собираешься им это позволить?

― Черта с два! Я не приму помощи от бабушки с дедушкой. Как ты можешь шутить об этом дерьме?

― Потому что, если у тебя не будет плана действий, то они превратят тебя в Монику и Джанис. Ты этого хочешь?

― Мои двоюродные сестры ― идиотки. ― Я качаю головой, думая о том, что моя семья готова продать душу за то, чтобы выбрать мой карьерный путь за меня. Будучи связанной с Кеннеди и Стиллман, непрерываемой задачей становится ― остерегаться их. Властные родственники не остановятся ни перед чем. Пытаясь распорядиться моим будущим. Когда я поступила в Бостонский колледж, я смогла увильнуть от их попытки указывать мне, что и как делать.

В отличие от моих двоюродных сестер, которые сейчас работают в банке Мидтауна. Джанис и Моника не были податливыми, они умные и способные, но им не хватало силы воли, чтобы пойти собственным путем, не поддавшись. Зная способность моей бабушки, Стиллман, вмешиваться во все: двадцать четыре часа семь дней в неделю. Теперь мои кузины прозябают на пятой авеню с нехилым хомутом на шее.

Я трясу конверт, будто это мой злейший враг.

― А как по-другому? Будто вместо вмешательства бабушки я должна радоваться твоему.

― Ш-ш-ш. Я слышал, что ты мне говорила, когда думала о переезде отсюда по окончанию учебы. Туда, где весело и интересно и что-то происходит. Ты не можешь быть уверенной, что Вашингтон ― это не твой путь. Ведь я ничего не получу взамен, кроме возможности быть все время рядом с тобой.

― Боже ты мой! ― вскрикиваю я. ― Я не такой политический наркоман, как ты!

― Ладно тебе, Кса, ― произносит он мягче. ― Ты делаешь вид, что не любишь политику из-за твоих бабушки и дедушки, но у тебя есть свое мнение. Почему бы не узнать, что, черт возьми, происходит в кулуарах ― это ведь твое? Не позволяй своей гордости встать у тебя на пути.

Он ведет грязную игру, используя мое давнее прозвище ― Кса ― сокращение от Ксавия Стиллман.

Не нужно напоминать мне о тех днях, когда я высоко летала, и адреналина было в избытке. Перед окончанием школы, я была близка к нарушению законов и катастрофе. Не спрашивая разрешения, мои бабушка и дедушка вступили в игру, сделав пару звонков, организовали мое поступление в Бостонский колледж, убивая мою мечту о переезде в Лос-Анджелес, подальше отсюда.