Барбара Вуд - Роман с призраком Страница 6

Проснувшись в полной темноте, я ощутила страх, он начал подкрадываться еще во время сна и прервал его. Мои глаза напряженно всматривались в темноту, сильно забилось сердце и появилась тревога.

Пытаясь отогнать назойливые мысли, я силилась вспомнить, кто я, где я и чем тут занимаюсь. Но мой разум очутился в плену амнезии. Память погрузилась во мрак.

Пока я лежала, отчаянно стараясь вернуть память, мне удалось обнаружить, что же разбудило меня.

На мое тело опустилась громадная тяжесть. Неведомая сила, лишенная телесной формы, прижала меня к постели и чуть не задушила. Хотелось кричать, но я не смогла, перехватило дыхание. Ужас быстро перерос в панику, вот-вот могла начаться истерика. Я сопротивлялась давлению нечеловеческой силы, задыхалась и чувствовала, как каждый вдох ледяного воздуха обжигает легкие. Надо обязательно добраться до выключателя. Мысли путались. Меня парализовало? Как могла давить столь огромная тяжесть, а мне не удается коснуться ее?

Пытаясь во что бы то ни стало высвободить руку, я прерывисто дышала. Надо посмотреть, что происходит.

Вдруг моя рука высвободилась из-под одеял. Ухватившись за остов кровати, я что было мочи подтянулась и с большим усилием села. Но что-то все равно сдавливало мое тело, будто его настигла громадная сила притяжения, будто атмосфера сжималась и крушила все на своем пути. Я сопротивлялась, ловила воздух, старалась держать рот открытым, вытянула руки навстречу этой силе. Мне удалось отклониться от постели настолько, чтобы достать стену и повернуть выключатель. Как только вспыхнул свет, тяжесть свалилась с меня. Я часто и тяжело дышала, мне не хватало воздуха. Пижама промокла от пота, и тело так дрожало в холодном воздухе, что тряслась вся постель. Какое-то время я сидела, прижавшись к остову кровати, потирала руки, поднимала и опускала ноги, чтобы согреться.

Я не могла вспомнить, что именно разбудило меня. Плохой сон, холод или просто непривычная новая кровать. Или что-то еще… А, странная тяжесть. Неужели она мне померещилась? Может быть, это был сон?

Нет, все это произошло на самом деле. И мне стало не по себе. Накрывшись одеялами до подбородка, я обнаружила, что они очень тяжелые. Ну конечно же. Этим все объясняется! Дома я привыкла накрываться одним легким одеялом, и под тяжестью этих одеял мне почудилось, будто какое-то таинственное существо прижимает мое тело к постели.

Как загадочно это сумеречное состояние между сном и сознанием. Как чудно просыпаться, не зная, кто я и где я. Но сейчас при свете лампы все, конечно, прояснилось. Это был кошмарный сон. И он всего лишь показался более правдоподобным, чем другие сны. Даже сейчас, пока я сидела, не испытывая радости от теплой грелки, мое тело все еще подрагивало от угасавшего страха, который впервые нахлынул на меня в момент пробуждения.

Но все это плод воображения, причин для страха не было.

Протянув руку, чтобы выключить свет, я застыла и по непонятной причине повернула голову, чтобы взглянуть через плечо.

Зеркало над камином. Что с ним не так?

Я довольно долго пребывала в этом положении, хмуро смотря на зеркало и гадая, что заставило меня повернуться и взглянуть на него, не понимая, почему я не в силах оторвать глаз, будто тихий голос внутри запретил мне отводить взгляд от зеркала. Но почему? Это было обычное зеркало. Старое, возможно, антикварное, в тусклой позолоченной оправе. В нем не было ничего странного или необычного. Оно лишь отражало обстановку комнаты. Я заметила, что четче всего в нем отражался стоявший напротив платяной шкаф. Однако я смотрела как зачарованная, будто знала, что именно ищет мой взгляд, какая волшебная сила заключена в этом зеркале. Она была почти ощутима. Но я прогнала эту мысль, убрала руку с выключателя и нырнула под одеяла. От смены биоритма я устала больше, чем думала, больше, чем мне казалось.

Я натянуто улыбнулась, чтобы подбодрить себя. Горевший над головой свет успокоил меня, завтра все будет в порядке.

На следующее утро я проснулась и почувствовала, что жарят яичницу с беконом. Я поскорее умылась в ванной, надела свитер и джинсы, спустилась вниз и оказалась в приятной, теплой гостиной. Стол был уже накрыт. Хотя лившиеся в комнату через окно солнечные лучи рассеяли ночные страхи, мне все равно почему-то было не по себе. Сны, которые припоминались, были бессвязны и лишены смысла. Открыв глаза в освещенной солнцем спальне и почувствовав, что отдохнула и вхожу в обычную колею, я с отчаянием обнаружила, что дом по-прежнему держит меня в плену чар, вселявших тревогу. Когда же они отпустят меня?

— Бабуля, это единственная комната в доме, которой ты пользуешься? — спросила я, намазывая гренок маслом.

— Да, дорогая. Этой комнатой и своей спальней. Малой гостиной я не пользуюсь уже давно. Она не нужна. Ее не обогреешь, так что она служит чем-то вроде склада. Здесь проходит большая часть моего времени.

Я кивнула и огляделась. В комнате находился просевший диван, два мягких кресла, захламленный сервант, шкаф со старыми книгами и фарфором, этот маленький кухонный стол и два стула с прямыми спинками. На стенах висели портреты королевы, еще лежал старый календарь с видами Австралии, потертый несессер для рукоделия, стояла ваза с коричневыми гвоздиками и филигранная рамочка с групповым снимком детей Элси и Уильяма, моих кузенов. Это была уютная комната, к тому же довольно теплая. Мы завтракали, сидя у единственного окна с видом на двор. Хотя его не совсем можно было назвать задним двориком. Расстояние от этого окна до высокой стены в глубине составляло не больше десяти шагов. Можно было в буквальном смысле слова допрыгнуть с одного конца до другого. Все пространство было выложено неровным кирпичом. Не было ни травы, ни сада, просто вдоль стен тянулся кусок земли, из которого прорастали (или когда-то росли, ибо сейчас представляли подобие роз) кусты роз. Ворота в задней ограде вели к переулку, за которым виднелось большое поле.

— Бабуля, эти розы когда-нибудь цветут?

— Нет, дорогая. В саду ничто не цветет, по крайней мере за годы, которые я здесь живу. Кусты роз были здесь еще до того, как я поселилась в этом доме.

— Ты не пробовала ухаживать за ними?

Я поднесла чашку с чаем к губам и рассеянно смотрела на голые, бесплодные кусты.

— Сначала я ухаживала, но им вроде ничто не помогало. Думаю, эта почва им не годится. — Она неторопливо помешивала чай. — Знаешь, а ведь забавно, если подумать, что мы в этом саду никогда ничего не сажали. Мы даже не смогли завести ни кошку, ни собаку. Животные всегда убегали из этого дома. Здесь что-то с почвой. Твой дед всегда так говорил.