Шома Нараянан - Двенадцать часов соблазна Страница 6

– Я принесу вам еще один, – пробормотал Самир, снова вставая в очередь. На этот раз времени ушло немного больше, но он вернулся с еще одним бургером, газировкой и кофе для себя.

– Ну хоть вы обедали вчера? – завел он разговор.

Мелисса перестала жевать.

– Да, – осторожно ответила она. – По крайней мере, я так думаю. Да, конечно, я помню. Дабейджи заказал тарелку пав-бхаджи[1], которую разделил со мной.

– Надеюсь, вы знаете о существовании обеденного перерыва. И что агентство не закроется, если вы уйдете достаточно рано, чтобы поужинать.

– Конечно, – засмеялась она. – Я впервые пропустила ужин из-за работы. Просто не собиралась ехать на Гоа, а когда вы пригласили меня, спешила закончить накопившиеся дела.

– Значит, во всем виноват я? – спросил Самир.

– О, нет! – воскликнула Мелисса, прежде чем поняла, что он ее дразнит. Залившись ярким румянцем, она уткнулась в свой стаканчик с газировкой.

– Так-то лучше, – сказал он. – Наконец хоть какой-то румянец на щеках.

Я не могу иметь никакого румянца. Я слишком коричневая, – отпарировала она.

– Вздор, – отмахнулся он и слегка погладил ее по руке, посылая озноб по всему телу, до самых кончиков пальцев. – Скажите, когда вам станет лучше и мы сможем уехать. Не торопитесь.

– Я вполне готова, – объявила она, вскакивая. Самир обнял ее за талию, чтобы поддержать.

– Осторожнее. Не стоит торопиться. Иначе снова упадете в обморок.

– Не упаду, – запротестовала она, с тревогой ощущая его руку на своей талии.

Он не отпустил ее, пока не усадил на переднее сиденье. И постарался пристегнуть ремень, и только после этого сел за руль.

– Дайте знать, если почувствуете себя хоть немного не так. И я вычеркиваю правило насчет еды в машине. Можете есть все, что хотите, лишь бы не падали без сознания.

Несмотря на циничное отношение к плейбоям, Мелисса была тронута неуклюжим выражением сочувствия. Как давно о ней никто не заботился, пусть даже так снисходительно…

Перед отъездом Самир подсоединил свой МР3-плеер к музыкальной системе машины. Мелисса ожидала, что он включит рок или хеви-метал, но, к ее удивлению, большинство записей оказались старыми болливудскими мелодиями или газелями.

Она подпевала самым любимым песням: у нее оказался красивый и неожиданно сильный голос. Самир вдруг осознал, что больше прислушивается к ней, чем к мелодии. Она вела себя так естественно, что он немного расслабился. Как приятно быть в обществе того, кто не собирается произвести на него впечатление или выведать информацию!

– С кем вы все время переписываетесь? – спросил он, наблюдая, как она пишет третью или четвертую эсэмэску. – Вы как стенографистка на стероидах, судя по тому, как долбите по кнопкам телефона.

Не успели слова сорваться с языка, он понял, что слишком позволил себе расслабиться. Говорить подобные вещи кому-то, кого он едва знал? Совершенно на него не похоже. Неудивительно, что она уставилась на него, словно у него посреди лба открылся третий глаз, как у бога Шивы.

– Простите, – немедленно извинился он. – Не мое это дело. Забудьте, что я спросил.

Мелисса рассмеялась, показав идеальные зубы: маленькие, белые и очень ровные.

– Я пишу подруге в хостел, – пояснила она. – Мы только что проехали поворот на новый парк развлечений, который тут построили. Одна девушка едет туда на следующий уик-энд со своим бойфрендом. Она хотела знать, сколько времени придется туда добираться.

– Мне кажется, это больше для детей!

– Нет, там есть аттракционы и для взрослых. И билеты довольно дороги. Для первого свидания это крутое место. Я имею в виду для обычных людей.

Самир поднял брови.

– В противоположность необычным, вроде меня?

Мелисса, отказываясь конфузиться, продолжала:

– Вы знаете, о чем я. Если приглашаете девушку на свидание, ведете ее в театр или ресторан в пятизвездочном отеле. Но у парней, с которыми встречаются мои подруги, даже нет машин. Им особенно некуда вести девушек.

– А куда водят парни вас? – спросил Самир полушутя и потому, что хотел знать, свободна ли она. Он уже пристрастился задавать вопросы, особенно еще и потому, что собеседница была так спокойна.

– У меня нет парня, – сказала она, но каким-то очень странным тоном, словно издеваясь над собой.

Обычно Самира проницательным не назовешь, но тут он инстинктивно понял, что нужно сменить тему.

– Вам нравится ваша работа? – спросил он и тут же получил в ответ растерянный взгляд.

– Да, – осторожно пробормотала она – А что? Есть шанс на то, что больше ее у меня не будет?

На этот раз растерялся Самир:

– Об этом мне ничего не известно. Я не произвожу никаких перемен в структуре агентства. По крайней мере, сейчас. А когда перемены будут, определенно не на вашем уровне.

– Слишком незначительная должность? – спросила она, дерзко подмигнув. – Или мое жалованье недостаточно велико, чтобы проделать дыру в финансовом состоянии компании?

Возможно, так и было, но Самир не мог так сказать и не выглядеть при этом невыносимо снисходительным. Он секунды поколебался, и она сняла его с крючка, перескочив на другую тему.

– Я только что нашла в сумочке пакет с конфетами! – объявила она. – Совсем про них забыла. Хотите?

Самир покачал головой.

– Вкусные, – настаивала она. – Тамаринд и сахар.

Он на секунду отвел глаза от дороги и глянул на маленький пакетик в ее руке.

– Я много лет их не видел. Обычно их раздавали в полете. Когда я был в колледже, все карманы были ими набиты.

– Означает ли это, что вы согласны попробовать?

– Да, пожалуйста. Но вам придется сначала ее развернуть. Я не могу отнять рук от руля.

Она вынула конфету из обертки и поднесла ему. Теперь они уже подъезжали к Лоналве, и этот отрезок дороги был очень сложным. Самир никак не мог взять конфету, и она начала таять в ладони Мелиссы.

– Скоро она будет ужасно липкой, – предостерегла девушка, чувствуя себя очень смелой. – Может, положить ее вам в рот?

Он кивнул, и она немедленно пожалела о своей дерзости. Он разомкнул идеально очерченные губы, и она подалась вперед, чтобы сунуть ему в рот конфету. Но конфета прилипла к пальцам, и наконец ему удалось втянуть ее. Ощущение его губ и языка на коже было невероятно эротичным.

Мелисса с заколотившимся сердцем откинулась на спинку сиденья и искоса глянула на него. Он был, как обычно, невозмутим. Но на губах играла легкая улыбка. До этой минуты она не думала о нем, как о ком-то, с кем можно завести роман. На это было столько причин, но сейчас она не могла вспомнить ни одну. Сейчас она могла думать только о том, как легко прижаться к нему, вдохнуть пьянящий аромат одеколона, поцеловать в губы, когда он повернется, чтобы сказать что-то.