Елена Стяжкина - Паровозик из Ромашкова Страница 6
- Категория: Любовные романы / Современные любовные романы
- Автор: Елена Стяжкина
- Год выпуска: 2007
- ISBN: 978-5-373-01176-1
- Издательство: Олма
- Страниц: 19
- Добавлено: 2018-08-02 16:01:17
Елена Стяжкина - Паровозик из Ромашкова краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Елена Стяжкина - Паровозик из Ромашкова» бесплатно полную версию:Жизнь — это когда строишь воздушные замки и плачешь, если они рушатся. А Она стала стильной и спокойной. Сначала ждала момента, когда будет счастливой, как мама. «Что еще нужно — поле да сад, умного мужа ласковый взгляд». Взгляд был. Но восторг по поводу «мне дали чудный рецепт дивного постного пирожка» все не приходил. Героини Елены Стяжкиной могут лгать, но только не себе. Каждая неистово ищет счастья, хотя на всех его не хватает.
Блестящий стилист и тонкий прозаик, Елена Стяжкина написала самую правдивую книгу об отношениях мужчины и женщины…
Елена Стяжкина - Паровозик из Ромашкова читать онлайн бесплатно
Я узнала о смерти Сергея Васильевича, когда раздумывала, прощать ли мне Машу. Он разбился на машине в хороший солнечный летний день, так и не став отцом моего ребенка. Я пошла на похороны, правда, не знаю как кто. Неизменные старушки в толпе причитали и перешептывались. Они обсуждали всех «бесстыжих», молодых и не очень женщин, стоявших у гроба, и дважды сбились со счета, называя по имени детишек, прижитых покойным вне законного брака. У старушек была блестящая память, я бы хотела сообщить эту радостную новость их лечащим врачам. Горе не залило меня, я потонула в дожде, которым на прощание с Сергеем Васильевичем разразились небеса. Я добиралась домой долго и практически пешком. Я шла через уже непрозрачную стену ливня, проваливалась в глубокие лужи, периодически отжимала мокрые волосы и глотала стекающую с ресниц тушь. Бог щедро наградил меня слезами, которые были везде, внутри и снаружи. Я купила бутылку водки и помянула все, что было. Укутавшись в одеяло, я тихо лежала на диване и разговаривала сама с собой. Я хотела сделать о себе выводы и начать новую жизнь. Я хотела, чтобы кончилось вчера, но оно мелькало, кружилось, складывалось в причудливые фигуры, самой колоритной из которых был трехглавый Сережа с хвостом из моего мужа. Это чудовище обливало меня полулюбовью-полуненавистью из трех пар глаз и било хвостом об асфальт, я вздрагивала и умоляюще шептала: «Ему же больно». — «Ну, ты даешь», — шептал мой муж, и я обиженно отгоняла видение. Когда я точно поняла, что научусь не жить, раздался телефонный звонок. Мы с одеялом встрепенулись и решили выпустить на волю только руку.
— Привет, любимая, — услышала я нежный пьяный голос Сергея Анатольевича.
— Привет.
— Я приеду? — спросил он.
— Зачем? — удивилась я.
— Мне нужно разделить с тобой радость, у меня ведь никого, кроме тебя, нет.
— Попробуй сказать это по-английски, — предложила я.
— Не могу, мы сейчас проходим слова по теме «Почта», — засмеялся он.
— Тогда пришли мне письмо, — сказала я и не положила трубку, потому что во мне мягко оборвалась душа. Она взмыла вверх, ударилась о потолок и просочилась вниз к соседу-семьянину. Я вздохнула устало и подумала о том, что за ней и за книгой по альпинизму мне придется спускаться вниз, а внизу придется ссориться, потому что никто так запросто не отдает летающие бесхозные души, тем более если этим душам намного лучше в гостях.
— Ты меня любишь? Скажи, что ты меня любишь! — стал вдруг канючить Сергей Анатольевич, давая мне возможность реванша.
Я не использовала эту возможность, я наслаждалась нашим общением и его голосом, и мысль «быть может, все еще будет», тихо витавшая в воздухе, вдруг стала главным фоном всех других идей и желаний, мирно толкавшихся во мне.
— А я тебя люблю! — завопил он так громко, что я, испугавшись, отпрянула от трубки. — Я всех люблю, у меня сын, сын, сын. Раздели со мной радость. Я приеду, я уже еду, ну, поздравь же меня, ну, скажи же что-нибудь.
— Хорошенький? — покорно спросила я.
— Красавец, три пятьсот, пятьдесят четыре сантиметра, — захлебнулся от восторга Сережа.
— Как назовешь? — зачем-то поинтересовалась я.
— Как Катя решит, — сказал он, и мне показалось, что теперь у меня есть все основания ненавидеть мужчин до гробовой доски. Я не решила только, стоит ли им об этом сообщать. «Дурак он, что ли?» — тихо удивилась я и положила трубку.
Телефон еще много раз дребезжал, за что и был выключен. А я думала почему-то о том, как назло выйду замуж, рожу ребенка и приглашу этого английского придурка разделить со мной радость прямо в роддоме. Еще я думала о телефоне и о том, как много значит он в моей жизни: через него меня любили, бросали, воспитывали и жалели. Он устал так же, как и я. Нам на время нужно было расстаться. Я разошлась со всеми, а он всего лишь с розеткой.
А потом приехал Кирилл и напомнил мне ружье, которое должно выстрелить. И началось сегодня. Но о том, что оно началось, я догадалась много позже, я догадалась потому, что время потекло медленнее, потому что я шла по улице и изучала прихотливый узор линий на асфальте, потому что заметила новые молодые деревья, открывшие четкий контур домов. Сегодня были вымытые витрины, вежливые цветочницы и я, интересующаяся, кто придумал клише «буйство красок». Вчера еще напоминало о себе, но было калейдоскопом, в который, заглядывая время от времени, и смотреть-то стоило секунд тридцать, вчера не способно было растянуться во времени, оно жало, давило, заставляло проснуться от стыда, вчера научило меня не чувствовать боли, не помнить, не жить, оно с трудом уступало место сегодня, но оно было всего лишь вчера.
Кирилл приехал ко мне на работу и так, будто мы только расстались, чмокнул меня в щеку.
— Ты свободна? — спросил он.
— Да, — сказала я, поскольку уроки у меня уже закончились.
— Поехали завезем к тебе вещи, а потом сходим куда-нибудь.
«Какие вещи?» — хотела спросить я, но потом подумала, что люблю сюрпризы, и промолчала. Кстати, как позже выяснилось, это был один из последних моих рабочих дней в нашей школе.
Мы привезли ко мне домой его чемоданы, через неделю — новую мебель. В этой суете мне просто некогда было сказать, что он меня неправильно понял. Да и незачем. Я действительно была свободна. Свободна — даже для безболезненного прикосновения к прошлому. Свободна — как в горах моей школьной юности. Мои друзья-альпинисты кричали: «Ты чувствуешь, чувствуешь вечность? Мы — тайна». Эхо обреченно-насмешливо повторяло за ними: «Тайна, тайна…» А я улыбалась и знала, что тайна — это я одна, потому что я — вровень с небом, у меня классное снаряжение, я — ничья и мне везет. По утрам я смотрела на вершину, зная, что не хочу ее покорить, а вечером выбирала любимые вещи, которые хотела бы спасти от схода снежных лавин. Однажды я стояла внизу у входа в наш коттедж и беседовала о высоком с Потенциально Сумасшедшим Художником, которого все звали просто Пасха. Высокое заключалось в том, что он меня не любит, а я не села с ним рядом у костра. Мы не могли решить, кто из нас больше виноват — я или мое действие или он и мое восприятие. Разговор был то бурный, то вкрадчивый, дважды я пыталась уйти, трижды мы поцеловались. В момент нежнейшего примирения мы услышали командный голос нашей руководительницы:
— Эй, кто-нибудь, принесите мне мои зеленые трусы!
— Какие? — раздалось одновременно из многих комнат.
— Теплые зеленые в белый горошек, — снова последовал приказ.
Потом все стихло, кроме множества шагов, — легких невесомых касаний ног о деревянные половицы. Пасха улыбнулся, и мы снова стали мириться.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.