Фреда Брайт - Маски. Карнавал судеб Страница 6

Питер чувствовал, к чему все идет, и попытался отклонить удар.

— Да. Доктор Фрэнкл проделал отличную работу.

— Фрэнкл! — Она нетерпеливо покачала головой. — Он сделал мне новое лицо — и ничего больше. Но вы, Питер… Вы подарили мне жизнь. Я преодолела все: боль, стыд, одиночество — только ради вас. Вы были моим стимулом к жизни, моим миром. Я останусь здесь навсегда, если вы мне это позволите. Я поеду с вами куда захотите. Я люблю вас, Питер. Отчаянно. Безнадежно. Я знаю… — Она подавила всхлип. — Я знаю, что все это невозможно, но мои чувства не могут измениться. Я буду любить вас до самой смерти.

Питер почувствовал, как сжалось у него сердце. Они уже проходили через это…

— Это не любовь, дружок, — ответил он. — Просто переход в другое состояние. Такое частенько случается между пациентами и их психоаналитиками, и это нормально. Своеобразный знак того, что человек идет на поправку. Но сейчас вы уже совершенно здоровы — и душой, и телом. Настало время уехать отсюда и оставить прошлое позади. Налаживайте свою жизнь, и настоящая любовь придет к вам. Однажды вы встретите кого-нибудь, Марта…

— Не называйте меня этим именем! — вырвалось у нее. — Та женщина мертва, Питер. Она умерла три года назад в небольшой французской деревушке. Я никогда не смогу вернуться к прошлому. Как вы верно заметили, я должна идти вперед и строить новую жизнь. Я умею выживать! Уж если я пережила боль, которую невозможно даже вообразить, то сумею пережить и безответную любовь… Прошу вас только об одном, последнем одолжении: обещайте, что если кто-нибудь спросит обо мне, назвав имя той девушки, которой я была когда-то, — кто бы он ни был! — она настойчиво повторила последние слова дважды, — будь то мои, якобы, друзья, или детективы, или тот адвокат, который поместил меня сюда, — вы всем будете отвечать, что та девушка умерла от шока во время операции… что на самом-то деле правда: прежней меня больше нет. Я смотрю в зеркало и вижу отражение незнакомки. Лучшая подруга не узнала бы меня… Да и к чему? Я уже и внутренне какой-то другой человек. Так вы обещаете выполнить мою просьбу?

Питер обещал, покачав при этом головой:

— Но вы не сможете изменить свою натуру… свой характер, свои чувства.

— О, еще как смогу! Я это обязательно сделаю! Шаг за шагом. Я собираюсь построить новую жизнь — так же, как доктор Фрэнкл создал мне новое лицо. Я очень много обо всем этом думала, Питер. Вы, кажется, удивлены, но, понимаете, есть такие вещи, которыми я не делилась ни с кем, даже с вами. Тогда уж он никогда не сможет разыскать меня. — Она дотронулась рукой до горла. — Этот подонок! Я не знаю его имени, но он знает мое. Или знал. Ну все, хватит об этом! Я возведу вокруг себя крепость, непробиваемую стену из денег и власти, чтобы он никогда не смог добраться до меня. Ни он, ни кто другой. Клянусь, ни один мужчина в мире никогда больше не причинит мне вреда!

Встревоженный ее горячностью Питер все же понимающе кивнул.

— Было время, когда я опасался, что вы можете выследить его и убить. Но вы ведь не станете этого делать?

Она медленно покачала головой.

— Я размышляла над этим днем и ночью. Месть! Боже, как я жаждала мести! Но это бессмысленно: как можно выследить призрак? Нет-нет, мой дорогой! Я не собираюсь укорачивать отвоеванную жизнь, — ответила она, так сильно сжав кулаки, что побелели костяшки пальцев. — И все-таки если когда-нибудь наши пути пересекутся — случайно или фатально, — я узнаю его! В этом я уверена. Мне подскажет сердце. Снова проснется утихшая боль: «Это он! Чудовище! Мерзавец!» И тогда я убью его. И ничто на свете меня не остановит!

Жестокие слова словно занавес упали между ними.

— Теперь вы понимаете, почему я не хочу, чтобы меня нашли, — сказала она тихо. — Даже вы. Прошлое — это прошлое. Впереди же только будущее.

Он протянул ей на прощанье руку. Она задержала ее в своей на несколько мгновений, а затем вышла. Не оглядываясь.

Садясь в такси, которое должно было отвезти ее в аэропорт, она помедлила и обернулась, чтобы окинуть последним взором свое пристанище.

Три года она прожила в этом волшебном особняке. «Маривал» был ее раем, ее миром… островом, на котором она укрылась от жизненных бурь и штормов.

Она придумала, как ее теперь будут звать. Имя было взято из произведения ее любимого Шекспира, фамилия — навеяна трагическими обстоятельствами.

Миранда Ви.

Миранда — имя героини Шекспира.

Ви — от «victim».

Миранда Ви — Миранда Жертва.

На следующей неделе Питер Мэйнвэринг подал заявление об уходе, в качестве причины указав профессиональный кризис.

Лондон

— Завтра наступит последний день самого плохого периода моей жизни! — заявил Питер. — Как бы напыщенно это ни звучало.

Было воскресенье, и Питер «отчитывался». Другими словами, чаевничал с матерью, что являлось ритуальным мероприятием, проводящимся в последнее воскресенье каждого месяца.

Мать нахмурилась.

— Если я правильно понимаю, ты хочешь сказать, что уходишь от Хоксмора? — спросила она и тут же сама ответила: — Это уже третья клиника после Швейцарии… Послушай, дорогой, не можешь же ты скакать с места на место и при этом рассчитывать сделать карьеру психиатра!

Питер расхохотался:

— А я и не собираюсь ее делать! Да, наверное, никогда и не собирался. Жаль тебя разочаровывать, но я просто не гожусь на эту работу, несмотря на текущую в моих жилах кровь венских евреев и общение дядюшки Макса со стариной Фрейдом. Откровенно говоря, я просто ненавижу эту работу! Все, что в ней зависит от меня лично, — это встать утром с постели в дни, когда нужно идти в клинику. Знаешь, чем я занимаюсь во время своих обходов? Выписываю «пилюли счастья» безумцам, которым больше ничем нельзя помочь. Вас преследуют марсиане? Три миллиграмма. Бессонница? Отсутствие аппетита? Не хотите больше жить? Три миллиграмма. С вами было очень приятно поговорить, мсье Бонапарт, мои наилучшие пожелания Жозефине…

— Ты не должен издеваться над ними, дорогой…

— Совершенно верно. Поэтому-то я и ухожу, пока самому не пришлось укладываться на кушетку и пудрить мозги какому-нибудь врачу-неудачнику вроде меня. Но теперь-то уж все кончено! Fini. Terminado. Kaputt.[1]

Насмешливым тоном Питер старался замаскировать истинную причину, хотя и чуть было не проговорился. А она заключалась в том, что он просто-напросто больше был не в силах нести на себе груз чужих страданий. Он возвратился из «Маривала» в надежде взбодриться «полезной деятельностью», но вместо этого обнаружил, что пациенты вгоняют его в состояние депрессии. Душевная болезнь — болезнь души — заразна в такой же степени, как, например, корь.