Розовые очки (СИ) - Доманчук Наталия Анатольевна Страница 6

Вернее, сделать-то это легко, практически любая прибежит на звон монет. А вот чтобы баба полюбила тебя не за деньги — это еще постараться надо.

Он пересел на метро, купил себе скромный костюм, снял однушку в Митино и начал охоту.

Очень скоро заметил, что даже с виду приличные девушки не задерживаются в его объятиях: одна ночь, вторая и они убегают.

Как-то познакомился с Олесей. Серьезная деваха, всего на пять лет его младше: ей семьи хотелось, детей. Они целый месяц встречались, то у нее на квартире, то у него. А потом она позвонила и сообщила, что больше встреч с ним не хочет.

Марк психанул, нагрубил, обозвал, потом так жалел! Не об Олесе и ее уходе, а о том, что надо было все же узнать причину. Ведь ясно же, что-то не так.

Эту информацию он получил от Марины. Его новая девушка и недели не выдержала. Мариша была прямолинейна и выложила на стол всю правду-матку:

— Ты же эгоист! Как с таким жить? Вроде нормальный мужик с виду, а посмотри, как ты накладываешь еду в тарелку? Ты легко можешь съесть все и даже не спросишь голодная ли я? Чего я хочу? Ты хоть раз поинтересовался, о чем мечтаю? Кто мои родители? Тебя не интересует, учусь я где-то или нет. И в постели… прости… но ты думаешь только о себе. Получил разрядку, отвернулся к стене, и все. Тебе плевать на меня?

— Не-е-е-т, — промямлил Марк.

И сразу все прояснилось. Конечно, ему плевать на нее. И на всех тех, с кем он встречался все эти годы.

Ему плевать на всех…

А потом задумался: «А на Машу?»

Сейчас стало ясно, почему она ушла, почему она выбрала того юнца.

— У тебя мания величия! Ты же эгоист, каких свет не видывал! — кричала ему Маша, когда он обувался, чтобы уйти от нее навсегда.

Она дернула его за рукав, чтобы он ее услышал:

— Ты хоть раз спросил, какие цветы мне нравятся?

Марк замер и зачем-то поинтересовался:

— Какие?

— Никакие! Я противник живых букетов. И игрушки мягкие не люблю. Запомнил?

— Мне эта информация без надобности. Я больше тебя не увижу.

И только потом, спустя десяток лет, до него дошло, почему у него не строятся отношения с девушками. Он — эгоист.

Это ему подтвердил психотерапевт, когда Марк все же решился пойти к нему на прием:

— Эгоизм — это такое философское явление, о котором можно рассуждать часами. Ведь это не болезнь и не вредная привычка. Поэтому нет смысла говорить о симптомах и методах лечения.

Марк не понимал врача. И это все, что он может ему сказать?

— Да, эгоизм есть, — продолжил доктор после долгой паузы, — как явление… но, на моей практике, оно тут же проходит, когда человек влюбляется.

— Хотите сказать, что я не любил жену?

— Возможно, поначалу у вас и было чувство к ней, поэтому и женились. А потом вам уже было все равно, что она ест на завтрак, да?

Марк кивнул.

— Давайте я расскажу вам о ваших родителях? — И не дожидаясь, пока пациент даст согласие, врач продолжил: — Вам все разрешали в детстве. Скорей всего вы чем-то серьезно заболели, и после этого с вас сдували пылинки.

— Скарлатиной, — уточнил Марк.

— Вы стали во главу и управляли взрослыми, как марионетками. Вы поняли главное — все, что я хочу, выполнимо, и меня не интересует, каким способом.

Марк перебил доктора:

— И до сих пор это мое главное правило.

— Может, именно поэтому вы и успешны? — подытожил врач, а потом спросил: — Вы несчастны?

Марк поначалу даже не знал, что ответить.

У него есть все, о чем он мечтал.

Ну да, семьи нет. Но ему все чаще казалось, что он ее просто не хотел. А как себя еще успокаивать?

— Не знаю. Могу точно сказать, что я хорошо сплю, меня не беспокоят глупые мысли, и я не чувствую себя несчастным.

— Тогда что вы тут делаете? — с улыбкой спросил психотерапевт.

— Пришел убедиться, что со мной все нормально…

— Убедились?

Марк кивнул.

— Поверьте мне, когда вас накроет любовь, вам будет интересно не только то, что она ела на завтрак, а и то, о чем она думает каждую секунду.

Тогда Марк успокоился и стал ждать. Ту большую любовь, которая накроет и унесет его в счастливую невесомость.

И вот ему пятьдесят пять, а его так ни разу и не накрыло.

Не от мира сего

Утром пришло письмо от Марка: «У Алеши ломка!»

Катя спросила: «От меня? Или от кокса?»

«От вас обоих!» — грубо выругался Марк, когда отправил ей e-mail.

Ответ получил только через пять минут: «Будьте рядом. Надеемся на лучшее…»

Алешу не крутило, нет, но взгляд был пустым. Парень ходил по офису с безучастным видом, пустыми, неживыми глазами, понуро сидел за компьютером и еле передвигал пальцами по клавиатуре.

Марк привык к изменчивому настроению сына: Леша быстро загорался идеями, но также быстро остывал. Он жил в своем мире, как зашоренная лошадь: не замечал, что творится вокруг, не интересовался делами отца.

Кем он только ни мечтал стать в детстве: и летчиком, и ветеринаром, и лесником.

Так же стремительно менялись его увлечения: шахматы, конный спорт, пение и… кокс.

Марк узнал, что сын сидит на кокаине пять лет назад. До этого времени полагал, что сын просто любитель гульнуть и выпить. Леша часто приходил под утро, от него несло алкоголем, но все задачи, которые ставил перед ним отец, выполнял.

Марк сказал получить диплом о высшем образовании — сын положил на стол синюю корочку. Марк попросил проведать бабушку — Леша едет в Питер и неделю сидит возле нелюбимой старушки.

Когда Марк узнал о кокаине, был жуткий скандал. Сын легко поддавался уговорам, а еще — простым, житейским разговорам.

Отец поздно это понял. Лешка был одинок. Все бывшие друзья или обзавелись семьями, или уехали из страны, или погибли. Двое из-за наркотиков, один покончил самоубийством.

С помощью обычной беседы Марк узнал, что, кроме кокса, другие наркотики сын не пробовал. Он поговорил с врачами, положил сына в стационар на реабилитацию и рассчитывал, что из клиники выйдет другой человек, но вышел все тот же флегматичный Лешка, который скучал и на все смотрел равнодушно.

Потом были попытки запереть его дома, не выдавать деньги. Но когда зависимому от наркотиков человеку нужна доза, он найдет средства любым путем: из дома стали пропадать вазы, антиквариат, даже телевизор. Марк еще три раза закрывал сына в клинике. Два года назад увез в Швейцарию на месяц. Сам находился там, разрывался между ним и бизнесом, но через месяц, по возвращении домой, все повторялось. Тогда он решил выделять ему минимум денег, чтобы хватало на самое необходимое.

Да, он сдался. Устал. Не понимал, за что можно зацепиться. А вот сейчас вроде нашел. Поддел как наживку и протянул сыну на крючке. Главное, чтобы Катя теперь не дала задний ход.

Сегодня Владимир принес Марку довольно пухлую папку о Кате: где родилась, кто родители, чем занималась.

Марк листал «личное дело» и поглядывал на друга.

— Нормальная баба, если она захочет, то будет крепко держать за яйца твоего Лешку, — подытожил Володя.

— Ключевое слово, Вов, — «захочет». Какая дура на это пойдет? Ты же сам видишь, бабки у нее есть, девочка из интеллигентной, порядочной семьи.

Владимир встал со стула и направился к выходу. Открыв дверь, он сказал другу:

— Почему-то мне кажется, что ты ее уговоришь.

И вышел. А Марк продолжил листать документы с ее фотографиями, наградами, дипломами и вслух сказал: «В связях, порочащих себя, замечена не была».

Деньги Кате были не нужны. Это уже было ясно, как белый день. Скорей всего, она просто надеялась, что за эти полгода Лешка перегорит и оставит ее в покое. Или загуляет с другими женщинами.

А если не перегорит? Если другие бабы его больше никогда не заинтересуют? Если не выдержит сын ее обман, сломается?

Марк видел, как Лешке сейчас плохо. Невыносимо херово.

Он пригласил отпрыска к себе в кабинет:

— Леш, тебе надо на время чем-то занять свою голову. Тебе не интересно, чем я занимаюсь?