Энн Мэйджер - Рыцарь в потускневших доспехах Страница 6

Даллас склонилась над кулинарной книгой:

— Три минуты.

Ее очки в очередной раз съехали вниз с носа, пока она рассматривала пузырящуюся корзину с тусклыми жирными креветками. Тут подошла Ренни и передала тете трубку радиотелефона:

— Мистер Стоун.

— Опять! Я же сказала: говори ему, что я занята!

— Его такой ответ не устроит. Даллас схватила телефон:

— Мистер Стоун, я не продам вам Стефи — это мое окончательное решение.

— Разве в отношении Стефи я употреблял слова “продать” или “купить”? — сказал он бархатным голосом.

Мышцы ее желудка сжались от его мягкого, проникновенного голоса.

— Почему вы всегда искажаете все, что связано со мной, представляя меня плохим парнем?

— Потому, что вы и есть плохой парень, дорогой мой. Доброй ночи, мистер Стоун.

Жирным пальцем Даллас нажала на кнопку и разъединила связь.

— Возьми… — Но, прежде чем она передала телефон Ренни, он снова зазвонил.

— Ясно, что вы хотите больше денег, — вновь зашептал сладкозвучный мужской голос.

— Вы и в самом деле отвратительный субъект. Я не хочу ваших денег.

— Те, кто протестует громче всех, как правило, хотят получить больше всех, — цинично парировал он.

— У вас плохое окружение. Он замолчал, а затем предпринял новую попытку:

— Жаль, что вы не относитесь к моим поклонницам.

— Мистер Стоун, я презираю жестокие примитивные фильмы с вашим участием. Вы прославляете насилие, по всей видимости полагая, что можете получить силой все.

— Если бы… Так вы смотрели мои фильмы?

— Почему бы вам не повесить трубку и не оставить меня в покое?

— Потому, что у вас есть то, что мне нужно. Даллас оглушил интимный подтекст, который она уловила в его словах. Стоун играл словами и играл с ней. Кровь застучала у нее в висках. Она почувствовала себя уязвимой и встревоженной.

— Я не из числа голливудских кинозвезд. Ваши слава, деньги и сексапильность не помогут вам со мной.

— Польщен тем, что вы считаете меня.., сексапильным.

Облака пара вырывались из кастрюль на плите. Даллас была в бешенстве.

— В данный момент у меня нет на вас времени, — процедила она сквозь зубы.

— Может быть, потому, что вы не в своей тарелке, когда вам приходится иметь дело с реальностью.

Она смотрела на кипящие кастрюли, шипящее жарево, кипу заказов.

— Вы ничего не знаете обо мне. Вам неизвестно и о тех реальностях, с которыми мне приходится сталкиваться.

— Ошибаетесь. Ваш брат стал для меня источником самой замечательной информации. — Кристофер снова заговорил с убийственной мягкостью.

— Не верю, что Роберт стал обсуждать меня с вами.

— Стал, стал.

Глубоко вздохнув, она оторвала трубку от уха и свирепо взглянула на нее. Ее предали. Она была разъярена и обижена в одно и то же время. В крошечной кухне с кипящими кастрюлями и раскаленными сковородками было душно и жарко. Даллас видела, как неистово носилась по обеденному залу Пеппер, обслуживая взрослых посетителей и детей.

В воздухе повисла долгая пауза — пренеприятное молчание на другом конце провода. Однако в своем воображении Даллас ощущала взгляд его бездонных голубых глаз, устремленных на нее. Она хотела повесить трубку, но знала, что он сразу же позвонит опять.

«Что же ему сказал Роберт? Уверена, что не… Нет, даже Роберт не сможет так предать…»

По-прежнему ничего не говоря, она прижала к уху трубку и подперла ее плечом. Стремительными резкими движениями она начала резать помидоры и раскладывать их на четыре тарелки. Когда Даллас покончила с помидорами, овощи стали похожими на сумасшедшую женщину, искромсавшую их. Загудел таймер. Она бросилась к духовке и вытащила поднос на роликах.

Мистер Стоун все так же зловеще молчал. Она судорожно проверила кипу заказов и наклонилась над сковородкой. Креветки были еще не готовы. Наконец Кристофер заговорил:

— Вы еще здесь?

— Если я повешу трубку, вы тут же позвоните снова, — огрызнулась она.

— Итак, мы начинаем понимать друг друга.

— Я бы так не сказала.

— А я бы сказал. Но только что вы пытаетесь доказать, прикидываясь Мамочкой-Золушкой? Вы даже не оформили права на Стефи. Это сделала ваша сестра, но она и ее муж умерли. Ваш брат сказал мне, что вы — книжный червь.

— Я — законная опекунша Стефи.

— А я — ее настоящий отец.

— Думаю, в вас нет ничего настоящего, мистер Стоун.

— Может, вы не знаете меня так, как должно? — Он снова пустил в ход все обаяние своего глубокого сексуального голоса, добавив в него лишь чуточку сарказма.

В кухню ворвалась Дженни.

— Минуту, мистер Стоун. — Даллас прикрыла рукой трубку.

— Тетя Даллас, Ренни и Патрик постоянно заставляют меня работать. Патрик понес мусор и не возвращается. А Ренни говорит с Джимми.

— Почему вы, дети, не можете делать все сообща?

Влетела Ренни:

— Тетя Даллас, десятый столик взбесился.

— Скажи им: две минуты — и конец, — прошептала Даллас.

— Вы здесь? — затребовал Кристофер.

— Извините. Боюсь, вы не единственная проблема, которую я пытаюсь разрешить, — приторно проговорила она.

Он глухо выругался.

— Я нахожу такой язык оскорбительным, мистер Стоун.

— Что вы пытаетесь доказать, мисс Кирклэнд? Дженни схватила два стакана с ледяной водой и пошла с ними в ресторанный зал.

На руку Даллас упала капля раскаленного жира.

— О, черт возьми!

— Что случилось?

— Что вам за дело?

Вместо ответа она перевела дыхание и пососала ранку.

— Что случилось?

— Обожглась. Так что же я пытаюсь доказать? Видите ли, я просто пытаюсь сохранить свою семью. Человеку с вашей биографией это, возможно, непонятно.

— А если я не монстр о двух головах, а просто отец Стефи?

— Видите ли, мистер Стоун, в вас нет ничего отцовского. Я читала о вас все — о ваших знаменитых родителях с их десятком браков. О битве за опекунство над вами, в которую они ввязались. О вашей маленькой дочке, утонувшей в бассейне, когда вы находились от нее за миллионы миль. И о всех ваших эскападах после ее гибели.

— Я поражен тем, что такой ученый человек, как вы, читает подобную чепуху, — холодно произнес он.

— Очень трудно не заметить двухдюймового заголовка, когда задерживаешься в продуктовом магазине. Вы не знаете главного, хоть формально и считаетесь ответственным родителем. Единственный добрый поступок ваша бывшая жена совершила, отдав Стефи для удочерения приемным родителям. Если я отдам вам девочку, вы сломаете ее.

Опять долгая пауза.

— Откуда вы знаете? — спросил он ледяным тоном — так, что она поежилась. — У вас даже никогда не было собственных детей, мисс Кирклэнд.