Сесиль фон Зигесар - Другие так не умеют Страница 6

— Как яйцо, меня разбить!

Дэниэл Хамфри сурово глянул на себя в зеркало и глубоко затянулся наполовину выкуренным «Кэмелом». Юнец со слабеньким голосом в потертых вельветовых штанах цвета хаки и малиновой футболке от «Гэп». Не очень рок-н-ролльно.

— Как яйцо, меня разбить! — снова провыл он, стараясь выглядеть одновременно мрачным, мятежным и больным в хорошем смысле. Проблема была в том, что его голос неизменно срывался всякий раз, когда он пытался взять ноту повыше, превращаясь в хриплый шепот, а его лицо выглядело мягким, юным и совершенно нестрашным.

Дэн потер свой костлявый подбородок и подумал, не отрастить ли ему эспаньолку. Ванесса всегда испытывала стойкое отвращение к бородам и усам, но ее мнение теперь не имело значения, поскольку они уже не встречались.

Почти две недели назад на праздновании восемнадцатого дня рождения Ванессы у нее дома в Уильямсберге в Бруклине Дэн стал настоящим открытием для суперпопулярной инди-группы «Рэйвс», Точнее, не он, а его стихи. За несколько дней до того Дэн переехал к Ванессе, полагая, что в следующем году они оба поступят в Нью-Йоркский университет и будут счастливо жить до самой старости. Но их отношениям быстро пришел конец. Чувствуя себя мрачнее обычного, Дэн весь вечер сидел в углу и наливался водкой «Грей гуз» прямо из горла. Тем временем на вечеринку приперлись «Рэйвс», чей лид-гитарист Дамиан Полк обнаружил стопку черных блокнотов Дэна, исписанных стихами. Дамиан и остальные члены группы пришли в восторг от стихов, утверждая, что из них выйдут офигенные песни. Их вокалист загадочным образом исчез (кто сказал «реабилитация»?), поэтому они решили пригласить Дэна в качестве фронтмена. К тому времени Дэн был уже пьян вдребезги, и эта идея показалась ему гениальной. Взявшись за дело с пьяным рвением, он стал звездой вечера, расшевелив захмелевших гостей своим смелым выступлением.

Дэн воспринял это как разовую акцию, как способ хоть на время забыть о расставании с единственной девушкой, которая когда-либо любила его. Однако на следующий день выяснилось, что он стал полноправным членом группы, — и очень-очень зря.

На репетициях Дэн обнаружил, что его обычно трезвая натура не в состоянии выдавать ту же безбашенную энергию, какую он демонстрировал на вечеринке. Он чувствовал себя цивильным писклявым малолеткой по сравнению с другими членами группы, которым было уже за двадцать, одевавшимися на заказ у авангардных дизайнеров типа «Пистолклок» или «Better Than Naked». Он даже спросил у Дамиана Полка, какого черта «Рэйвс» вообще решили, что он должен быть их вокалистом. «Главное — тексты, чувак», — бесхитростно ответил Дамиан.

Блин, если он умеет сочинять, это еще не значит, что он умеет петь. Но если он хотя бы будет выглядеть так, будто умеет петь, возможно, ему удастся убедить окружающих, что его место в группе не случайно.

Дэн порылся в ящиках стола, пытаясь найти триммер на батарейках, который он купил в прошлом году, когда целую неделю экспериментировал с длиной бакенбард. Не найдя его, он перешел в комнату своей младшей сестры Дженни и наконец обнаружил его под кроватью, необъяснимым образом закутанным в старое розовое банное полотенце.

Правило номер один общения с младшей сестрой: хочешь сохранить свои вещи— повесь на дверь амбарный замок.

Не тратя времени на возвращение в свою комнату, он подошел к зеркалу на дверце шкафа Дженни и подергал свою отросшую прическу а-ля мистер Вольный Художник, сделанную после публикации одного его стихотворения в «Нью-Йоркере». Теперь, когда он сменил роль богемного поэта на амплуа потасканного рокера, пора было примерять новый имидж.

Эх! Казалось бы, все знают, что нельзя кардинально менять что-либо перед большим событием, разве нет?

Триммер зажужжал, и Дэн принялся брить затылок, наблюдая, как светло-каштановые пряди собираются пучками на шоколадного цвета ковре. Потом он остановился, вдруг забеспокоившись, что триммер для бороды, может быть оснащен совсем не теми лезвиями, которые требуются для бритья всей головы. А вдруг останутся стремные красные следы на черепе или голова будет выбрита неровно, как будто ее не брили, а кусали?

Ну да, он хотел выглядеть жестко, но пожеванная голова — это как-то слишком жестко.

Он прикинул, стоит ли продолжать. Если он остановится сейчас, выбритый участок будет полностью скрыт волосами, пока он не нагнет голову, а тогда — вуаля! — бритый затылок. Было что-то прикольное в том, чтобы знать о выбритом участке, но при этом не видеть его. С другой стороны, незаметная стрижка — не совсем, то, чего он хотел добиться.

Он отложил триммер, сунул в рот «Кэмел» и потянулся, за телефоном Дженни. Уж если кто и разбирается в бритых головах, так это Ванесса. Она ходила лысой с девятого класса, причем упорно брилась сама, избегая дорогих салонов типа «Фредерик Феккай» и «Красная дверь» Элизабет Арден, облюбованных ее ухоженными одноклассницами. Втайне Дэн всегда думал, что ей пошло бы носить побольше волос, но поскольку она упорно считала, что клево смотрится лысой, он не собирался ничего говорить.

— Если это по поводу платы, за квартиру, я перезвоню вам, когда ознакомлюсь с вашей заявкой в Интернете, — голосом робота сказала Ванесса в трубку.

— Эй, это я, Дэн, — весело ответил Дэн. — Как дела?

Ванесса ответила не сразу. Она хотела дать Дэну достаточно пространства, чтобы дорасти до нового Курта Кобейна или Джона Китса, или кем там он хотел стать, но ей было не так-то просто выбросить его из своей квартиры. Его невинный тон а-ля «будем друзьями» ранил ее прямо в сердце.

— Я вообще-то занята. — Она напечатала на клавиатуре какую-то абракадабру, чтобы Дэн услышал, как неотрывно она занята. — Мне нужно пересмотреть кучу заявок — я же ищу соседку, ты в курсе?

— А-а. — Дан не знал, что Ванесса ищет себе соседку. Хотя опять же, ее старшая сестра Руби отправилась гастролировать со своей группой, так что ей, пожалуй, действительно будет скучно одной в целой квартире, особенно когда рядом нет его.

На мгновение Дэн настолько преисполнился, сожаления, что собрался было схватить ручку и написать трагическое стихотворение о расставании, используя слова типа остриженный или обритый, не его свежеободранный затылок начал чесаться и он вспомнил, зачем, собственно звонил Ванессе.

— Я быстро, мне только спросить. — Он сделал несколько быстрых затяжек сигаретой и рассеяно уронил ее, в вазу с маргаритками, вянущими у Дженни на столе. — Ты же бреешь голову? Скажи, ты используешь какое-то специальное лезвие, или как? Ну, для бритья?

Первым импульсом Ванессы было предупредить его, что с бритой головой он будет напоминать дистрофичного семилетнего лейкемика после химиотерапии, но ей надоело спасать Дэна от последствий его собственных ошибок, особенно теперь, когда они стали «просто друзьями».