Дж. Редмирски - По дороге к любви Страница 6

Оглядываюсь на металлическую дверь в кирпичной стене, вижу свет в щели. Значит, он ее не закрыл. Это хорошо.

Блейк подводит меня к низкому деревянному столику, и мы садимся на него рядом друг с другом. Я чувствую, как бьется сердце. От порыва ветра волосы мои падают на лицо, и я торопливо убираю их.

— Какой я все-таки молодец, — вдруг произносит Блейк, глядя на раскинувшийся внизу город; ноги он поставил на скамейку, приделанную к столику, а ладони зажал между коленями.

Я сажусь в позу лотоса и вопросительно смотрю на него. Он улыбается.

— Молодец, что привел тебя сюда, — проясняет он свою мысль. — Такая красивая девушка там, среди этих дуболомов…

Поворачивает голову и смотрит мне в лицо. Кажется, что его карие глаза в темноте немного светятся.

— Другой на моем месте давно бы тебя изнасиловал. Вот был бы сюжет для «Лайфтайм» [1].

Вот теперь я трезва как стеклышко. Две секунды — и ни в одном глазу. Будто и не пила вовсе. Спина сама собой выпрямляется, позвоночник как палка; я нервно вздыхаю.

«О чем я только думала, идиотка?!»

— Успокойся, — говорит он с мягкой улыбкой и поднимает обе руки. — Я никогда не сделаю с девушкой ничего такого, если она сама не захочет… И даже если она после двух коктейлей вдруг решит, что хочет этого.

У меня такое чувство, будто я ухитрилась увернуться и не словить смертельную пулю.

Плечи чуть опускаются, кажется, можно снова дышать свободно. Конечно, он может просто вешать мне лапшу на уши, чтобы я утратила бдительность, но чутье подсказывает, что бояться его не нужно. Само собой, осторожность не помешает, мы здесь одни, но хотя бы можно немного расслабиться. Если бы он захотел воспользоваться ситуацией и моей глупостью, то не стал бы делать такое вступление.

Вспоминаю его недавние слова и тихо смеюсь.

— Чего смеешься? — Он смотрит на меня искоса, улыбается.

— Вспомнила, как ты говорил про «Лайфтайм». — Чувствую, что губы сами собой складываются в неуверенную улыбочку. — Ты что, смотришь эту фигню?

Он видит мое удивление и смущенно отворачивается:

— Да нет. Просто сравнил, всем же известно, что это такое.

— Да что ты? — дразню его я. — Вот я, например, не знаю, да и вообще, от парней и слова такого не слышала, от тебя первого.

Теперь его очередь краснеть, и я одергиваю себя: чего лыбишься, идиотка, парня в краску вогнала и рада?

— Слушай, не говори никому, хорошо?

А у самого лицо обиженное.

Я молча улыбаюсь и смотрю на огни города, надеясь, что та ниточка, что протянулась между нами во время этого шутливого разговора, не оборвется. И плевать на его обаяние или сексуальную привлекательность, я ведь не собираюсь с ним спать. Мне сейчас нужен просто дружеский и вполне невинный разговор, без всяких намеков на секс или «отношения». А это с парнями не так-то просто, каждый почему-то считает: если ты ему улыбнулась, значит дело в шляпе, можно тащить в койку.

— Послушай, — говорит он, — скажи честно, почему ты здесь одна?

— Ну нет… — Я улыбаюсь, качаю головой. — Давай не будем об этом.

— Почему, что тут такого? Хоть намекни. Мы же просто разговариваем. — Он разворачивается ко мне и ставит одну ногу на столик. — Мне правда интересно. Поверь, это никакая не тактика.

— Тактика?

— Ну, мол, делаю вид, что интересуюсь твоими проблемами, а сам только и думаю, как бы залезть к тебе в трусики… Если бы я хотел залезть к тебе в трусики, то не стал бы ходить вокруг да около, а сразу бы так и сказал.

— Так ты, значит, не хочешь залезть ко мне в трусики? Гляжу на него искоса, изображая недоверчивую улыбочку.

Он, похоже, слегка обескуражен, но держится молодцом.

— Ну, вообще-то… конечно. Я что, похож на больного? Кто же не захочет переспать с такой красоткой? Но если бы я только этого хотел от тебя и только за этим сюда привел, то сразу так и сказал бы еще там, внизу.

Откровенное заявление, еще одно очко в его пользу. Я даже зауважала его, но улыбка застыла у меня на губах, когда он сказал: «если бы я только этого хотел от тебя». А чего еще ему от меня надо? Может, хочет назначить свидание — и пошло-поехало? Ммм, нет уж.

— Послушай, — говорю я, отодвигаясь от него так, чтобы он это заметил, — мне не нужно ни того ни другого, заруби себе на носу.

— Чего — ни того ни другого?

И вдруг до него доходит «чего». Он улыбается и качает головой.

— Да тут все в порядке. Расслабься. Честное слово, я притащил тебя сюда, чтобы просто поговорить, хочешь — верь, хочешь — нет.

Внутренний голос подсказывает мне, что, если бы я сама хотела того или другого: секса либо встречаться или и секса, и встречаться, — за Блейком дело не станет, но он спокойно уступает и при этом нисколько не выглядит ущемленным.

— Хорошо, я отвечу на твой вопрос, — говорю я, а сама думаю: «Хочешь поговорить? Ладно, давай поговорим, так и быть». — Я одна, потому что уже не раз обжигалась и новых приключений пока не ищу.

— Понятно, — кивает Блейк. Он отводит глаза. Ветерок шевелит его длинную светлую челку. — Эти новые, как ты говоришь, приключения — полное дерьмо, особенно в самом начале. Да и вообще, учиться на своих ошибках — это кошмар. — Снова смотрит на меня и уточняет: — Когда ты с кем-нибудь вместе уже долго, то привыкаешь к нему, понимаешь, о чем я? Тебе с ним комфортно. А когда тебе комфортно, вывести тебя из этого состояния, даже если ваши отношения напоминают ад и вредны для обоих, все равно что заставить лежебоку оторвать жирную задницу от дивана и заняться делом. — Тут он, похоже, спохватился, что слишком быстро начал выворачивать передо мной душу, и решил свести все к шутке: — Возьми меня и Джен, например. Три месяца я привыкал к ней, а когда привык, стал спокойно сидеть при ней на унитазе.

Я громко смеюсь, а когда, набравшись смелости, снова гляжу на него, вижу, что он тоже улыбается.

У меня появляется чувство, что свою бывшую невесту он любил не так уж сильно, как сейчас пытается уверить самого себя. Ладно, пока он сам ненароком не пришел к такому выводу, переведу этот болезненный разговор на себя, а то еще совсем затоскует.

— А мой парень погиб, — брякаю я ни с того ни с сего, уж очень хочется утешить его. — В автокатастрофе.

Лицо Блейка вытягивается, в глазах раскаяние.

— Прости, я не хотел…

Я поднимаю руку:

— Да нет, все нормально. Ты же ничего такого не сделал. — (Он едва заметно кивает и смотрит, ожидая продолжения.) — Это случилось за неделю до окончания школы.

Он кладет руку мне на колено, и я понимаю, что это просто жест сочувствия, не больше.

Только начинаю рассказывать, как вдруг: хрясь! — и Блейк с грохотом падает со стола. Все происходит мгновенно, я даже не успела заметить, как Деймон набросился на него, откуда он только взялся, и железную дверь открыл совершенно бесшумно.