Его (с)нежная девочка - Алекс Коваль Страница 6

– Но у вас же сейчас каникулы, а потом сессия.

– Вот как раз практика рассчитана на две недели каникул.

Брови ба удивленно взлетают, и я торопливо добавляю:

– Это отличная возможность для меня заработать и получить бесценный опыт в своей профессии.

– И что это за практика и где она будет проходить?

– Горничной. Меня направляют горничной в один из самых крутых горнолыжных курортов Швейцарии.

– Лыжи? Горы? – оседает на табуретку напротив бабушка. – Евангелина, ты же не умеешь стоять на лыжах да и какая из тебя горничная? Упаси боже! Ты не для того получила красный диплом в школе и зубрила учебники, поступая в дорогущий престижный ВУЗ страны, чтобы потом драить туалеты и заправлять кровати в отелях!

Ох, чувствую, все будет сложнее, чем я предполагала. Спокойно, Ева. Только спокойно!

Сначала утром Злата пыталась мне мозг промыть, теперь, видимо, Алевтина Петровна упрется, и придется ее уговаривать. Но других вариантов нет. Мне очень нужна эта практика. Там же будет мой Тим!

– Но я же учусь на направлении туризма, ба. А туризм-отели-горничные – все это имеет прямую связь. Да и…

– Нет, Ева. Нет и еще раз нет! – категорично машет головой родственница. – Новый год на носу, ты меня тут одну бросить собралась?

– Но, ба! Сама я на такую поездку ни в жизни не заработаю.

– Заработаешь, еще и не на такую.

– Это колоссальный опыт, у меня будет возможность подтянуть знания языка, – пытаюсь надавить на единственное, что всегда срабатывало с Алевтиной Петровной – знания. Но сегодня система дала сбой.

– Категоричное и не имеющее возражений “нет”, Евангелина! – ставит точку своим тоном в разговор женщина. – Хочешь – обижайся, но Швейцария – это не гостиница на соседней улице. Это тысячи километров от дома и от меня.

Конечно, думаю про себя, там меня будет сложнее контролировать и строить по струнке.

– Ешь, а то желудок себе испортишь! – приказным тоном выдает ба и уходит, оставляя меня в гордом одиночестве.

Теперь и есть не хочется, и чай не лезет.

Отодвигаю все это ароматное великолепие от себя и иду к себе в комнату, где падаю носом в подушку и едва сдерживаю горькие слезы.

Я безумно благодарна своей бабушке, что пятнадцать лет назад она не побоялась повесить себе на шею маленькую внучку. Поднять и воспитать, когда моих родителей не стало. Я за все невероятно ей благодарна! Но в такие моменты… хочется удавиться.

Бабушка ко мне даже не заходит, хотя уже прошло больше часа. И да, может, должно быть наоборот, но почему-то я не чувствую себя виноватой. Но ведь правда, ничего нельзя. Шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте. Но как ей объяснить, что для меня это очень важно! Когда я смогу себе позволить такую поездку? Правильно! Никогда!

Я молча выбираюсь из спальни и направляюсь на кухню. Бабушки нет, значит, ушла в свою спальню. Просто перекусить, потому что за весь день даже со Златой мне не удалось поесть. Всем от меня что-то да нужно. И одни недовольства только и слышу.

После, наскоро поужинав, запираюсь у себя. И как раз вовремя, вовсю трезвонит мобильный.

– Да, – отвечаю, улыбаясь, как дурочка.

– Ну, что? Поговорила со своей старушенцией? – меня иногда коробят словечки Тимура, за что его не раз одергивала. Пожалуй, это были единственные его минусы.

– Тим, я, кажется, просила, проявлять уважение к моей бабушке! – хорошее настроение как рукой сняло.

– Ладно, не цепляйся. Так что?

– Она против, как я и предполагала.

– Слушай, Лин,  – и на этом обращении меня как обычно передергивает. Раздражает от того, как меня зовет парень. Сократил имя, но не с той стороны, откуда просила.

Ар-р-р!

– Рейс уже завтра в пять вечера, – продолжает Тим. – Я за тобой заеду в половине третьего. Собирай чемодан и не дури! – говорит немного резко и категорично. – Я приеду и тебя заберу, тиранша твоя дома будет или на работе?

– Она дежурить вроде должна, в общем, я не знаю, как правильно поступить, Тим, – откинулась на подушку и уставилась в потолок.

Сомнения меня одолели. Бабушкин отказ и слова Златы просто вытрепали все мое невозмутимое спокойствие. Я нервничаю, потому что впервые в жизни должна сама сделать выбор. Принять решение. Поступить, по сути, наперекор близким мне людям. Бабушка – мое все. Дала мне воспитание, возможности, но иногда ее гиперопека душит.

– Как-как, ты прекрасно знаешь! Такого шанса больше не будет, предложение разовое. Они быстро найдут тебе замену, Лин, – продолжает наседать Тим. – Отправят какую-нибудь Маркину.

Светку? И поедет мой Тимур наедине с какой-то Светкой Маркиной? В романтическую Швейцарию?

Ну, уже нет!

– Я еду! – решаюсь я.

Я хочу изменить свою жизнь, и я уверена, что у меня все получится.

– Правда?

– Да. Я все соберу и буду готова к половине третьего. Буду ждать тебя у того дома, где ты меня все время высаживаешь.

– Ну, вот и умница, Лина, – выдыхает с облегчением Тим, или мне кажется?

– Хорошо, тогда до завтра, – прощаюсь я и сворачиваю разговор. Потому что теперь дел появилось вагон и маленькая тележка.

Первым делом прикидываю, сколько нужно мне с собой денег. Достаю свои отложенные на черный день деньги и с сожалением считаю. Всего каких-то семнадцать тысяч. Негусто, но это то, что смогла отложить, потому что бабушка меня не балует лишними средствами, приучив к жесткой экономии. Но я и не жаловалась никогда. Все самое необходимое у меня всегда было. И бабушка одна меня поднимала, даже не представляю, как ей было тяжело. Поэтому сейчас себя вдвойне, а то и втройне чувствую эгоисткой и неблагодарной внучкой. Это неправильно, но она не оставляет мне выбора.

Глава 4. Дамир

– Сейчас вернусь, – выхожу из душа, хватая со стола разрывающийся от звонка мобильный. Савченко.

– Не задерживайся там, – поет соловьем девушка.

Я выхожу на просторный застекленный балкон Никиной квартиры. Купленной мною Никиной квартиры. Прям как был голый, только в полотенце, повязанном на бедрах, и с мокрой после душа головой.

Несмотря на середину декабря и колючий мороз, мне сейчас будет не лишним проветрить мозги.

Видок с этой новостройки убойный. Да и сам район перспективный.