Нонна Ананиева - Яхта: история с рассуждениями Страница 6

– Человек… – задумчиво протянул Мухаммед, напоминая небезызвестный афоризм великого пролетарского писателя, – он уже не природа. Уходит в сторону. Строит себе новый дом.

– Кто-то строит, а кто-то только догадывается, – подхватил Олег.

– Что, у нас налицо два различных человека? – обратилась Мари к Никите Сергеевичу. Она хотела бы у Олега спросить, но не стала. Начали включаться женские штучки, как ей показалось, и она их гнала. Или нет?

Ее давно тянуло к русским мужикам. Не к идеально подстриженным блондинам из Стокгольма, с готовыми принципами, разложенной по порядку жизнью, сознающим свою исчезающую исключительность белой расы, а к этим – рвущимся и бьющимся за свое новое «я», пытающимся постичь вековые истины и устои за несколько лет, превращающимся в бизнесменов и джентльменов, но остающимся немного особенными, жесткими и романтичными, резкими и нежными. «Игра с огнем, – говорила Изабель, ее подруга. – Они же шалеют от денег, забывают, что можно, где начало, где конец, женятся на проститутках, дерутся, спят с подругами жен, не воспитывают своих детей, встают с постели к часу дня». Да уж, когда такое было, чтобы француз спал с подругой своей жены? Сплошь и рядом. У Изабель в Канаде была пятилетняя история с Андреем из Петербурга, начинающим гением абстракционизма, который не просто писал картины и продавал их еще чуть ли не с мокрой краской, но был очень силен в финансах и обожал самолеты. Мари-то знала, что она ждет, когда он опять ее позовет. Она это знала лучше, чем сама Изабель. Подруга вернулась из своего Квебека совершенно другим человеком, это так. Ее карьера в фирме пошла резко в гору. На шее же всегда висел маленький бриллиантовый колокольчик. Изабель забыла, что Мари помнила, кто его подарил.

– Да, наверное, – ответил все-таки Олег, ощущая ее взгляд, а Никита улыбнулся. – Бедный – богатый, умный – глупый, образованный – неграмотный.

– Так же было всегда!? – возмутилась Виолетта.

– Мир был намного меньше: меньше было людей, и разница между ними была тоже меньше. Научно-техническая революция живет своей жизнью: никто не успевает ни за кем следить, научные открытия материализуются в любое время, в любой точке земного шара, никого не спросясь. Но мы хотя бы как-то понимали, о чем идет речь, и примерно знали, какой бомбы надо бояться. А в новый дом так просто не зайдешь.

– Я и раньше-то думала, когда вела машину по дороге в город с побережья, – продолжила свои открытия Виолетта, – что, кроме педалей, руля и радио, ничего в ней не понимаю. Раз – сломается посреди поля или в горах, и я долго-долго беспомощно буду сидеть, ждать механика и так далее; там можно много потом чего придумать. Появляется странная зависимость от техники. Рабство. Типа – отключат электричество в небоскребе, и мы умрем от нехватки воздуха. Вниз же с семидесятого этажа не побежишь, а окон нет – стеклянные стены.

– Не стоит так уж беспокоиться. Речь не об этом, происходили же и происходят штормы, ураганы. А еще возможны неслучившаяся любовь, укус змеи, – успокоил ее Никита.

– А когда заходишь в книжный, – вдруг вставила Ханна, – названия просто не нужны. Новые компьютерные языки, справочники по каким-то аббревиатурам.

– Ну хватит уже! – не выдержала Саломея. – Не отдыхающие, а радиопередача. Страхи обычно сбивают с пути – больше ничего. Мы рыбу-то будем есть, пока ее не переловило вечно голодное человечество? Виртуальной еды пока еще тут нет.

– Я уже ем, – хмыкнул Сева, как кот у полной миски.

– Вкусно? – спросил Олег.

Саломея взяла красный лепесток с середины стола и опустила его в Севин бокал с вином.

– Может, выпить за гинекологов? – смотря на Мухаммеда, предложил тост Сева, сынтерпретировав ее жест.

– Говорят, что в перенаселенности земного шара виноваты женщины. – Саломея подняла бокал, как бы присоединяясь к Севе, и ослепительно улыбнулась Мухаммеду. На мгновение она могла сверкнуть такой красавицей, показаться таким воплощением женственности – неожиданно, оглушительно, только для тебя…

Бедный Мухаммед ничего не понял из ее слов и не понял, почему все хихикают. Он подозревал, что она такая, он ждал чего-то от нее, но как-то совсем не так скоро и по-другому. Он схватился за бокал, как дуралей, но в это время Ханна спросила:

– Ну а как это было все задумано, скажите мне, пожалуйста? Размножаться до бесконечности? Опять всемирный потоп? Смена земной оси? Солнечная радиация? Опять уничтожить весь интеллект, чтобы начать все сначала, с бактерий? А вдруг мы рассадник интеллекта для других галактик? Куда-то же нам придется деваться, если нас становится все больше и больше, кончается вода и не хватает энергии?

– Вот и я почти за это хотел выпить с вами, дорогие отдыхающие, как метко заметила Саломея, – ответил ей Сева.

– Ты предлагаешь нам тост за аборты, что ли, Копейкин? – уточнил Олег.

Его кольнуло, когда он увидел, как Саломея кокетничала с Мухаммедом, ему надоело сидеть здесь со всеми за столом, ему захотелось увести ее в каюту, расстегнуть ее платье, ему всего захотелось. Как это? Так быстро? Еще несколько часов назад не было и намека на это. Вечер, усталость, может быть, вино, поразительно вкусная еда, расслабленность от близости с морем, ее обаяние. Он смотрел на нее постоянно. Все, что она говорила, казалось самым правильным и интересным. Ее губы хотелось целовать и ощущать их на себе. Он вспомнил, как несколько часов назад они знакомились, лежа на одной кровати. А Сева, кстати, очень быстро подхватывает ее жесты, и она это видит.

– Но, убивая посредственность, они же одновременно убивают гениев и их секретарей, – продолжил Олег.

– Намного трагичнее невозможность подняться, закопать свою гениальность в коммерческих проектах, политических дрязгах или служить врагам. – Наверное, Никита знал, что говорил, но тоже поднял бокал – он не очень серьезно слушал в принципе.

– Вы что, хотите вообще затушить и без того тлеющую сексуальную энергию Старого света? Мальчики, не страшно? И куда вы будете ее сливать? Электростанции на ней строить имени Казановы? – Саломея обвела глазами всех присутствующих. – Или вы собираетесь использовать женскую энергию, а свою, естественно, потом, как нефть – американцы?

– Загонят любовь в центрифугу, накатают таблеток по миллиону за штуку, и люди будут ради этих таблеток работать, – решила Ханна.

– Ах, что там за углом, Ханночка наша глазастенькая, – пропел Копейкин, – ни за что не догадаешься.

– Куда уж ей! Это ты у нас известный аналитик-футуролог ипотечного кредита, – подтянул ему в тон Олег.

– Ну, известный-неизвестный, с цифрами, как со скрипкой – результат видно невооруженным взглядом.